Табу (СИ) - Буланова Наталья Александровна
– Жуть какая! Сто лет такого не видела. Поверх еще триста тыщ и два сатиновых платья.
А меня так успокаивала резьба по дереву, что я немного увлекся. Признаю.
– Бабуль, зато я сделал в доме отопление – жить можно круглый год. И удобства внутри – никакого уличного туалета не надо.
Старушка посмотрела на детскую площадку и на ее лице отразилось глубочайшее недоумение:
– А это что?
Бабуля даже глаза несколько раз протерла, а потом повернулась ко мне и уперла руки в бока:
– Милок, у тебя на меня планы?
– Нет, медвежий бог упаси.
– Медвежий, может, и упасет, а вот людской…
– Нет-нет.
– Тогда ты мне льстишь?
– Нет.
– Тогда что это?
– Это у меня руки чесались сделать площадку нормально и самому. А моя истинная с двумя пацанами сами строили у себя такую, а меня не подпускали. Пять недель мучались, я ночами все исправлял. Я же здесь за два часа справился.
– И что мне с этой конструкцией делать?
– Могу снести.
– Стой! – Бабуля подняла указательный палец вверх. – Я же могу платно пускать ребятишек.
Я с испугом посмотрел на этого великого бизнесмена в юбке.
– Бабуль, и как еще миллиардером не стала?
– А кто тебе сказал, что не стала?
Тут я и заткнулся. А то еще возьмет у меня деньга за мастер-класс, приняв разговор за раздачу дельных советов.
– И не забудь на свадьбу меня позвать, – напутствовала меня на прощание бабуля.
Я как раз закончил за несколько дней до того, как Нина официально станет сводной. И теперь я мог позволить себе подготовиться к атаке на сердце моей пары.
Сколько можно за ручки ходить? Каждый день думал, что сломаюсь. Не выдержу, наброшусь на нее, но как только посмотрит на меня с верой во все человеческое, так зверь смиренно садится на жопу.
Весь клан уже гоготал от наших пионерских отношений. Никто не верил, что я продержусь до развода. Все делали ставки на количество дней и ни одна скотина на то, что я продержусь.Нина обо мне точно лучшего мнения, чем я о себе. И только это меня и удерживало.
И вот день икс. Я сделал все, чтобы Нина не смогла мне отказать. Вывалил максимум моих знаний в дело. И сразу же потащил ее к себе домой, едва она помахала мне фактом свободы от брака.
Нина***
Когда открываешь калитку на участок мужчины, а из открытого окна льется романтическая музыка из известных фильмов. Когда смотришь на беседку, а там на столе свечи, бутылка в ведре со льдом и стол сервирован на двоих. Когда вокруг – гирлянды огоньков (не хватало только лепестков роз, но, зная Скалу, скажет, что это кощунство). Сразу становится понятно, что кровать в доме застелена свежим бельем, а сам джентльмен намыт во всех местах.Знаете, иногда мужики напоминают детей. Им кажется, что если они не скажут вслух, никто не поймет. Женщина же на лету ловит намеки, не все конечно, но все же…
Я даже хихикнула.
– Не нравится? – тут же заглянул мне в лицо Скала.
– Очень романтично, – похвалила я.
И мужчина расцвел, как любой цветок, что попадает в его руки.
Мы оба взрослые люди, конечно, я понимала, что он хочет. Честно говоря, на мне, на всякий случай, тоже надет комплект нижнего белья, а не вразнобой. Нет-нет, я не собиралась заваливать медведя в постель. Просто… Вдруг, нахлынет.
Мы же еще даже не целовались. Смешно сказать! Великовозрастные дети – вот мы кто. И как только Скале не надоело играть со мной в детский сад?
Но я была ему очень благодарна. Он дал мне время. Показал, что умеет терпеть и ждать. И что его отношение не меняется от того, получит он что-то личную выгоду или нет.
– Пойдем, кое-что покажу. Одно чудо, – сказал Скала и повел меня в глубину сада.
Остановился у той самой знаменательной клумбы, на которую я заехала на машине и где сбила оборотня.
– Смотри! – он показал на несколько бутонов цвета рассвета.
– Какие красивые. Новый сорт?
