Ольга Куно - Золушка
Не могу сказать, чтобы её слова сильно меня успокоили, но я больше не решалась прервать колдовство. Прошло, должно быть, совсем немного времени, хотя я раз десять успела подумать о том, чтобы бежать прочь без оглядки, когда фея открыла глаза, а с острия палочки беззвучно сорвалась яркая фиолетовая искра. У меня мгновенно потемнело в глазах, голова закружилась, но не успела я толком испугаться, как мир снова начал принимать прежние очертания. Фея торжественно протянула мне круглое зеркальце на длинной ручке, и я поспешила им воспользоваться, стремясь поскорее понять причину самодовольного выражения на её лице.
Женщина, смотревшая на меня с той стороны зеркальной глади, казалась знакомой и чужой одновременно. Толстый слой белил, чрезвычайно модных в высшем обществе, полностью изменил цвет лица, попутно скрыв неровный загар и пятнышки родинок. Губы, напротив, сделались более яркими благодаря помаде нежно-розового цвета. Ресницы, накрашенные какой-то чёрной смесью, стали казаться более длинными и объёмными. Волосы были аккуратно уложены в высокую причёску, закреплённые неимоверным количеством невидимых заколок. Кажется, они стали немного темнее, но, впрочем, такое впечатление могло возникнуть из-за слабого освещения.
Я медленно опустила зеркало, чтобы рассмотреть платье, и лишь спустя несколько секунд сообразила, что для этого не требуется сподручных средств. Платье было великолепно. Белое, воздушное, изящное, совсем не строгое, но в то же время элегантное. Кружевное, юбка расшита жемчугом, но не вычурное, без всяких рюшечек и бантиков. Узкие рукава до локтя, в меру глубокий вырез и, разумеется, корсет. Наверняка светским дамам это изобретение давно уже действует на нервы, но для разнообразия даже забавно.
- Ну, как? – довольно поинтересовалась фея.
- Странно, - выдохнула я, снова поднося зеркало к лицу.
- И это всё, что ты можешь сказать? – фыркнула она. – Ну да ладно, я не из обидчивых. А если честно, то работа бесподобная. У меня такое в первый раз получилось. Только вот, кажется, я про что-то забыла… Ах, да! Ну, конечно же, туфли! Хороша бы ты была, если бы принялась танцевать вальс в этих башмаках.
На ногах у меня и вправду по-прежнему оставались старые стоптанные башмаки, хотя под длинными юбками это не сразу бросалось в глаза.
- Думаю, я всё равно навряд ли решусь танцевать, - призналась я. – Так, посмотрю немного, смешаюсь с гостями, а потом так же незаметно исчезну.
- Это ты сейчас так говоришь, - возразила фея. – А потом будешь готова стоптать хоть три пары башмаков.
- Почему ты так думаешь? – улыбнулась я, бережно разглаживая кружева уже ставшего мне дорогим платья. – Слишком хорошо знаешь, как проходят балы?
- Слишком хорошо знаю тебя.
Она взмахнула волшебной палочкой, я зажмурилась, но на этот раз никаких перемен со мной не произошло. Пара элегантных серебристых туфелек просто появилась у феи в руках.
- Вот, держи, - сказала она, протягивая их мне.
- Спасибо.
- Правда, у них есть один недостаток, - призналась она. – Так, странное свойство. Их сможешь обуть только ты одна. Видишь ли, у них нет фиксированного размера; они ориентированы только на тебя. Так что всем остальным они будут оказываться либо малы, либо велики.
- Ужасный недостаток, - согласилась я. – А я-то как раз собиралась подороже толкнуть их на барахолке. Или сдавать напрокат. Кстати, думаю, желающих было бы немало, - заметила я уже более серьёзно. – Они просто очаровательны. Так же, как и всё остальное. Я очень тебе благодарна, правда!
- Наконец-то оценила, - констатировала фея. – Но всё это не только моя заслуга. Надо признать, что сама девушка не менее очаровательна, чем то, что на ней надето. Я всего лишь позаботилась о соблюдении гармонии. Вот о чём ещё я должна тебя предупредить,- продолжила она, не позволяя мне ни возразить, ни поблагодарить, ни определиться, что из этого следует сделать в первую очередь. – Весь твой наряд, за исключением этих туфель, ровно в полночь исчезнет.
- То есть как – совсем исчезнет?!
- Да, и вместо него на тебе снова окажется твоё старое платье.
- Ах, ну хотя бы старое платье вернётся, - немного успокоилась я. – А почему именно в полночь?
Мне было жаль расставаться с этим необыкновенным платьем так скоро.
- Видишь ли, - фея опустила глаза, - я всё-таки ещё не очень опытная, у меня пока не получается что-то более постоянное. Вот только с туфлями удалось. – Она развела руками, как бы извиняясь.
- Ну что ты, это всё равно прекрасно, - заверила я. - До двенадцати, так до двенадцати. Наверное, это даже слишком долго. Я всё же немного боюсь…
- Чего же?
- А вдруг меня всё-таки узнают? Придворные навряд ли, а если кто-нибудь из лакеев?
План феи был, бесспорно, соблазнителен, а, единожды увидев себя в этом сказочном платье, я едва ли была бы готова отступить, и тем не менее меня не переставали терзать сомнения. Это была бесспорная авантюра, а я никогда не любила авантюр.
- Я понимаю, что с этим макияжем и новой причёской узнать меня нелегко, но всё же…
- Тут дело вовсе не в причёске и не в макияже. Лакеи смотрят на господ совершенно иными глазами, чем на слуг. Поэтому они никогда не признают в светской даме кухарку, и наоборот. Но это не так уж важно. Если ты волнуешься, достаточно будет ещё одного мелкого штриха.
Она в третий раз подняла волшебную палочку. У меня лишь слегка потемнело в глазах на долю секунды, а затем я обнаружила белую полупрозрачную вуаль, прикрывающую верхнюю половину моего лица. Как следует поглядевшись в зеркало, я поняла, что уж теперь меня точно никто не узнает, разве что заподозрит что-то заранее.
- А теперь иди, - сказала фея. – У тебя остаётся не так уж много времени.
- Целых два часа, - возразила я.
- Ну, целых два часа это было или всего два часа, ты расскажешь мне завтра, - ухмыльнулась она. – А сейчас не забудь: ты должна войти в зал через парадный вход, как гостья.
Я кивнула, начиная чувствовать лёгкую нервную дрожь.
Покинув лабиринт узких коридоров через одну из более удалённых дверей, я оказалась в совсем другом коридоре, широком и светлом. Ноги тонули в шерсти мягкого красного ковра, словно в густой весенней траве; платье тихонько шуршало; длинные серьги из какого-то непонятного материала, напоминавшего горный хрусталь, но ещё более лёгкого, издавали слабый таинственный звон всякий раз, когда я поворачивала голову. На входе в зал мне почтительно поклонился церемониймейстер. Распрямившись, он некоторое время стоял с вопросом в глазах, но я по глупости не догадалась, чего от меня ждут, и в конечном счёте он вынужден был спросить вслух:
