Ольга Матвеева - Иван-Дурак

— Я понимаю, папа, понимаю.

— Я ответил на твой вопрос?

— Кажется, да.

— Знаешь, я думаю, что женившись на твоей матери, я не совершил ошибку. Я все тогда сделал правильно — ведь у меня появилась ты, моя единственная дочь.

— Неродная, — уточнила Леся.

— Родная, — возразил Иван.

— Папа, он появился.

— Кто он?

— Мой биологический отец. Мама с ним снова встречается. По-моему, они собираются вместе жить. Она заставляет меня называть его «папой»! А я его ненавижу! Как я могу называть отцом человека, который бросил меня еще до рождения? А теперь вот явился, и я должна вдруг его полюбить, только потому… потому, что когда-то он с мамой… Я не знаю, что делать!

— Я тоже.

Леся посмотрела на него удивленно:

— Ты не знаешь?

— Не знаю. Знаю только, что любить его ты не обязана и папой называть тоже.

— Мама похорошела, ходит счастливая, глаза горят, даже добрее стала, кажется, я ее такой счастливой и не видела никогда. А я… Мне плохо. Я хочу, чтобы его не было в моей жизни! Не было его семнадцать лет — и не надо. Зачем он явился, чтобы все окончательно испортить, чтобы забрать у меня маму?

— Откуда он взялся? Кто он такой? Твоя мама никогда о нем не говорила. — Иван вдруг почувствовал острый укол ревности. Он даже не понял, почему он ревновал бывшую жену к этому незнакомцу, благодаря которому так круто изменилась его жизнь. Кто знает, по какому сценарию она бы пошла, если бы не он? Кто знает? Иван и тогда, давным-давно, ревновал Ольгу к этому мистеру Икс, к этому незнакомцу, который, очевидно, был подлецом, легкомысленным хлыщом, возможно, еще и трусом, который обрюхатил девку, изменил судьбы нескольких человек, а сам сбежал в уютное лоно своей семьи, которую сначала предал, и которая вдруг снова оказалась для него важной. Хотя кто он такой, чтобы осуждать этого человека? Сам-то не лучше. С Ириной вон как поступил, да и нынешней жене своей изменял, правда, все же осторожно и с использованием противозачаточных средств. И все равно, того человека Иван привык ненавидеть и винить в некоторых своих бедах. И вот, спустя годы, этот призрак прошлого вновь врывается в Иванову жизнь. И что же? Ольга, которую Ивану так и не удалось сделать хоть чуточку счастливее, с ним счастлива, к тому же этот подонок пытается увести у него дочь.

— Он старик, — говорит Леся, — ему лет сорок пять. — Иван усмехнулся про себя: «Молодость, молодость… сорок пять лет — это для них уже глубокая старость». — Он лысый и толстый. И, кажется, бедный: мама платит за него в ресторанах. Сам еще ни разу не платил. Приходит к нам, хоть бы конфеточку принес ребенку, то есть мне, — Леся улыбнулась, — сядет на кухне, как король, а мать вокруг него вьется: на тарелочку все положит, нож и вилку ему даст, а он ей спасибо даже не говорит. Шутит он еще постоянно и смеется как-то, как бы это сказать, гаденько, что ли. Над мамой постоянно издевается, представляешь? Они выглядят-то вдвоем, как красавица и чудовище, а он ей заявляет, что она постарела, растолстела, советует пару килограммов сбросить, ботокс сделать, кремик купить от морщин.

— А что мама?

— А она только смеется, говорит, что он очаровательный старый завистник, да еще целует его в эту мерзкую лысину. Смотреть противно.

— Похоже, она его любит.

— Похоже. — Тяжелый вздох. — И что мне, смириться? Я не хочу, чтобы она была с этим… с этим…, — Леся не могла подобрать слов.

— Заяц, а может, мама сама разберется, с кем ей быть? Тебе бы понравилось, если бы она лезла в твою личную жизнь, решала с кем тебе встречаться, а с кем нет?

— А ты думаешь, она не лезет?

— И тебе это нравится?

— Нет, — призналась Леся.

— Все правильно, потому что это не ее дело. И с кем встречается мама, тоже не твое дело.

— А мне-то что делать? Моя жизнь превратилась в кошмар! Папа, как ты не понимаешь? Слушай, а забери меня отсюда! К себе, в Москву? Что тебе стоит?

— Это не выход. А что если тебе не понравится, что я, допустим, слишком много внимания уделяю свой жене или работе? Ты будешь изводить меня и мою жену? Может быть, пора понять, что мир не вращается вокруг тебя? Что ты не центр вселенной?

— Я так и знала! — закричала Леся. — А еще говорил, что любишь меня! Мне плохо, а тебе все равно! Ты даже не хочешь мне помочь! Мать влюблена, ей до меня сейчас и дела нет, а ты… ты далеко, и тебе тоже нет до меня дела! — Леся вскочила и бросилась к выходу. Иван устремился за ней. Догнал у выхода. Обнял. Она вырывалась. «Успокойся, — шептал он, — успокойся, мы что-нибудь придумаем. Ты нужна мне, и маме тоже нужна. Я тебя люблю».

— Может, нужно было сменить ориентацию, — подумал Иван, когда они вернулись за стол, — устал я от этих баб. Бедная Ольга, Леся, наверное, ей ежедневно такие представления устраивает. Может, еще и с большим драматизмом. Ох, уж эти подростки! Неужели и я был таким невыносимым?

— Так ты заберешь меня в Москву? — вернулась к своему вопросу Леся.

— Школу сначала закончи, а там разберемся.

— Это пустые слова. Мне нужны гарантии. — Сказала девушка и как-то так посмотрела на Ивана, что ему захотелось взять под козырек, выкрикнуть «Есть, товарищ командир» и тотчас же побежать исполнять приказание. Вот тут-то Иван и понял, что Леся истинная внучка своего деда и дочь своей матери. Та же жесткость, несгибаемость, то же желание, чтобы все было непременно так, как они хотят, те же способности к манипуляциям. Иван представил себе, что этот симпатичный, очаровательный тиран поселится у него в доме, как будет наводить свои порядки, требовать деньги, устраивать истерики, если что-то будет не по ее, а если еще и женихов водить начнет? Ему придется волноваться, как бы она не связалась с дурной компанией или с каким-нибудь негодяем, как бы не забеременела, не стала наркоманкой, не вылетела из университета. И все это будет только его проблемами. К тому же придется попрощаться с привычным укладом жизни, может, он и не был самым лучшим, но Иван к нему привык. А тут — настоящая революция, подрыв устоев! Готов ли он к такому урагану перемен? Нет, наверное, нет. Любить на расстоянии и жить вместе — это две большие разницы. Второй вариант попахивал жертвой со стороны Ивана, и к такой жертве он, похоже, готов не был.

— Я жду. — Напомнила о себе Леся.

— Может, рассмотрим другие варианты? — весь этот разговор начал напоминать заключение сделки.

— Например? — перед Иваном сейчас сидела не юная девушка семнадцати лет, не нежная маргаритка, а делец, который собирается оценить любовь к себе в денежных единицах или других материальных ценностях.

— Например, когда ты закончишь школу, я или мы с мамой можем купить тебе отдельную квартиру в этом городе. Ты обретешь территориальную независимость.