Они отличались от того, который вывел Скала. “Новая любовь” была вишнево-красной, с белыми вкрапинками. В этих же словно полыхало солнце.
– Не знаю, почему так произошло. Нет ни одного объяснения, но, да – новый сорт роз – “Нина”. И я буду беречь его, холить и лелеять. Закрывать от непогоды, укрывать на зиму, чтобы цветы не замерзли. Сделаю все, чтобы цвели год за годом. Я буду любоваться и во время цветения, и когда лепестки лежат на земле. Сделаю все, чтобы “Нине” было со мной хорошо.
Меня так тронули слова мужчины, что я резко отвернулась, чувствуя накатившую волну слез. Это было обещание не розам, а мне. И такое красивое, что я не могла сказать ни слова.
Я старалась как можно незаметней хлюпать носом, но разве от оборотня скроешь такие безобразные звуки?
– Нин? – с тревогой обратился ко мне Скала.
Я попыталась тихо выдохнуть, но получилось слишком громко.
– Тебе не нравится? – обеспокоенный голос мужчины заставил меня моргать еще усиленнее.
Он так искренне беспокоился о моей реакции, как еще никто на этом свете. Я же не могла сказать ему ни слова. И еще минут пять не смогу, наверное.
Поэтому я повернулась к нему, порывисто обняла и, неожиданно для себя, разревелась.
– Ну-ну, ты чего? Не понравились розы? – Скала прижал меня к себе, положил щеку мне на макушку.
– П-понравились, – пробормотала сквозь рыдания.
Мы некоторое время простояли в тишине, пока хозяин чудесного сада не сказал:
– Да-а-а, хреновый я романтик.
Я отодвинулась от него, чтобы заглянуть в глаза:
– Ты самый лучший романтик на свете. Я тронута до слез.
– Рассчет был не на это, – пробурчал Скала.
– А на что? – тихо спросила я.
– На восторженный вопль.
– Это для молоденьких девочек. Поверь, когда дотрагиваются до души, визжать не будешь.
– Правда? – Скала так смотрел на меня, что мне хотелось передать ему все мои чувства.
И я сама привстала на мысочки, обвила его шею руками и потянулась к губам. Скала, казалось, не поверил тому, что видит – замер. А потом поцеловал так, что слезы мгновенно испарились, а щеки – высохли от жара.
Мы набросились друг на друга, словно два голодающих на еду: ненасытно, жадно, не обращая внимания ни на что вокруг.
Несмотря на мой средний рост, Скала был таким огромным, что мне приходилось запрокидывать голову, а ему сильно наклоняться. И скоро моя спина и шея сказали, что все круто, но надо менять позу.
И Скала словно прочитал мои мысли: подхватил меня под ноги и усадил на себя. Я обвила ногами его талию и промычала что-то о том, что вот так теперь удобно.
– Хочешь еще удобней? – горячо прошептал вопрос в губы Скала.
Вместо ответа я легко прикусила его за шею. Тут же картинка завертелась перед глазами так, что смазалась в один мазок акварели. Спустя вздох мы уже были в спальне.
Я ни секунды не сомневалась в том, что делаю. Казалось, что вылей на нас сейчас чан с ледяной водой, мы бы даже его не заметили и ни за что не оторвались друг от друга.
Одежда полетела в разные стороны. Трещала по швам.
“Хорошо, что я в новом белье” – пронеслось в голове.
– Я куплю новое, – Скала порвал его одним движением руки.
И это так завело меня, что я руками разорвала на нем футболку от горловины до середины. Глаза оборотня засветились в ответ. Не знаю как, но в этот момент я знала, что на меня посмотрел его зверь.
И порвала футболку до конца, показав, что я его не боюсь. Провела по его абсолютно голой коже руками и чуть сама не зарычала от вида его голого тела.
Никаких зажимов, никакого стеснения. Мы словно идеально подходили друг другу, будто давно были вместе. При этом я так остро ощущала каждое касание мужчины, что иногда забывала дышать.
И я ловила настоящее удовольствие, когда Скала реагировал на мои прикосновения. Мне нравилось чувство, что я могу заставить этого огромного оборотня подойти к краю и остановиться. Что он смотрит на меня так, словно я богиня. Что он бесстыдно говорит вещи, которые я никогда не слышала. И мне нравилось!
