Мелисса Марр - Коварная красота
Квартира наполнилась стражниками. К Айслинн подошел Кинан, отодвинул ее, сам опустился на колени рядом с бабушкой.
— Что с ней?
— Без сознания, — сказала Айслинн. — Надо в больницу. Вы все, — она оглянулась на стражников, — пойдете с нами. Останетесь там и никого к ней не подпустите.
Кинан сурово кивнул.
— Слушайте приказ королевы.
Стражники поклонились. Один выступил вперед.
— Сделаем все возможное. Но если явится сама королева Зимы...
В голосе его звучал страх.
Айслинн повернулась к Кинану.
— Она так сильна?
— Противостоять ей могут только короли, — ответил тот. — Обладай я всей полнотой силы... или ты... мы справились бы. Но сейчас даже мы не защитим Элину, если пойдем в больницу. Сможем сделать это лишь после испытания.
Один из стражников осторожно поднял старуху на руки. Остальные гуськом потянулись из квартиры наружу.
У Айслинн перехватило дыхание.
— Если нам все удастся... и если это она напала на бабушку...
— Даже если и не она, то по ее приказу. — Кинан нахмурился. — Она угрожала тебе. И Донии.
— Что ж, пошли. — Айслинн бросила последний взгляд на бабушку, неподвижно лежавшую на руках фэйри. Повернулась к Кинану. — Много ли времени займет испытание?
— Не слишком. — Он обратился к стражникам: — Ступайте. Исполните свой долг. Мы придем в больницу, как только сможем.
На улице Айслинн взяла Кинана за руку, и они побежали — гораздо быстрее, чем она считала себя способной, — к Донии. Навстречу испытанию, которое должно изменить все.
ГЛАВА 30
Никого на свете не было прекраснее, чем он... Волки попрятались, стихли морозные ветра, и тайный народ вышел из волшебных холмов, и повсюду зазвучала музыка, и началось веселье.
Элла Янг.
Кельтские сказки (1910).
Дония чувствовала их приближение. И все же у нее захватило дух, когда они появились у нее во дворе, держась за руки. Они двигались с ошеломляющей скоростью, на какую способны лишь сильнейшие из фэйри.
— Дон! — позвал трепещущий от возбуждения Кинан.
Лицо его светилось, медные волосы излучали солнечное сияние.
Дония заставила себя улыбнуться, сошла с крыльца. Во время последнего обряда, последнего испытания она держала Кинана за руку, исполненная надежды, что станет его спутницей, его королевой.
Куда ни глянь, вдоль изгороди толпились фэйри — в основном летние, но были среди них и подданные других дворов. Это лишний раз свидетельствовало о том, сколь необычным будет предстоящее испытание.
Кинан подался к ней.
— Ты...
Айслинн покачала головой, остановила его мягким касанием руки. Он взглянул на нее с удивлением, но подчинился, не стал подходить к Донии с вопросами, на которые ей не хотелось отвечать. Встретившись с Айслинн взглядом, Дония кивнула. Ей не нужна его жалость — сейчас, когда она готовится вручить ему другую девушку.
«Эш будет хорошей королевой», — подумала она.
Затем подошла к кусту давно отцветшего боярышника, что рос в самом центре двора, и положила под него посох.
К ней подбежал Саша, и в поисках поддержки Дония опустила руку ему на голову.
Позвала:
— Айслинн!
Та выступила вперед — светящаяся, уже не похожая на смертную.
— Когда ты поднимешь посох, я освобожусь от зимнего холода. Холод войдет в тебя, если ты окажешься ненастоящей королевой. Тебе придется рассказать следующей, — Дония кивнула в сторону Кинана, — смертной возлюбленной короля, как глупо и опасно верить ему. Тебе придется говорить об этом и всем остальным, кто последует за ней.
Она немного помолчала, давая девушке время обдумать услышанное. Потом спросила:
— Согласна ли ты?
— Согласна.
Айслинн медленно, неторопливо пошла к ней через двор.
Кинан остался на месте, окруженный ореолом солнечного света. И при взгляде на него у Донии закружилась голова. С того дня, когда она видела его сияющим столь же ярко, прошло очень много лет, и она успела убедить себя, что он вовсе не так прекрасен, как ей запомнилось.
Она ошибалась.
Дония с трудом оторвала от него взгляд и мысленно взмолилась: «Пожалуйста! Пожалуйста, пусть Айслинн окажется настоящей!»
Айслинн чувствовала, что посох притягивает ее к себе.
Шагнула к кусту боярышника.
— Если ты не та, кого я ищу, ты примешь в себя холод Бейры, — остановил ее голос Кинана, подобный летней грозе, сотрясающей кроны деревьев. — Согласна ли ты рискнуть?
— Да, — сказала Айслинн так тихо, что не услышала сама. И повторила громче: — Да.
Кинан двинулся к ней во всем блеске своего величия, окруженный таким ярким сиянием, что было больно глазам. Казалось, земля вскипает и расступается у него под ногами.
— Ты видишь меня таким, каков я на самом деле. Каким я стану, если ты — королева Лета.
В нескольких шагах от Айслинн он остановился.
— Какой станешь и ты, если холод над тобой не властен.
Ее пробрала дрожь. Захотелось попятиться, но она удержалась.
Затем Кинан опустился перед ней на колени и дал ей последнюю возможность отступить.
— По доброй ли воле соглашаешься ты на этот риск — принять бремя зимнего холода?
Летние девы не выдержали и подошли ближе. Придвинулась вся толпа фэйри, и Айслинн разглядела несколько знакомых лиц. Мелькнули ведьмы Бейры.
— После Донии, — Кинан бросил короткий тоскливый взгляд на зимнюю деву, — все смертные предпочитали остаться под солнцем. Не хотели рисковать, боялись стать такими, как она.
Дония мертвенно-белыми пальцами стиснула загривок волка.
А Кинан добавил:
— А если ты не та, кого я ищу, холод королевы Зимы тебе придется нести до тех пор, пока на это не отважится другая смертная, — понимаешь ли ты это? И тебе придется предупредить ту смертную, что мне нельзя доверять.
Неистово зашумели вокруг деревья под порывом предгрозового ветра, словно предостерегая ее на каком-то неведомом, забытом всеми языке.
Дония шагнула к ней, взяла за руку, легонько сжала.
— Понимаю, — сказала Айслинн окрепшим голосом.
Она не сомневалась, что все правильно. То было внутреннее знание, и никаких других доказательств ей не требовалось. Все правильно.
Отпустив руку Доний, Айслинн подошла к кусту боярышника.
— И если она откажет мне, ты скажешь это следующей девушке, а потом следующей. — Кинан последовал за ней, излучая жар. — И тебе не освободиться от холода, пока одна из них не согласится меня принять.
— Следующей не будет.
Айслинн наклонилась, обхватила посох рукой. Немного помешкала.
