Бойся своих желаний [СИ] - Александра Авдеенко
— Странное место вы выбрали для похорон, — я посмотрела на высокие мраморные колонны, лепнину и французские окна первого этажа. — Как-то мало это напоминает похоронное бюро.
— Это здание ковена, — Алексей впервые за утро, наконец, что-то сказал. — С магами принято прощаться именно здесь.
Возле входа нас встретил Андрей, выехавший в город еще вечером, чтобы проследить за последними приготовлениями. В свете полученной из дневника информации, мне это показалось несколько подозрительным. В поездке не было никакой необходимости. Все вопросы решались в телефонном режиме. Со стремительным развитием современных технологий поездки куда либо для приобретения чего-либо или для получения услуг стали, мягко говоря, не актуальны. Интернет сделал для нас все максимально доступным. Обувь из Штатов? Да запросто! Е-Бей тебе в руки и попутного ветра в спину. Закажи обувку через посредника и через месяц вышивай по главной улице города, преисполнившись гордости от маленькой загогулины с логотипом, отпечатанной на стельке новых туфель. Услуги? Еще проще. Десятки фирм на выбор, готовые эти самые услуги предоставить, да еще и постараются это сделать так, чтобы в следующий раз ты обратился именно к ним. Хотя в случае заказа гроба — это звучит несколько цинично. Но такова селяви. Кто-то рождается, кто-то умирает, а кто-то делает на этом деньги. Именно поэтому вечернее отсутствие Андрея выглядело несколько подозрительным. Хотя, может, я преувеличиваю и стараюсь увидеть того, чего нет и в помине. Не знаю. Может, Андрею нужно было время, чтобы проститься с Мариной без свидетелей? Погоревать в одиночестве, утерев скупую мужскую слезу, отпустить любимую, ведь в толпе этого сделать не удастся. Нда. Красиво излагаю. А если убийца он? Зачем ему нужно было срываться из дома вчера вечером? Да мало ли. Ни одной связной мысли по этому поводу в голову не приходило. Да и с мотивом пока было туго. Убийство из ревности? Как-то мало верится. Мирился же он с тем, что Марина была женой другого. Причем, мирился годами. Прав на нее у Андрея не было. Были чувства. Тайные, заставляющие кровь бежать быстрее, а от того еще более сладкие. Хотя странно, такие отношения долго не длятся, ну пол года, год от силы. Затем чувства постепенно сходят на нет, начиная тяготить обе стороны, постепенно переходя в привычку и тихонько угасая. А тут еще один момент — Марина была женой друга. Не думаю, что это не угнетало Андрея. Не тот он человек, по крайней мере, мне так кажется. И если он пошел на связь с женой друга, то чувства к ней были очень сильны. И что тогда получается? Любовниками они могли быть и дольше года. Марина успела от него устать, на горизонте появился кто-то третий. Вот он ее от глубины противоречивых чувств и кокнул. Почему противоречивых? Да просто все «Я ж из-за тебя … нехорошая такая… друга предал, пошел буквально на сделку с совестью. А ты вместо того, чтобы ценить нашла кого-то левого!». Примерно так. Про амулет и его свойства знал, возможность имел, вроде и мотив нарисовался. Н-дааа. Хватит, не место и не время для умствований. Все равно ничего кроме противоречивого бреда в голову не приходит.
Андрей провел нас в зал с телом. Помещение было большим, пол мраморным, стены расписаны в стиле Бориса Вальехо, только не настолько откровенно эротичные. Основной упор сделан на стихию огня и людей, управляющих, любующихся и сливающихся с ним. Посреди этой красоты на возвышении стоял гроб, вокруг которого кружили молчаливые люди, возлагая цветы и венки. Атмосфера была на редкость угнетающей.
— Мы сегодня собрались здесь, чтобы проводить в последний путь Марину Митрофанову, талантливого пиромага, жену, дочь и просто замечательного человека… — вещал высокий седой мужчина.
Церемония началась пару минут назад, а мне уже захотелось сбежать отсюда, настолько все было пафосно и неестественно. Почему-то не верилось в скорбные лица людей, которые здесь собрались. Зная ее, уверена, практически каждому из здесь присутствующих Марина умудрилась сделать какую-нибудь гадость. Вон мины постные, а в глазах не отражается печаль. Или им все равно? Только стройная, ухоженная женщина в шляпке с вуалью возле гроба искренне плачет.
— Коль, — я тихонько дернула его за рукав пиджака. — А кто та дама в шляпе?
— Ш-ш-ш, — шикнули на меня из-за спины, пришлось отойти в сторону, чтобы нормально поговорить.
— Это ее мать, Евгения Николаевна Лопухина. Говорят, что из тех самых Лопухиных, которые князья, правда это или нет, не знаю. Сейчас модно обрастать титулованными предками, — он обнял меня за плечи. — Ты как?
— Нормально, — отмахнулась я. — Как на похоронах. Ничего приятного, но терпимо.
Ведущий не замолкал ни на минуту, рассказывая всем, насколько замечательным человеком была усопшая. Стоящий с другой стороны гроба Алексей был подавлен и мрачен. Время от времени он ловил на себе взгляды матери усопшей, но подойти и обнять ее не решался, хотя это было логично. Женщина потеряла дочь, он жену, они должны были поддержать друг друга, но почему-то это не происходило.
— Коль, — я опять не утерпела, благо в этом месте мы никому не мешали. — А где ее отец?
— Кого? — не понял он.
— Марины.
— А-а-а, он умер два года назад. Разбился насмерть, хоронили в закрытом гробу, — Николя помрачнел. — Твои сегодня будут?
— Если успеют с самолета, если нет, приедут уже к Алексею на поминки.
— Понятно.
Что ему было понятно, переспрашивать не стала. Все, кто хотел, высказались и отошли в сторону, давая возможность ведущему, довести ритуал до конца.
— Коль, — не утерпела я, следя за действиями мужчины возле гроба. — А кто это?
— Магистр Рыженков, как раз он и курирует пиромагов, я тебе потом о нем расскажу, смотри, ты такого точно не видела.
И, правда, происходило что-то непонятное. Гроб был поднят вверх, никаких видимых механизмов, при помощи которых это могло быть проделано — не было. И я почему-то почувствовала себя присутствующей на очередном представлении талантливого иллюзиониста. Как только гроб достиг определенной точки в пространстве, его тут же окружила прозрачная чуть переливающаяся сфера, грянула торжественная музыка, и внутри сферы полыхнул огонь, да так, что смотреть стало больно. Миг и от огромного огненного шара ничего не осталось, даже горстки пепла.
— Покойся с миром сестра, — почету-то именно эти слова, сказанные
