Излечи от ненависти - Диана Лихарт
Белорецкий вновь целует, срывая все дозволенные границы, и я осознаю, что пути обратно больше не будет. Словно подписываю договор с Дьяволом, обрекая себя на вечное рабство в одни единственные руки, но нет и капли сожаления. Всё кажется чертовски правильным, хотя каюсь, в данный момент мной руководят инстинкты, затмевая разум.
Оборотень покрывает жадными поцелуями мои щёки, скулы, шею, ключицы, спускаясь к груди, коротко играя с соском, а затем стремительно опускаясь ниже, слегка прикусывая бедро, и целуя лобок. Запоздало осознаю, что с меня в какой-то момент исчезли трусики, а мужчина уже прикусывает клитор, отчего меня точно пронзает мощным разрядом молнии, и, вздрогнув, громко стону. Дыхание тяжелое, рваное, не могу открыть глаз, боясь лишиться контроля окончательно, а волк продолжает пытку, скользя шершавым языком по нежным складкам, а затем ныряя внутрь моего естества.
— Ах! — громко вскрикиваю, скомкивая пальцами бархатное покрывало, выгибаясь в спине, закрутив головой то в одну, то в другую сторону.
Мужчина открывает себе ещё больше доступа моего тела, едва подхватывает ноги, закидывая себе на плече, дёргая чуть ниже, а его язык уже творит нечто нереальное, раз за разом нажимая на ту самую точку «G», отчего вздрагиваю всем телом, не в силах сделать вдох. Невозможно объяснить то, что чувствую, это за гранью реального, а после…
Весь мир рассыпается на миллиард ярких вспышек, прокатывая по телу горячие волны. Белорецкий вновь на мне, целует в губы, жадно сжимает бёдра, прижимая к себе ещё теснее, хотя мы и так практически становимся единым целым. А после, отстраняясь, прижимается лбом к моему лбу.
Комнату разрывает наше тяжёлое дыхание и запах возбуждённых тел. Нет сил пошевелить и пальцем, не с первой попытки удаётся открыть глаза, но всё же…
Смотрю на идеальное лицо, потемневшее от муки и явной борьбы, и на выдохе прикасаюсь пальцами к стальному плечу. Волк распахивает глаза, светящиеся золотом, а это верный признак того, что мужчина на грани. Не понимаю, зачем было останавливаться, я даже не сопротивлялась, а наоборот, показывала свою открытость и желание. Но прежде чем успеваю открыть рот, Арсений начинает говорить…
— Если сейчас войду в тебя, чего жажду больше всего, то не смогу остановиться, — недовольно рычит, сдавливая бёдра чуть сильнее. — Слишком долго ты бегала от меня, девочка, — выдыхает, наклоняясь, целуя шею чуть ниже уха. — Сначала должен обеспечить тебе полную безопасность, а потом, обещаю, не выпущу из постели, пока не сорвёшь голос и не отработаешь все потраченные секунды своего бегства.
Звучало устрашающе, и вместе с тем будоражаще.
— Иди, пока отпускаю, — выдохнула, убирая руки с тела волка.
Не знаю, какой выдержкой обладал Белорецкий, но видела, как тяжело ему даётся уйти. Он даже не оделся, покидая спальню, только схватил джемпер с пола. Я же, закрыв глаза руками, мысленно материала себя, но не за слабохарактерность, а за то, что отпустила оборотня.
14 ГЛАВА 2 ЧАСТЬ
Изначально я сама хотела отправиться с Кирой за Нэрайем, но решили, что это может быть опасно. Может на мне никто не обнаружил каких-то магических маячков, прочих заклинаний, но лучше было перестраховаться. Марбас не дурак, успел понять, что между мной и мальчиком существует особая связь.
И вот, нервно покусывая нижнюю губу, хожу из угла угол в гостиной, периодически бросая взгляд за окно. Белорецкий в кабинете Гретосс, мужчины обсуждают свои личные дела, Лилит телепортировалась в Россию по личному вопросу, а я оказалась предоставлена сама себе. Находиться в спальне больше не могла, поэтому отправилась на прогулку по дому, в итоге оказываясь вновь в гостиной. Не скажу, что ощущала себя здесь спокойно, всё же чужая страна и новые… существа. До сих пор в голове не укладывалось, как моя жизнь за короткий промежуток изменилась столь кардинальным образом. Но углубиться не успела, так как рядом с камином начал образовываться густой чёрный дым, и вскоре из него словно материализовались Кира и Нэрай.
Я сразу кинулась к ведьмаку, падая на колени и прижимая к себе детское тело. Оказывается, успела соскучиться, да и в целом испытала облегчение от того, что с ребёнком всё в порядке. К слову, он и сам обнял меня, не думая отпускать. Сколько мы находились в такой позе, не могу ответить, это было некое сакральное единение, я отмечала на краю сознания, что между нами словно происходит обмен энергией, но теперь это было на ином уровне.
— Как ты? — мягко спросила, едва отстранилась, продолжая изучать резкие черты лица, отмечая, что мальчик словно подрос.
— Всё хорошо, — спокойно произнёс, кивая.
Кира оставила нас одних, сказав, что пока приготовит чай, мы с мальчиком переместились на диван, обсуждая время, проведённое вдали друг от друга. Да, я до сих пор держала в тайне информацию об отце ведьмака, считая, что Нэрайю рано знать такие новости. Не могу сказать, что его психика достаточно устойчивая, и информацию лучше давать дозировано. Мальчик мало показывал свои эмоции, впрочем, как и всегда, а меня гложило чувство вины. Видимо, ощутив что-то, Нэрай взял меня за руку, пронзительно смотря в глаза…
— Я всё понимаю, — довольно-таки серьёзно произнёс. — Мы связаны, Катя, но это не значит, что должны находиться рядом друг с другом круглые сутки.
И в очередной раз поразилась не по годам развитой взрослости, если так это можно назвать.
— Кажется, я могу объяснить нашу связь, но для начала нужно собрать больше фактов. Я не хочу что-либо скрывать от тебя, но и сыпать всего лишь своими предположениями, давая какую-то надежду или зля, тоже не желаю, — искренне объяснила, чуть крепче сжимаю детскую руку.
Нэрай слегка нахмурился, переваривая услышанное, после чего коротко кивнул, тем самым принимая мой выбор.
— Надеюсь, я вам не помешала, — вклинился в наш разговор мягкий извиняющийся голос Хранительницы, которая несла на подносе чашки с чаем и тарелку с круассанами.
— Мы пока будем втроём? — уточнила, наблюдая, как девушка всё аккуратно расставляет на журнальном столике.
— Лилит задерживается, а Марек с Арсением что-то по поводу стаи обсуждают, — отмахнулась
