Приют - Татьяна Лаас
Она развязала мешок и деловито принялась раскладывать запасы. Остальные девочки тоже проснулись, но лишь молчаливо посматривали из-под теплых одеял. Чарли на правах старшего после Джона мужчины закинул в костер дрова, сильнее разжигая его.
Джон ответил Мие:
— Я принес все необходимые лекарства. Норма, полей пожалуйста — мне надо помыть руки.
Норма что-то буркнула про больных на голову чистюль, но проворно подхватила старый щербатый кувшин с водой и пошла с ним к выходу из пещеры — помогать с мытьем рук. Джон старательно помыл руки ледяной водой. Мыло закончилось еще на прошлой неделе, украсть не удалось, а взять у Эми не позволила совесть.
— Как малыши?
Мия тут же отчиталась:
— Пегги лучше — она перестала хрипеть, дышит тихо, как мышка.
Джон прикрыл глаза — это была последняя стадия дыхательной недостаточности, по незнанию принимавшаяся за улучшение.
— А Верн?
— Он хрипит всю ночь — вот только-только успокоился.
— Сама?
— Хорошо, — соврала Мия, страдающая от лихорадки.
Джон кивком поблагодарил Норму и быстро присел возле бледной, почти синюшной в отсветах костра Пегги. Достал браслет, пытаясь понять: как его приспособить? Это был не детский лечдок, на тонкой ручке Пегги он бы болтался, не в силах подключиться к венам — пришлось бы постоянно его держать в нужном положении. Джон приподнял теплое одеяло — малышка тут же застонала от холода.
— Потерпи, Пегги, сейчас станет лучше. — Он стащил промокший от пота чулок с ножки и надел браслет под коленом, надеясь, что лечдок сможет подключиться к подколенной вене. Стон Пегги был ответом на его надежды — браслет удачно катетеризировал вену. — Сейчас, малышка, станет легче.
Он вручную поменял настройки на лечдоке, явно зависшем от расчета дозировки, выставил детские дозы лекарств и осторожно прикрыл Пегги.
— Вот так… К утру, если Верну не станет хуже, браслет перейдет к следующему, — скорее для себя сказал Джон. — И никто не умрет.
Он обернулся к любопытным головкам, отказывающимся спать:
— Малышня, слышали? Все будет хорошо. А сейчас… — Он хотел сказать: “Всем спать!”, но понял, что никто не сможет уснуть, когда на всю пещеру соблазнительно пахнет жаренным гусем. — …кто хочет есть?
Есть хотели все, кроме бредящих малышей Маккензи.
Пока все ели, Джон осторожно начал:
— Сегодня-завтра все пройдут лечение от чумы. Все. Ясно? И на вторую ночь… Мы уйдем отсюда.
— Куда? — поинтересовалась Норма. — Тут в округе алоповязочники так и крутятся. Ты нашел пещеру подальше?
— А там есть вода? — тут же спросила Мия — носить-то воду приходилось в основном ей и Чарли.
Джон веско сказал:
— Мы не пойдем в пещеры. Мы пойдем ко мне домой. Я не оставлю вас без помощи. Там, где я живу, неопасно, там нет заразных болезней и нищеты. Всех, кто согласится, я усыновлю. Официально. Кто не согласится (только учтите, в моем мире детьми считаются все до 18 лет), смогут выбрать других опекунов — от государства. В любом случае я не оставлю вас без своей помощи. Вопросы?
Первой отреагировала Мия — она была всегда впечатлительной и очень сообразительной девочкой. Она заплакал. Норма обняла её и зло сказала Джону:
— А говорил — никто не умрет!
Сестры Оуэн только беспомощно переглядывались друг с другом и с Мией. Потом заплакать решила Марша, ей завторили более старшие сестры.
— Никто не умрет. — веско сказал Джон. — Я не ши, я не мертвец, я не забираю вас под Холмы или во что вы тут верите. Мы все выживем. Все. И уйдем в мой мир — там нет заразы. Там у меня есть деньги и дом. Понимаете?
Девочки шмыгали носами, но не верили. Чарли так и застыл со своим ножом в руке, которым нарезал сыр. Он уперся взглядом в пол пещеры и словно что-то силился вспомнить. Или сказать.
— Я клянусь, что все будет хорошо. — снова повторил Джон. — С каждым из нас.
Но Норму было сложно убедить:
— Но раньше ты говорил, что ты не можешь вернуться к себе домой. Раньше ты говорил, что заразу не вылечить. Ты заболел — я же вижу! Я так поняла — мы все умрем.
— Норма, не говори глупости. Никто не умрет. Мы все уйдем в мой мир — там безопасно… Все ясно? Кто мне верит? Кто пойдет со мной?
— С тобой… Я! — прозвучало хрипло на всю пещеру, так что сперва никто не понял — кто это сказал. Чарли поднял голову вверх, широко улыбаясь — словно надсмехаясь над всеми: неужели думали, что я не умею говорить?! Впрочем, больше он ничего не произнес.
— Спасибо, Чарли, — улыбнулся в ответ Джон. — Девочки, поверьте, все будет хорошо. Я хоть раз обманывал вас?..
* * *
А на следующий день загорелась ферма “У Гибельного холма”, дым был виден на мили вокруг. И Джон ничего не мог поделать. Он только одел браслет на сопротивляющегося Чарли:
— Слушай внимательно. Я иду за миссис Бейкер. Ты должен вне зависимости от того, вернусь я или нет, с темнотой отвести девочек на Гибельный холм. Вы должны, держась за руки, пройти через Круг Мертвых танцоров. Запомнил?
Чарли вырывался и мотал головой, отказываясь слушать. Джон еле удерживал его правой рукой:
— Чарли! Ты старший после меня мужчина. Ты должен, и я знаю — у тебя получится, только верь. Браслет — вещь из моего мира. Он проведет тебя через Круг. Понимаешь? Верь. А я найду миссис Бейкер и пройду следом за вами.
Чарли сглотнул и внезапно, впервые за два года, расплакался. Джон обнял его:
— Малыш, мы через столько прошли… Теперь всего пара шагов до дома. И только от тебя зависит благополучие девочек. На той стороне Круга вас встретят, вам помогут, Чарли. А я потом найду вас. Все будет хорошо…
* * *
Джон еле нашел на догорающем пепелище Эмили. К счастью, она почти не пострадала от ожогов, плача скорее от страха перед будущим, чем от боли:
— Что я теперь скажу Алистеру… Боже, что я ему скажу…
Глава 17 Все-таки я ведьма
Макс, сидя на камне напротив кольца мегалитов, протянул стоящему рядом Джоне термос с горячим кофе.
— Слушай, я все понимаю… Я с детства верил в тибетцев, копающих туннели под землей. В инопланетян, Несси, энергетические пирамиды и прочую ересь, как все говорят. Так что местная криптида — моя любимица, я верю в неё с детства. Некоторые хотят поймать Несси, а я хотел поймать Кроссроадского Дьявола. Я даже специально устроился работать в парк, чтобы быть
