Сокровище Пущи - Мария Морозова
– Да что я? – заговорила торопливо женщина. – Просто рука дернулась, я не хотела ничего такого.
Арсу надоело таиться. Все эти годы он скрывал свое прошлое, скрывал магию, чтобы никто не лез с расспросами, но теперь его будто освободило от тяжелых оков. И никаких страхов больше не было. Поэтому сейчас, не отрывая взгляда от ведьмы, он призвал свои силу. Вены на предплечьях полыхнули колдовским огнем.
– Ты маг? – выдавила женщина.
Арс молча кивнул. Прасковья еще сильнее побледнела.
– Прости, виновата.
– И кто теперь может просить услугу? – нехорошо усмехнулся Арс.
– Лихачев это был. – Прасковья сразу поняла, чего он хочет. – Попросил зелье, чтобы ранам мешало заживать, мол, для охоты надо. Ну я и сделала. Я ж не знала…
Егерь успокоил беснующуюся внутри магию. Окинул внимательным взглядом мастерскую, словно запоминал, что здесь находилось, и вышел, не сказав больше ни слова. Он узнал имя. Больше от ведьмы не было толку.
ГЛАВА 17
Наверное, меня кто-то проклял на неспокойный сон. Потому что никак иначе я не могла объяснить то, что вот уже которую ночь не высыпалась по-человечески. Нет, вечер прошел прекрасно. Я спокойно поужинала, покормила кота (трижды) и, когда тот вернулся в свою корзинку, тоже решила отправиться спать. А ночью проснулась от грохота.
Я дернулась, не понимая, что происходит, и подскочила. Одеяло запуталось в ногах, чуть не свалив меня на пол. В гостиной что-то творилось. Слышался шум, шипение, тихий, но грозный утробный вой. У меня мурашки побежали по спине. Великие Предки, неужели ко мне кто-то вломился?
Луна, похожая на обгрызенный с одной стороны круг сыра, светила прямо в окно. Я спрыгнула с кровати, отбрасывая одеяло. Взгляд скользнул по спальне, но не нашел ничего, что сошло бы за оружие. Пришлось идти так.
Спрятавшись за косяком, я нашарила выключатель и щелкнула им, зажигая лампу. Свет ударил по глазам, заставляя зажмуриться. Шум тут же стих. Проморгавшись, я открыла глаза и успела уловить, как к веранде метнулась какая-то смазанная темная тень размером с котенка. А сам котенок обнаружился посреди гостиной. Похожий на маленький черно-белый шар, он стоял на цветастом половике, выгнув спину, и яростно шипел. Шерсть торчала во все стороны, а крошечные когти скребли пол.
– Что ты устроил? – пробормотала я.
На самом деле, все оказалось не таким страшным, как я ожидала. Скомканный половик, поваленный стул – вот и весь ущерб.
– Эй, Бес, – позвала шипящего котенка.
Потом подхватила его ладонью под пузо. Он воинственно замахал лапами, не сводя взгляда с двери на веранду. Я обошла гостиную, выглянула в коридор, подергала дверь, которая оставалась крепко заперта. Кажется, людей тут точно не было. Никаких следов чужака. И во дворе ничего подозрительного не видно. Калитка заперта, магомобиль стоит на месте.
– Ну и что ты там нашел? – спросила, поглаживая котенка по спинке.
Тот уже немного успокоился и с довольным видом принялся вылизывать лапу. Я еще раз осмотрелась. Странно. Нет, просто так домовой вряд ли стал бы сходить с ума. Может, охотился на мышь? Или крысу? Мне ведь тоже удалось заметить, как что-то сбежало из гостиной. Это же деревня. Ничего удивительного в том, что дом без бытовых чар могут атаковать насекомые или грызуны. Но теперь у меня есть тот, кто позаботится об этом. Маленький храбрый защитник.
– Ты мой свирепый хищник, – похвалила я котенка. – Хочешь молочка?
– Ма-а-ау! – ответили мне.
Я налила молока в блюдце и умильно смотрела, как котик ест. Наевшись, он заполз в корзинку, а я отправилась в кровать. Улеглась, заворачиваясь в одеяло, и закрыла глаза.
Да, не слишком весело, что у меня завелись мыши. Домовой – домовым, но надо бы завтра сделать генеральную уборку. Поискать мышиные ходы за диваном и под кроватью. Перебрать кладовку на предмет того, что там может быть погрызено или испорчено. Проверить продукты, которыми я закупилась в Маркове на несколько недель вперед, особенно крупу и муку. Едой делиться с грызунами не собираюсь.
Я уже начала уплывать в сон, как тихий скрип вырвал меня на поверхность. Скрипела дверца шкафа. Раздался шорох, оттуда что-то мягко упало. Пришлось снова подниматься. Подойдя к шкафу, я с обреченным вздохом подняла свитер вместе с запутавшимся в нем котенком.
– И чего ты туда лезешь? – спросила я. – Скучно?
– Мя, – ответил Бес.
– Спи, как все нормальные люди. А днем бегай, сколько хочешь.
– Мя-я-я-я! – требовательно заорал кот.
Я глянула на шкаф и оторопела. Через приоткрытую дверцу пробивался бледный свет. Мой медальон светился! И теперь уже сам по себе, в темном шкафу, куда не доставали лунные лучи.
Покосившись на луну, я положила кота на кровать и распахнула дверцы. Медальон походил на артефакт-светляк. И, что самое неожиданное, сияние исходило еще и от черепа. А в его глазницах будто появились крошечные фонарики.
– Что за ерунда? – прошептала я.
Всегда знала, что нельзя трогать незнакомые зелья или артефакты, но это оказалось сильнее меня. Рука сама потянулась к черепу. А когда пальцы коснулись холодной кости, я словно нырнула в омут.
…Конские копыта выбивают пыль из земли, уже несколько недель не видевшей дождя. Укрытые плащами всадники ныряют из тени в тень. Луна идет на убыль, хотя ее света достаточно, и я затягиваю заговор, чтобы отвести чужие глаза. Эта дорога не обещает засад, но случиться может всякое. Прочь, подальше от каменного города, пока силы не иссякли…
…На пути стеной вырастает лес. В темноте он кажется непреступной преградой. Кони, послушные умные кони останавливаются, тревожно всхрапывая. Мои пальцы сжимают висящий на груди мешочек из воловьей кожи. Губы шепчут молитву Покровительнице. Пути назад нет. Ведь все это ради нее…
…Лес кажется диким и чуждым. Детям степей тяжело здесь, среди странных деревьев, которые чудятся живыми. Кони волнуются. Воины ропщут. И лишь я сижу возле небольшого костерка, жгу священные травы и беззвучно взываю к Богине. Ее совсем не видно за плотными кронами. Но она же не оставит свой народ. Не оставит…
Я выдохнула и закашлялась, отскакивая подальше от шкафа. В носу свербело от запаха травяного дыма, которого никак не могло быть в этой комнате. Темнота вокруг сгустилась. Луна ушла дальше от моего окна, ни череп, ни медальон не светились тоже.
