Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ) - Айза Блэк
— Дарий, ты, что собрался вызвать его на поединок из-за меня? — я как рыбка хватала ртом воздух.
— Именно. У вампиров существует древний ритуал — поединок воли. Это благородное состязание, в котором мы соревнуемся своей энергией. Тут сложно объяснить, ты это прочувствуешь сама. На поединок вызывают только за кровную обиду и расплата — смерть. Выживет один.
Вот тут я похолодела, пошатнулась, и чуть не грохнулась на землю.
— Ты… ты… хочешь сказать… что решил убить Рафаэля… — нет к такому я никогда не буду готова. Немыслимо!
— Хотел бы, — он вздохнул, и посмотрел на меня грустным взглядом, — Но я осознаю, что сейчас предатель силен как никогда, его питает Лаура, при необходимости, он может взять силу у совета. Он тут на своей земле под защитой. Нет, Эмбер, умру я, — и ведь он был уверен в своих словах. Осознавал все, и при этом не испытывал страха.
— Дарий! Ты в своем уме? Смысл вызывать на бой Рафаэля, если ты знаешь, что тебе не победить? — я схватилось руками за голову, закрыла глаза. — Да, и о чем вообще разговор. Не надо меня отстаивать, мстить! Ничего не надо! Слышишь! — схватила его за плечи, и стала трясти как ненормальная, — Не надо! Услышь меня! Я хочу, чтобы он жил! Чтобы ты жил! Хватит смертей!
Глава 63
— Иначе нельзя, Эмбер. Сожалею, что у нас осталось так мало времени. Сожалею, что не был рядом с тобой, — его голос как губка был пропитан обреченностью, давней болью, чем-то схожей с моей. Я узнавала эти кровоточащие раны. Ощущала его страдания.
— Так оставайся! Оставь ты свою месть! — у меня было ощущения, что я стучусь в железобетонную дверь, и мне туда никак не пробиться.
— Они должны искупить свою вину. Предательство не может оставаться безнаказанным.
— Ты наказываешь в первую очередь себя. Дарий, умрешь ты! Что ты задумал, ответь мне? — я даже не пыталась спрятать слезы, льющиеся их глаз.
— Прости, не могу раскрыть тебе всего. Но ты все почувствуешь. Когда придет час.
— Пойми, Рафаэль не принуждал меня. Я сама пришла к нему, сама хотела близости. Да, он не договорил многое, но за этот поступок никому не надо умирать. Жизнь самое ценное, Дарий. А ты готов ее отдать, во имя чего? — я не знала, как достучаться, как понять его безумный план?
Мой отец собирался умереть, чтобы кого-то наказать?! Немыслимо!
— Этот вопрос уже решен, дочь, — он впервые назвал меня так, и голос дрогнул, в изумрудных глазах вновь что-то заблестело, так похожее на слезы. — Я хотел бы прогуляться с тобой, и рассказать о твоей матери, Николь и Вардане, они будут заботиться о тебе после…
— Нет! Одумайся! Прошу! — он лишь грустно покачал головой, взял меня под локоть и начал свой рассказ.
Мы проговорили несколько часов. Бродили по округе. Дарий, рассказывал о моей матери Шанталь, как он видел ее своими глазами. Как любил, как боготворил, и потом долгие годы мстил за ее погибель.
Показал мне ее прощальное письмо, где Шанталь признавалась ему в любви. Трогательное послание, я плакала над ним вместе с отцом. А он его читал, наверное, в тысячный раз. Эта бумажка, для него была самым ценным артефактом, единственным, что осталось от любимой женщины. Теперь еще и я. И он решился на такое… Только зачем?
К моей так называемой матери, в отличие от отца я отнеслась с прохладой. Не поверила я и ее посланию до конца. Она любила и продолжала спать со своими мужчинами. Плела интриги и делала все в угоду себе. Шанталь была невероятно любвеобильной женщиной, и почти всего добивалась через постель. Основной ее талант — кружить мужчинам головы.
В этом мы с ней абсолютно не похожи. Я всегда знала, что буду принадлежать одному единственному. Только судьба распорядилась иначе… Но стать похожей на нее! Для меня это немыслимо. Хорошо, что я не переняла черты своей матери.
Рассказал отец и о моем погибшем брате. Объяснил причины, мотивы. Дарий жил в мире жестокости. И тут был только один способ уничтожить зло — убийство. Я это понимала.
Узнала я и историю любви Николь и Вардана. И все началось с мести. Отец был одержим идеей отомстить за мать, любой ценой. Похоже, и дальше он жил в ореоле ненависти. Он так привык к боли и предательствам, что уже не мог жить иначе. Я понимала Дария. Хотя его взгляд на вещи был мне во многом чужд.
Но я была благодарна за экскурс в прошлое. За честность. Он даже не преуменьшил роли Рафаэля в спасении Николь. Рассказал, как вампир оберегал ее. И тут я ощущала уколы ревности. Если бы Рафаэль сделал для меня хотя бы треть, я была бы самой счастливой. Это еще раз доказывало, как мало я для него значу. До сих пор больно.
Когда он закончил рассказ, мне пришла в голову спасительная идея. А если я расскажу Дарию про мучителя, возможно, он откажется от своего безумного плана? Кто если не он? Я ощущала, что отец не желает мне зла. Он искренен.
— Дарий, я хотела… — он не дал мне договорить, взял за плечи и развернул к себе.
— Дочь, посмотри мне в глаза, — в меня пролился ослепляющий, прохладный изумрудный свет. Он опутывал меня, заряжая какой-то родственной энергией. Мне стало так хорошо, спокойно. Отцовская любовь. Именно такое определение приходило в голову. Я была окутана ей. Я нужна, любима. В нас течет единая кровь. Сейчас наше родство было практически осязаемым. И я не хотела. Не могла потерять, только что обретенного отца. За этот короткий промежуток времени, он стал мне дрог.
Но тут случилось нечто странное. Он охнул. Глаза округлились, рот искривился в немом крике.
— Нет! Нет! Не может быть! — Дарий рухнул на колени, стал колотить кулаками землю, периодически поднимая голову всматриваясь в меня, словно увидел впервые.
— Что случилось? — я опустилась рядом с ним, дотронулась рукой до щеки, он вздрогнул, как от удара.
— Это невозможно… Лаура не могла… как она смогла… я не верю… нет… — потом он и вовсе стал что-то бормотать бессвязное, очень тихо. Дарий пребывал в каком-то трансе. Он был потрясен, дико. Даже не представляю, что он увидел, что настолько перестал владеть собой.
— Я впустила ее в свое сознание, когда мы спасали Рафаэля, — я вкратце пересказала ему историю. Полагая, что он ощутил именно эту связь. Другого объяснения я найти не могла.
Он поднял голову.
