Непокорная жена альфы [СИ] - Ника Ильина
Прополоскав рот, Лайнел промокнул губы первым попавшимся полотенцем.
— Хелен, хватит меня оплакивать, — усмехнулся лев. — Лучше поцелуй скорее.
Жена задрала голову и посмотрела в глаза. Этот взгляд словно под дых ударил, сколько в нем было всего. Пришлось проигнорировать боль от ран и склониться, приникнуть к губам и целовать, мягко, с упоением, убеждая, что ее пара тут и никуда не уйдёт.
Всхлипнув, Хелен открыла шире рот, приглашая углубить поцелуй. Ее руки неспешно гладили спину, а сама она перетекала и подставлялась под ответную ласку. Расслабилась наконец.
— Истинная моя, — довольно заурчал Лайнел, как только они разорвали поцелуй.
Он оставлял невесомые поцелуи на щеке, продвигаясь вниз к шее. Но травмы не давали разгуляться. Да и Хелен прижалась щекой щеку и едва слышно прошептала:
— Мой истинный.
Если в мире существовали заклинания, способные исцелить в одно мгновение — то это точно было одно из них. По крайней мере для Лайнела это было именно так. Искреннее признание — порой казалось, он этого никогда не услышит.
Сердце подпрыгнуло и затрепетало в груди.
— Ещё… — шёпотом попросил Лайнел, вдруг это всего лишь наваждение. Показалось, померещилось — его ведь хорошо приложили головой.
— Мой истинный, — чуть громче повторила Хелен. Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Мне нужно сказ…
Лайнел не хотел ничего слышать. Не сейчас. Он хотел целовать свою жену до боли в губах и сжимать ее в руках, вплавляя в своё тело.
— Тебе нужно…вернуться…в постель… — шептала Хелен между поцелуями, и Лайнел чувствовал всем своим нутром — она точно так же не хотела останавливаться.
Но полностью побороть слабость не могла даже эйфория от близости истинной пары. И пришлось вернуться в комнату, где львица помогла улечься и, поправив одеяло, дернулась в сторону стула, который стоял недалеко от кровати. Лайнел вовремя заметил и ухватился за худое запястье.
— Куда ты собралась? — напустил недовольство Лайнел. Даже брови нахмурил. — Ну-ка быстро легла под бочок.
Хелен поколебалась, попыталась даже возразить, что Лайнелу нужен покой, но под пристальным взглядом сдалась. Она обошла с другого края и легла на расстоянии вытянутой руки, сверля поблескивающими золотом глазами.
Лайнел состроил печальное лицо и простонал, что жена совершенно его не бережёт и заставляет ползти к ней через всю кровать. Через секунду Хелен уже лежала прижавшись к боку и умостившись головой на плече и недовольно пыхтела.
Приобняв ее за плечо, Лайнел приложился губами ко лбу и прикрыл глаза. Умиротворение, которое он сейчас чувствовал, лечило раны намного лучше, чем всякие противные отвары.
Вот только сон не шел. Никак.
— Я тебе мешаю, — тихо сказала львица. Оказывается тоже не спала, притаилась.
— Нет, — уверенно сказал Лайнел. — Просто я выспался за все эти дни.
Хелен тихо фыркнула. Не верила, но и спорить не хотела. Забавная. Неужели теперь всегда будет так? Лайнел хотел совсем не этого. Он не желал постоянных уступок, но этот разговор лучше было отложить на потом. Видимо, им придется заново притираться друг к другу, потому что как раньше уже не будет.
— Спи, ты ведь устала меня выхаживать, — Лайнел слегка гладил плечо, опускаясь до локтя и обратно. — Иначе опять начну тебя расспрашивать о стае, о том, как ты справлялась со всем одна.
— Не одна, — перебила Хелен. — Мне очень помогли. Хью и Ева, не поверишь, но Шейн и…
— И? — не понял этой паузы Лайнел.
— Может ты сначала лучше восстановишься? — Хелен подняла голову. Беспокойство в ее глазах хотелось уничтожить сейчас. И не минутой позже.
— Я достаточно окреп, чтобы выслушать тебя.
Хелен чуть нахмурилась, закусила губу, но все же решилась.
— Знаешь, я приняла несколько серьезных решений без тебя. Только не волнуйся, все под контролем.
Лайнел инстинктивно напрягся, но решил дослушать все, что Хелен хотела ему сказать, а уже после делать выводы.
— Я пригласила в стаю двух львов. Мы ещё не приняли их официально, но со стаей уже познакомили, да и работой нагрузили. Я сразу сказала им, что окончательное решение можешь принять только ты, но все же…они нужны нам.
— Ты хорошо их знаешь?
— Лайнел, я прошу тебя только выслушать мою историю и поговорить с ними. Пожалуйста.
— Договорились, — альфа крепче сжал худое плечо и клюнул жену в макушку.
— Сбежав со свадьбы, мы были в бегах около двух недель на тот момент. У нас заканчивались спреи, подавляющие запах феромонов и мы на неприятности нарвались, и если бы не эти двое, то не знаю…Они защитили нас, знаешь, им хорошо досталось тогда. Но из схватки пятеро на воих они вышли победителями. Эд и Марк позволили нам перевести дух и поесть нормальной пищи.
— И почему они не принадлежали стае?
— Мы не успели расспросить их о прошлом. Но сейчас нам нужны сильные львы, и мне кажется им можно дать шанс. Они не были обязаны помогать нам, но все же не остались в стороне.
— Я поговорю с ними, завтра же. — отрезал Лайнел и поманил к себе пальцем жену.
Хелен устало улыбнулась и снова уместилась под бок. Ее ладонь легла на грудь Лайнела и от неё шло такое невероятное тепло.
— Они под наблюдением Евы, и, знаешь, Марк, кажется, положил на нее глаз.
— Любой мужик положит на Еву глаз, — отмахнулся Лайнел.
— Но не с любым Ева не может справиться. Я такой разъяренной ее никогда не видела, — тихо засмеялась львица.
— Ты сама доброта.
— Нет, эти искры сыпятся вовсе не спроста.
Лайнел слушал этот смех и сам невольно улыбался, забывая о своём недовольстве.
Ненадолго.
Хелен стала рассказывать о том, как дела у стаи, о помощи Криса и его пары, о том, что Алекс покинула стаю вместе со своим истинным, о переселении львиц из общего дома. А когда речь зашла о Мейсоне и его шайке, Лайнел чуть не подорвался, чтобы немедленно не пойти в подвалы и не открутить головы предателям. Каким-то чудом, Хелен удалось его остановить. Заговорить зубы, загладить вспышку ярости.
А потом они долго целовались, как-то так получилось. Само собой.
Медленно и тягуче, ласково и с удовольствием которое плавило мозги. Они так и заснули, обнявшись и соприкасаясь кончиками носов.
Бонус
Зои
Зои была хорошей львицей. Такой, которую ставят остальным в пример. И дело не только в ангельской внешности и аккуратности во всем. Манеры, которые прививали с детства, кротость и доброта, дарованные
