Как достать стража. Влюбить и присвоить - Ольга Райская
— Возвратно! — рассмеялась я и водрузила венец на голову супруга. — Он хранился в башне первородных. Полагаю, один из твоих предков отдал его на хранение моему отцу. Вигмарий Фрей не подвел, он сберег артефакт, а я, как его дочь, передала венец тому, кому он принадлежит по праву рождения, по силе магии, по чистоте сердца, души и помыслов — тебе, Кит.
Муж внимательно осмотрел мои ладони на своей груди, изъянов не нашел, но все равно решил узнать:
— В летописи написано, что только истинный король может дотронуться до артефакта. Ты цела? Как ты смогла прикоснуться к нему?
Венец Китрэна интересовал мало, а вот моя сохранность, похоже, беспокоила его намного больше, чем порабощение Леандора. Приятно, конечно, но неправильно. Ведь в этом мире нам жить, растить детей, любить…
— Кит, Кит… — покачала я головой. — Даже бездушный артефакт понял, что мы с тобой одно целое, а моих сестер принял, как родственниц короля.
— Свет мой… — кажется, белокрылый страж собирался сказать что-то еще.
— Совесть есть? — снова проорал аррел.
И мне пришлось прервать мужа. Для это я выбрала железный аргумент:
— Не будет Леандора — не будет и меня!
В синих глазах промелькнуло осознание, и мы взмыли ввысь.
— Чудные крылышки, Свет, — шепнул Китрэн.
Кто бы говорил. Белоснежный цвет крыльев не шел ни в какое сравнение с другими возможными вариантами, поскольку говорил о былом величии гордых арсов. Похоже, муж воспользовался моим эликсиром. Впрочем, как и Лесар. И только герцог не изменил своему мраку.
Глава 23
Как только мы вынырнули из тумана, я на мгновение зажмурилась от сияния и блеска. По всей окружности площадки тесными кольцами в несколько рядов зависли белокрылые арсы.
— Кажется, кто-то похозяйничал в моей лаборатории, — тихо произнесла я.
— В своей, — усмехнулся муж.
Ну ладно Леандор, венец власти, семейный бюджет. Это понятия общие, но вот лаборатория — МОЯ! И я не собиралась ее ни с кем делить, поэтому замечание Кита мне не особенно понравилось.
Но, как оказалось, я ошибалась, дурно о нем думая. Его следующие слова все расставили по местам.
— Граф Мидр лично туда зашел и отдал нам все запасы эликсира, изобретенного моей гениальной супругой на благо всего Леандора, — пояснил Кит, как только мы опустились на площадку.
Мне стало стыдно за свои мысли. Китрэн готов разделить со мной все, а я пожалела ему какую-то лабораторию, которая вообще не моя, а Ораса.
— Я хочу знать все с того момента, как вы покинули замок Мидр! — заявила я супругу вместо невнятных извинений, которые так и вертелись на языке.
— Поверь, Свет мой, я желаю того же, но сейчас есть дела важнее разговоров, — ответил Кит и с нежностью посмотрел на меня.
Не поспоришь. Видеть лорда Ги не хотелось, но я нашла в себе силы обернуться и посмотреть в глаза всем бедам этого мира. Впрочем, дело было не в одном отдельно взятом арсе без чести и совести, а в равнодушии всех остальных, зацикленных на своих личных проблемах. Настало время изменить ситуацию.
С охраны Эриварда уже сняли артефакты, дающие им иллюзию мечты. Они стояли на коленях, занимая добрую половину площадки. Ничего величественного в них не было. Так… стайка воронья и по виду, и по внутреннему содержанию. В отличие от тех благородных стражей, гордо парящих над ними. Каждый белокрылый держал в руках пшекай, направленный на врагов. Двое стражей стояли рядом с лордом Ги, на котором я заметила наручники со странным излучением. Сквозь него не могли проникнуть потоки магии, как направленные на самого Эриварда, так и исходящие от него самого. Блокировка магии? Эта грань мира Леандора мне пока была незнакома.
У самого аппарата, действие которого мне так порывался продемонстрировать маг, о чем-то беседовали сестры с мужьями и… три незадачливых юных стража. Я не удержалась и помахала им рукой, получив три улыбки в ответ. Выжили — это было главным.
Впрочем, не только это.
— Познакомься, муж мой, — почти елейным голоском пропела я, подводя Китрэна к лорду Ги. — Твой, можно сказать, предок. Дедушка. Отец жены последнего истинного короля Леандора, он же главное зло этого мира — циничный, эгоистичный, бессовестный старик, который, к сожалению, давно пережил свой разум. Он опозорил гордое звание исследователя и ученого, потому что любое открытие должно служить на благо всем, а не нарушать гармонию мироздания в угоду личным амбициям!
Все взгляды устремились к нам. Я же не могла остановиться:
— Это он погубил короля, разобрал Стража врат, чтобы впустить темного в наш мир. Это он погубил множество жизней достойных арсов, чтобы продлить свою, абсолютно никчемную. Это он погубил моего отца Вигмария Фрея, когда понял, что тот раскусил его коварные замыслы и собирался остановить его. А сегодня он пытался забрать и наши с Настасьей жизни…
Раздался такой рык, что я вздрогнула от страха. На секунду всю площадку скрыла непроглядная тьма, но она тут же рассеялась, когда прозвучал нежный и ласковый голосок Насти:
— Ори, милый, успокойся, со мной все в порядке, все хорошо, слышишь меня? Я с тобой, ты меня спас, а Света не дала бы меня в обиду, ты ведь знаешь, что ее изобретательность сравнима лишь с изобретательностью самого Фрея…
Было приятно, и я невольно улыбнулась, поймав на себе наполненный гордостью взгляд мужа.
— Жаль я не успел придушить тебя… — прошипел Ги.
— Кому как, — пожала плечами я. — Живой мне нравится быть гораздо больше, чем мертвой. А вы, Эривард, слишком хотели поделиться хоть с кем-то. А знаете почему?
— И почему? — недобро прищурился лорд Ги.
Создавалось ощущение, что у мага есть камень за пазухой. Слишком уж он спокоен, учитывая его трепетное отношение к своей собственной персоне. Значит, не распрощался со своим бессмертием.
И, тем не менее, я решила сказать ему то, что для любого человека очевидно:
— Потому что любое живое, особенно разумное существо тяготит одиночество. Бессмертие без семьи, любви, друзей — это мука. Беда, когда не с кем поделиться своими свершениями, рассказать о победах и взлетах, пожаловаться на невзгоды, просто обнять и посидеть рядом, наслаждаясь теплом. Вы сами себя лишили этого, Эривард. И мне вас искренне жаль, хотя по сути я должна вас ненавидеть, как каждый присутствующий на этой площадке.
— Жа-а-аль? — взревел лорд, переходя от рычащих ноток на такой неэстетический писк.
— Очень, — кивнула я. — Вы прожили так долго, пытаясь ото всех скрывать правду, и не знали, что она все равно однажды восторжествует. А скрывали вы ее
