Вера Чиркова - Маг для бастарда
— Крепость охраняет отряд королевских гвардейцев, но с жителями замка им разговаривать и иметь какие- либо дела запрещено.
— Разумно, — кивнул я и допил кофе. — Значит, в доме они не живут.
Он быстро глянул на меня с чрезвычайной подозрительностью и продолжил объяснения, а я только ядовито ухмыльнулся про себя. Не прошел номер, господин комендант! Вы решили, что я вознамерился использовать солдат для побега, и потому предупредили, что это не удастся. И наверняка ждали разочарования или отчаяния? Ну так я вас огорчу. Ничего этого я не покажу, даже если мне будет невмоготу. Не желаю никого радовать своими ошибками. Я с ними и сам как- нибудь разберусь, а на вас все же что- нибудь нашлю… но не банальную почесуху. Вы же меня тогда на счет «раз» поймаете.
— Нет, они живут за внутренней стеной, там у них и казарма, и конюшни. А в доме живут, кроме меня и экономки, шесть воспитателей, три повара и шесть общих слуг. Еще маглор Ренгиус, он отвечает за охрану и лечение, и четверо воспитанников.
— Бастардов, — хладнокровно уточнил я, начиная недоумевать, зачем им еще один маг, если маглор уже есть.
Но вида, как и прежде, не подал. Неторопливо взял печенье и принялся бросать в рот маленькими кусочками, тщательно пережевывая. Это простое средство обычно очень успокаивает. Жующего.
— Господин Иридос! — Ганик с привычной заполошностью влетел в комнату, и замер, обнаружив коменданта. — Там служанка спрашивает, — можно убирать со стола?
— Возьми все, что хочешь съесть, остальное пусть убирает, — строго проговорил я и мотнул головой: — Иди!
— Слушаюсь! — Он вспомнил, как должен отвечать воспитанный слуга, и ужом выскользнул из комнаты.
— Так на чем мы остановились, — с холодной учтивостью приподнял я бровь, — четверо бастардов и…
В контракте было сказано очень лаконично, что я нанят присматривать за внебрачным ребенком покойного короля Хендварда, по имени Мэлин дель Гразжаор.
— У каждого из троих воспитанников свой наставник, еще трое — учительница танцев и манер, учитель музыки и учительница географии и рисования. Трое остальных, кроме наставничества, дают воспитанникам уроки письма, математики и истории. Если вы сможете прочитать несколько лекций по одному из тех предметов, которые предписала изучить воспитанникам ее величество, то за каждый урок будете получать дополнительную плату.
— А маглор Ренгиус не дает уроков? — небрежно осведомился я и взял еще печенье.
Неужели коллега так хорошо тут зарабатывает, что пренебрегает несколькими серебряными монетами? Я, конечно, доверчивый лопух, но не до такой же степени!
— Дает, — нехотя процедил комендант, — учит распознавать яды и использовать противоядия. Но одному из воспитанников пока рановато показывать яды.
Я скромно промолчал. Его покойное величество был большим шалуном, и если бы королева не следила за ним столь бдительно, бастардов было бы раз в десять больше.
— Вам предстоит стать наставником для Мэлин дель Гразжаор, — безучастно произнес комендант, и в этот момент я неимоверно порадовался, что так предусмотрительно зачаровал свой кофе.
Насколько я знаю грамматику, имя воспитанника должно было бы звучать по- другому. Но делать преждевременные выводы я не стал, так же равнодушно кивнул и сунул в рот кусочек печенья. Не нужно торопить плохие известия, они и сами обычно спешат нам навстречу.
— Дальше.
— Ей семнадцать лет, — обреченно пробормотал комендант, — и она полная сирота. Бабушка, у которой воспитывалась Мэлин, умерла осенью.
— Кто был ее наставником до этого времени?
— Все понемногу, — невнятно сообщил он и встал. — Ужин в восемь, столовую вам покажут. Там и познакомитесь. А сейчас мне нужно идти — дела!
Он торопливо раскланялся и сбежал, и я не стал даже снимать шапочку, чтобы проверить свои подозрения. И так ясно, комендант испытывает сейчас огромное облегчение, что так достойно справился с непростым разговором. А вот мой счет к королеве стал немного длиннее, хотя уже со всей ясностью подозревал, что вписал сейчас далеко не последний пункт.
И хотя мне пока еще не до конца понятны некоторые тонкости подлой шутки, которую сыграла со мной ее величество, но и того, что я сумел сообразить, вполне достаточно, чтобы представить, как она сейчас веселится, что так ловко обстряпала это дельце. Потому что возиться с бастардом- мальчишкой хоть и неприятное, но допустимое занятие, а вот пытаться воспитать девчонку совершенно невозможно. Как с ней договариваться, если она начнет каждую минуту падать в обморок, рыдать, строить глазки и жаловаться на придуманные болячки? Как наказывать, если у нее от простого окрика начнут трястись губы и становиться страдальческими, как у невинной жертвы, глаза? Даже похвалить — если, конечно, найдется, за что — девчонку нельзя! Она же мгновенно решит, что за ней волочатся!
Вот что бы мне такое разбить или сжечь, чтобы хоть немного выплеснуть клокочущую в душе ярость на пронырливую королеву, наглого посланника, пройдошливого чиновника и подлых возчиков, один из которых, как я только теперь понял, телепортист?
Тот, что поехал назад в возке, а не в кабинке кучера. Но сильнее всего я зол на самого себя, прежде всего за то, что, как дитя, до сих пор жду от судьбы приятных сюрпризов. Впрочем, тут я не одинок. Кто же мечтает об огорчениях?
— Господин Иридос, — в гостиную опасливо заглянул Ганик, повертел головой, убедился, что гостя уже нет, и тогда только ввалился целиком, — там, в шкафу, есть одежда. Ее можно брать?
— Сначала я на нее посмотрю, потом решу! — свирепо рыкнул я. У меня тут такие неприятности, а он на брошенные кем- то тряпки польстился!
— А я уже принес, — паршивец достал из- за спины тугой сверток, видимо, права поговорка, что свои заботы всегда больше чужого горя.
— Показывай, — мрачно разрешил я, но едва увидел штаны, в которых трудно было бы отыскать даже меня, ядовито усмехнулся: — Примерь!
Людям нужно наглядно показывать всю глубину их заблуждений, но и тогда истина дойдет далеко не до каждого. Проверено мною лично и неоднократно.
Тощий Ганик болтался в штанах, как одинокая картофелина в супе бедняка, но вовсе не думал сдаваться. Сноровисто подвязал поясом сверху, подвернул снизу, и с надеждой уставился на меня.
— Посмотри в зеркало, — едко посоветовал я ему, и он гордо шагнул в ту сторону, но тут же запутался в штанинах, оступился и едва не упал. — И зачем мне нужен слуга, который не может ходить?
— А я их отнесу матушке, она ушьет, — обрадовал меня остроумным ответом Ганик.
— Видишь ли, — холодом, звучавшим в моем голосе, можно было замораживать мороженое, — я не могу полмесяца обходиться без слуги. Мне проще сразу тебя уволить.
