Бри Деспейн - Темное божество
Я провела своей рукой по его щеке.
Он вздрогнул.
"Ты не причинял тем людям боль," сказала я. "Мэриэнн, Джеймс, Джессика Дей. Это был не ты, правильно?"
Даниэль перебирал свой кулон. "Нет. Это был не я".
"У тебя есть кулон лунного камня. Ты можешь жить… полу нормальной жизнью. Ты можешь даже использовать свои способности, чтобы помогать людям, если захочешь. Мы не должны это делать сегодня. В конце концов, да…, но не сейчас". Откладывание этого, избегая временно необходимости сталкиваться с этим, было единственной вещью, держащей меня в здравом уме. "Именно поэтому ты не можешь оставить меня. Мы должны держаться вместе, я буду там, когда это будет нужно сделать. Только дай мне больше времени, а затем я освобожу твою душу прежде, чем ты умрешь".
"Грейс, мне жаль, что не все так просто. Время это именно то, чего мы не имеем. Мы не можем отложить это на неопределенный срок. Есть больше чем один человек, который хочет увидеть меня мертвым. И если кто-нибудь другой убьет меня…"
"Кто? Кто хочет, чтобы ты умер?" Я чувствовала, что могу свернуть шею того человека своими собственными голыми руками — и пусть будут прокляты моральные принципы и последствия.
"Мой отец, например". Глаза Даниэля были широкими, как у испуганного ребенка.
"Он здесь? Вернулся? Неужели это он…?"
"Нет," сказал Даниэль. "Последний раз я слышал, что он где-то в Южной Америке. Я знал бы, если бы он был близко".
"Тогда, почему ты так беспокоишься? Мы можем иметь дело со всем этим, когда настает время. Все что я прошу, это больше времени. Мы разве не можем жить сегодняшним днем?"
Даниэль вздохнул, это было похоже на то, что он сдался. Он потянул меня в свои объятия и прижал мою голову к своей груди. Я слушала его два биения сердца, напевающие под его кожей. Более медленный пульс казался ближе к моему уху, более быстрый, трепещущий позади него.
"Твое человеческое сердце перед сердцем волка?" Спросила я.
Даниэль сделал шум, будто он был удивлен, что я заметила тот факт, что у него было больше чем одно сердце. "Да, но только когда я нахожусь в человеческой форме. Когда я — волк, тогда его сердце берет доминирующее положение. Но оно всегда со мной — часть меня".
Это должно быть то, почему я должна была нанести удар ему, в то время когда он будет в форме волка — чтобы гарантировать, что сердце волка приняло главный удар.
"Что значит, написанное в письме 'В акте настоящей любви'?" спросила я. Если я собиралась сделать это — убить его — когда-нибудь, я хотела удостовериться, что я точно поняла, как сделать это правильно.
"В письме сказано, что лечение сработает только, если Вы были убиты 'в акте настоящей любви' человеком, который любит Вас больше всего".
"Я думаю, что это означает, что намерение должно быть чистым," сказал Даниэль в мои волосы. "Не из-за страха или ненависти или принуждения. Это должен быть акт чистой, непоколебимой любви".
"Никакого страха". Я представила себя один на один с чудовищным волком. Способна ли я на это?
Я должна быть готова к этому. "Только любовь," сказала я, и похоронила другие мысли.
"Да," фыркнул Даниэль. "Первое убийство настоящей любви".
Он крепко держал меня в своих руках. Место для стоянки автомобилей опустело и заполнилось новым набором автомобилей, когда он, наконец, меня отпустил. Он провел своей рукой по моим волосам и поцеловал меня в лоб.
"Ты можешь свой поцелуй сделать лучше". Я поднялась на цыпочки для настоящего поцелуя.
Даниэль повернул свою голову. "Что насчет твоего брата?"
"Я не хочу целовать его", сказала я, и клюнула своими губами в челюсть Даниэля.
"Он здесь, ты знаешь." Даниэль глотал воздух. "Я могу проследить за ним".
"Хорошо, давай поместим это в наш список 'Лучшие Десять Вещей, о которых мы не говорим и не делаем'. Охлади свои суперчувства, потому что там нет ничего любопытного и романтичного. Кроме того, Джуд вероятно просто подбирает цветы для Эйприл на Рождественские танцы… Вот, дерьмо".
Даниэль напрягался. "Что это значит?"
"Я, как предполагается, иду на танцы с Питом сегодня вечером. Мы едем на одной машине с Эйприл и Джудом".
"Нет". Даниэль отпустил меня. "Сегодня вечером ты не можешь идти. Ты должна отменить все".
"Ты знаешь, что я не могу сделать этого. Пит, вероятно, уже потратил кучу денег. Он — хороший парень. Я не могу остаться в долгу…"
"Пит, не настолько хороший, как ты думаешь," проворчал Даниэль.
Я засмеялась. "Ты, что, ревнуешь? Пит просто друг…"
Даниэль схватил меня за талию. "Конечно, я ревную, Грейси. Ты только что сказала мне, что любишь меня, но уходишь с другим парнем. Но есть проблема поважнее, чем моя ревность. Если я остаюсь здесь, тогда ты должна остаться сегодня дома. Ты должна быть сегодня в безопасном месте. Я не могу быть рядом с тобой. Не сегодня вечером".
"Что с сегодняшним вечером?"
Он посмотрел вниз. "Полнолуние".
"Полнолуние?" Я посмотрела на небольшой полумесяц, вырезанный на его кулоне. "Ты боишься…"
"Даже с этим кулоном из лунного камня, волка трудно контролировать под светом полной луны. Это — когда волк наиболее опирается на эмоции". Он закусил свою губу. "Сложнее всего в это время не войти в форму волка. Даже притом, что я могу управлять своими действиями теперь, я боюсь дать волку сбить меня с курса. Я только дважды входил в форму волка, с тех пор как вернулся. Последний раз, когда искал Джеймса. Луна шла на убыль, поэтому я чувствовал себя более безопасным, позволяя волку иметь немного свободы. Но
в первый раз… это было последнее полнолуние. То время испугало меня. Я перекинулся и был в нескольких милях от моего место на Маркхам, прежде чем понял это". Даниэль посмотрел на меня. "Ты помнишь последнее полнолуние?"
"Нет". Что было в прошлом месяце?
"Это был день, когда я впервые увидел тебя снова". Даниэль убрал свои руки с моей талии, но не ступил не на шаг. "Твой папа попросил, чтобы я избегал тебя и Джуда, пока мы не поймем, что делать, но я меня не смог. Я думаю, что он уже знал, что я не смогу; он просто сделал отцовское предупреждение".
Даниэль смотрел на свои руки. "Я всегда любил тебя, Грейс. Я не знаю, знала ли ты
это?"
Мое сердце трепетало. "Правда?"
"Начиная с того дня, когда ты пришла домой с тем трехногим коротышкой щенком, я уже тогда знал, что таких как ты больше нет. Габриэль сказал мне найти того, кто любит меня — и я надеялся, что если есть в этом мире такой человек, то это должна быть ты.
Поэтому, когда я увидел твое имя в том художественном классе, мне было настолько любопытно… Я помнил тебя как пылкого, невероятно заботливого, полностью властного ребенка, и я не мог сдерживаться, чтобы не поддразнивать тебя. Но когда я посмотрел на тебя и увидел, какой красивой, удивительной и сильной ты стала — во мне словно что-то проснулось".
