Узы купидона - Рейвен Кеннеди
Упс.
Все в порядке. Музыка такая приятная, что все просто замечательно. Я улыбаюсь и глажу целителя по щеке.
Магия целителя исчезает, он снова встает и слегка спотыкается. Я хихикаю.
Силред выпроваживает его из комнаты, а я снова пытаюсь посвистеть. Не-а. Все еще не могу.
Как только дверь закрывается, кто-то вытаскивает кусочки платка из моих ушей.
– Все хорошо, Чесака?
Я откидываю голову, чтобы посмотреть на Эверта, и на моем лице появляется глупая улыбка.
– Мм. Так хорошо. Так, так хорошо.
Он хихикает и смотрит на Окота, который тоже слегка покачивается и хмурится, глядя на дверь, словно не может вспомнить, что находится по ту сторону.
– О чем мы говорили? – спрашиваю я в замешательстве. – Мне так смешно. И я снова хочу есть. И еще, мне кажется, я пьяна. Я пьяна? Как можно опьянеть не выпив? Я не могу вспомнить.
Ронак ухмыляется.
– Я закажу еду. Сейчас вернусь.
Я смотрю вниз на свое тело и через плечо на крыло.
– Эй! Все зажило! Когда это случилось?
Эверт только смеется, и я бью его в грудь.
– Перестань смеяться надо мной. Что смешного?
Он ловит мою руку и прижимает ее к своей груди.
– Ничего. Совсем ничего. Сейчас ты поешь, а потом сможешь поспать.
Еда и сон. Две мои самые любимые вещи.
Глава 35
– Этот хлеб – буквально лучший, – говорю я, запихивая в рот еще один кусок теплой буханки.
Он практически тает на языке. Я запиваю его чем-то под названием «нектараль», а затем съедаю кусок фиолетового фрукта.
– Этот фрукт лучший, – стону я.
– Ты уже говорила это о хлебе, – замечает Силред, щуря карие глаза.
– Она так же сказала это о мясе, которое поглотила целиком, – добавляет Эверт.
– А еще она обожает сказочное вино, – говорит Окот.
Ронак смотрит на него забавляясь.
– Она напилась, да?
Окот смеется, но быстро подавляет смех, когда я бросаю на него взгляд. Я пытаюсь напомнить ему, чтобы он не выдавал моих секретов, но мой рот так набит, что я просто бессвязно бормочу.
Эверт прислоняется спиной к стене, сидя напротив меня. Я уплетаю последнюю порцию.
– Если ты будешь продолжать есть и пить так быстро, тебе станет плохо.
Он смотрит на множество пустых тарелок на полу вокруг меня и видит в этом обжорство. Я вижу успех.
Я открываю рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное, но желудок сжимается, а из горла вылетает громкий звук. Это так неожиданно, что я пугаюсь, и в тот самый момент, когда моя первая в жизни икота вырывается изо рта, оказываюсь в Завесе.
Я в шоке смотрю на четырех парней, которые с открытыми ртами таращатся на место, где я только что была.
После минутного молчания Силред говорит:
– Она только что…
– Заикотила себя до невидимости? Ага, – говорит Эверт, беря одну из моих тарелок и принимается доедать то, что осталось.
Я сверкаю глазами.
– Ах ты, при (ик) дурок. Прекрати (ик) есть (ик) мою еду.
О, боги. Мне уже приходилось иметь дело с зудом, который длился более полувека. Если мне придется иметь дело с икотой хотя бы один день, я буквально впаду в купидоний коматоз.
– Хм, стоит ли нам беспокоиться? – интересуется Силред.
Эверт продолжает есть мою еду. Придурок.
– Эмили? – говорит Ронак. – Попробуй прыгнуть обратно.
Я усмехаюсь.
– О, да, я просто (ик) щелкну пальцами и (ик) выскочу обратно в физический (ик) мир, как будто в этом нет (ик) ничего такого! – Я притворяюсь, что щелкаю пальцами, чтобы добавить драматизма.
Я удивленно смотрю, когда мои пальцы не проходят сквозь себя.
– О.
Генфины ухмыляются, глядя на меня во всей моей физической красе. Икота тоже прошла, слава богам.
Я оглядываю свое тело, но мой взгляд останавливается на крыле.
– Какого черта? – вскрикиваю я.
На краю моего правого крыла, прямо между красными перьями, появилось одно черное.
Эверт протягивает руку, чтобы потрогать его.
– Хм. Странно.
– Ее глаза, – внезапно говорит Силред. – Посмотрите на ее глаза.
– Что не так с моими глазами? – визгливо спрашиваю я.
Все наклоняются, чтобы рассмотреть меня.
– Они больше не голубые.
– Что? Какого они цвета? – спрашиваю я, тыча в глаз, как будто это поможет ответить на вопрос.
– Они вроде как… разноцветные?
Я бледнею.
– Что значит разноцветные, черт побери, Силред?
Он передает мне маленькое зеркальце с прикроватной тумбочки, я хватаю его и подношу к лицу. Мои глаза действительно всех цветов. Они похожи на призмы, постоянно отражающие свет и переливающиеся его гранями, как радуга.
– Какого. Черта.
– Итак, она случайно попала в Завесу, а потом вернулась с черным пером и другими глазами, – заключает Ронак. – Это странно.
Окот подходит и опускается передо мной на колени.
– Ты хорошо себя чувствуешь, возлюбленная моя?
Я опускаю зеркало и оцениваю себя.
– Да, думаю, да.
Я перевожу взгляд на генфинов.
– Для протокола, вы, парни, действительно отстойно справляетесь с ролью моей пары. Окот гораздо милее вас, – говорю я им.
Я показываю пальцем на Силреда.
– Ты. Ты должен быть самым милым. Я ожидала от тебя лучшего. Ты не должен смеяться, когда я становлюсь невидимой из-за икоты. Я пока закрою глаза на эту историю с перьями и цветом радужек, потому что не могу больше выносить весь происходящий со мной бред, но с этого момента у вас у всех проблемы. Так что вот.
Я устраиваюсь на коленях Окота и победно ухмыляюсь, когда генфины прищуриваются в ответ на мое проявление к нему благосклонности.
– Не я. У меня нет проблем, – возражает Эверт.
– Да. Даже у тебя. Я превратилась в невидимку, а ты просто сидел и ел мою еду.
Он фыркает.
– Пожалуйста. Ты не можешь на меня злиться. Я, блин, хозяин этой темы с парой.
Силред прочищает горло.
– Кстати, об этом…
– Мы должны вернуться на наш родной остров и начать церемонию бракосочетания, – вставляет Ронак.
Я вздыхаю в притворной скуке.
– Хм, не знаю… мне нужно немного ухаживаний с вашей стороны.
На меня удивленно смотрят три пары глаз.
– …Ухаживания? Что это за фигня такая – «ухаживания»?
– Знаете, романтика. Любовь. Флирт. Приятные вещи, – подчеркиваю я.
– Ну вот, блин, началось, – бормочет Эверт. Он показывает на Окота. – Ты. Это твоя вина. Перестань быть таким джентльменом. На твоем фоне мы плохо выглядим.
Сначала я думаю, что это оскорбит
