Анна Туманова - Александра (СИ)
— Саш, что? — встревоженно спросил Глеб, глядя на побледневшую жену. — Тебе плохо?
— Да, — еле слышно прошептала девушка.
— Зиг, подгони машину, — Оборский бросил другу ключи и обхватил Александру за талию, — потерпи, Сашенька, сейчас…
Он принялся ловко выбираться из толпы, а, выйдя из зала, подхватил жену на руки и торопливо направился к выходу из здания. Вот, как чувствовал, что не стоило сегодня выезжать из дома! Не заметил, что Сашка вялая и бледная, решил, что она выдержит. Idiotie! Дался ему этот Кремнев! Нет же, захотелось всем и каждому показать, что Александра — его, и только его!
— Все, Сашенька, уже пришли, — шептал он, усаживая жену на заднее сиденье машины, и доставая из бардачка фляжку с водой, — на, выпей. Сразу станет легче. — Глеб держал баклажку, пока девушка делала судорожные глотки, и с тревогой наблюдал за Александрой.
— Зиг, ты поведешь, — распорядился Оборский, садясь рядом с Сашей и обнимая ее. Прерывистое дыхание жены выравнивалось, нездоровая бледность постепенно сошла, и к девушке вернулся нормальный цвет лица. Саше стало лучше.
Хаммер плавно тронулся с места и, вскоре, «Атолл-холл» остался позади, а машина двинулась на запад.
— Что же ты молчала, а? — укоризненно шептал Оборский, обнимая жену.
— Ну, ты сказал, что нужно задержаться ненадолго, я не хотела тебе мешать.
— Мешать? Ma cherie, запомни, важнее тебя и детей у меня никого нет, ваше здоровье и благополучие — на первом месте. А все остальное — подождет.
Девушка ничего не ответила, только плотнее прижалась к мужу. Уютная тишина окутала темный салон Хаммера.
— Глеб, а сколько тебе лет на самом деле? — задала неожиданный вопрос Александра.
— Это так важно?
— Ну, не то, чтобы важно, просто, интересно…
— Сто двадцать семь, — отрывисто ответил Оборский.
Саша с недоверием посмотрела на мужа.
— Значит, ты родился в царской России?
— Значит, да.
— Расскажешь о себе?
— Саш, потом, сейчас не самое подходящее время и место, — ответил Глеб, покосившись на молчаливого Сигизмунда. Тот невозмутимо вел машину, всем своим видом показывая, что не обращает внимания на сидящих позади пассажиров.
— Смотри, ты обещал, — лукаво улыбнулась Александра, — дома я от тебя не отстану.
«Дома…» — это определение, легко проскользнувшее в Сашиных словах, отозвалось в груди оборотня теплом. Рядом с девушкой, мужчина, впервые за много лет, почувствовал, что у него снова есть дом… и ему есть, куда стремиться… Те страшные воспоминания, после которых он возненавидел обычных людей и потерял само понятие домашнего очага, наконец-то, ушли, растворились, растаяли как дым…
— Приехали, — доложил Зиг, подъезжая ко входу в особняк.
— Саш, ты как? — обеспокоенно спросил Глеб.
— Хорошо, — отозвалась девушка, — все прошло.
— Сиди, — приказал Оборский, увидев, что она пытается, вслед за ним, выйти из машины. Он подхватил жену на руки и понес к двери.
— А тебе не кажется, что это становится привычкой? — процитировала Александра давние слова мужа.
— Ммм… Что именно? — Оборский щекотал ее ушко своим горячим дыханием, чуть притрагиваясь губами и тут же отстраняясь.
— То, что ты постоянно таскаешь меня на руках, — засмеялась Саша, — скоро я совсем ходить разучусь.
— А, хоть бы и так, — не повелся на ее слова мужчина, — я всегда в твоем распоряжении.
— Глеб, прекрати, — Саша смеялась и выворачивалась, а наглый оборотень продолжал целовать ее все провокационнее — ушко, шейку, бьющуюся венку, — спускаясь ниже, прикасаясь откровеннее и жарче… Поцелуи становились горячее, томительнее… Тягучая страсть следовала за губами Оборского, зажигая в Сашином теле пожар.
— А-а, Гле-е-еб…
— Ммм… Вкусная…
— Глеб…
Дверь спальни захлопнулась за супругами, отрезая их от всего мира. Где-то далеко остались старые воспоминания, проблемы, страхи… Сигизмунд… веселящиеся в «Атолл-холле» люди и нелюди… спящие в доме обитатели… Массивная дубовая дверь отгородила чету Оборских от событий последнего вечера и прошлой жизни…
— Глеб, ты обещал рассказать о себе, — напомнила Саша, когда они, обессиленные страстью, лежали в постели.
— Ты так этого хочешь?
— Очень!
— Ладно… — сдался мужчина, — слушай…
Семья Оборских восходила к старому потомственному дворянству, владеющему поместьями и землями. Многие поколения оборотней жили под прикрытием человеческой фамилии и дворянского звания. Имение «Берковка» было любимым местом их проживания. Особняк, построенный еще в далеком семнадцатом веке, не раз претерпевал изменения, дважды сгорал дотла и отстраивался заново, выдержал многочисленные переделки, а свой окончательный вид приобрел в начале девятнадцатого века. Оборские никогда надолго не оставляли место своего обитания. Это была их земля, их родина, их территория. Здесь они жили, служили отечеству, любили, рожали детей… Правда, по достижении определенного возраста, старшее поколение покидало усадьбу, во избежание слухов, но, по истечении времени, оборотни вновь возвращались в любимую «Берковку». Деревни, принадлежащие семье, населяли члены клана и немногие простые крестьяне, знающие тайну своих господ. Целые поколения вырастали с этим знанием, живя под защитой Оборских. Клятва на крови удерживала простых людей от разглашения не принадлежащей им правды. Оборотням удавалось хранить тайну своего происхождения и не вызывать подозрений среди окружающих. Так и жили.
А потом, пришла катастрофа, под названием революция, а за ней и гражданская война. Много бед причинили они людям — брат шел на брата, дети — на родителей, друг — на друга… Оборотни настороженно наблюдали за происходящим. Многие влились в ряды разваливающейся армии, некоторые сразу покинули гибнущую в кровавых распрях страну, а кто-то ждал до последнего, веря, что люди образумятся и прекратят междоусобицу… Глеб, в свои двадцать девять, не смог остаться в стороне. Присоединился к армии Деникина, воевал на юге России, отступал вместе с теряющими, один за другим, города войсками и, до последнего, верил, что не покинет родину. Судьба распорядилась иначе.
Бой под Екатеринодаром оказался для него последним. Ранение задело привычное к регенерации тело, но это было не страшно. Осколок снаряда, пробивший голову, чуть не стал причиной гибели Оборского. Лгали легенды о бессмертии оборотней. Не нужны были мифические серебряные пули, чтобы уничтожить представителя этой расы. Достаточно было всего лишь попасть в сердце или в мозг оборотня, и это приводило долгоживущего к гибели.
