Их любимая кукла (СИ) - Адлер Алекса

− Это не так. Я не влюблена, − слегка качаю головой.

− Ты ведь сама знаешь, что это ложь. Только тебе незачем мне врать. Это твой выбор, на который ты имеешь полное право. Я уважаю его, хоть мне и не дано этого понять. Но знаешь, в чём проблема? Ни их обещания, ни намерения, ни твоё решение вскоре не будут иметь никакого значения.

Меня пробирает ознобом, будто за шиворот кто-то пригоршню ледяной крошки насыпал.

− Почему?

− Потому что вы опоздаете. Твоё тело умрёт раньше. Оно уже медленно умирает. Если ты сосредоточишься, то сама это почувствуешь. Пройдёт ещё несколько земных суток и изменения будут необратимыми. А через две недели, твоё сердце не выдержит и остановится. Как уже останавливалось дважды. Твоя мать так и не дождётся твоего пробуждения.

Это как удар под дых. Больно настолько, что в глазах темнеет. Прижав руку к груди, я комкаю сорочку, царапая через неё кожу. Кажется, будто я уже сейчас чувствую своё настоящее сердце. Умирающее сердце. Ощущаю его последние удары.

− Нет. Этого не может быть. Ты не можешь этого знать. Я тебе не верю, − трясу головой.

− Можешь не верить, но готова ли ты рискнуть? – сочувственно сводит брови брюнетка.

Она права. Не могу. Не могу. Небо, что же делать?

− Разве это биосинтезоидное тело не ощущается тобой уже, как твоё настоящее? – мягко спрашивает она. − Разве ты порой не ловишь себя на том, что привыкла к нему настолько, что не отличишь теперь от своего живого? Знаешь, почему так происходит?

− Почему? – снова срывается с моих онемевших губ.

− Потому что твоя живая, сильная, яркая, эмоциональная сущность постепенно перекраивает биосинтезоидную оболочку. На генетическом уровне. И это было бы прекрасно. Но чем дольше ты живёшь в этом теле, тем тоньше твоя связь с твоим настоящим. И скоро тебе некуда будет возвращаться.

Каждое её слово жалит, попадая точно в цель. Задевая во мне всё, что только можно. Заставляя верить, чувствовать, бояться...

Но это ведь неправильно.

− Откуда ты всё это знаешь? Вдруг ты вычитала это в моей голове? Или тебе Чарпатчхе рассказала? И теперь ты играешь на моих страхах и сомнениях?

− Может и вычитала. Может и играю. Невозможно доказать что-то тому, кто не хочет верить. Но вопрос остаётся прежним. Ты готова поставить на кон свою жизнь?

Я замираю, как кролик перед удавом. Мысли мечутся в голове беспорядочной птичьей стаей. Паника сжимает сердце ледяным обручем, давит в груди, мешая дышать.

− Предположим, я тебе верю. Тогда возникает другой вопрос? Зачем тебе мне помогать? Что ты хочешь взамен?

Должна же быть причина. Просто так всякие полуголые брюнетки не появляются на корабле посреди открытого космоса. Они вообще по идее не должны появляться.

Может, я всё-таки сошла с ума?

− О, это очень просто. Я хочу… − она заговорщически улыбается. Обводит кончиками пальцем моё лицо, заставляя удивлённо отшатнуться: − Вот это тело, Женя. Мне нужна эта материальная оболочка. Она уже достаточно подстроилась под тебя и твой разум, так что мне будет несложно перенастроить её для своих целей.

− Ты… хочешь занять моё место рядом с на-агарами? – вскипаю жгучей ревностью, мгновенно сбрасывая наваждение. – В этом всё дело?

А в ответ слышу звонкий заливистый смех.

− Ох, дитя. И ты после этого ещё будешь отрицать свою влюблённость? Нет. Я не собираюсь занимать твоё место. У меня другие цели. И к слову. Если боишься сама принимать такое сложное решение, можем доверить это твоим мужчинам. Суровому рассудительному Са-арду. Или обаятельному проныре Шоа-дару. Я готова обсудить с ними этот вопрос. В конце концов, твоя теперешняя оболочка является их собственностью.

Это кажется разумным. Я действительно не чувствую себя вправе распоряжаться судьбой биосинтезоида. К тому же её предложение выглядит слишком привлекательным и оттого подозрительным. Самой мне не разобраться. И я действительно не откажусь услышать мнение обоих братьев по этому поводу.

Но для начала не мешает выведать больше деталей.

− Как ты меня вернёшь? Знаешь ведь, что это в другой Вселенной.

− Я обязательно расскажу, − выпрямляется брюнетка. – Но уже вам троим. Не вижу смысла терять время и рассказывать это дважды. Раз уж ты предпочитаешь перекладывать ответственность за свою жизнь на кого-то другого. Пойдём к твоему хвостатому любовнику.

И она направляется к двери. Плавной кошачьей походкой подходит к панели, быстро набирает нужный код, распечатывая комнату и оглядывается на меня через плечо.

− Ты идёшь? − выразительно вскидывает бровь.

Абсолютно оглушённая происходящим, я сама не замечаю, как вскакиваю на ноги, направляясь к ней.

− Откуда тебе всё это известно? – таращусь на неё подозрительно. – Обо мне, на-агарах, их корабле, нашей Вселенной? Ты бывала там?

Ведь если путешествия между мирами и вселенными вообще возможны, то вполне логично предположить, что и в этой вселенной кто-то может уметь делать подобные вещи. Иначе, я просто ума не приложу, откуда у неё столько информации. Точно не из моей головы. Я столько всего не знаю.

Существует ещё один вариант. Эта стрёмная особа могла прочитать на-агаров. Ведь она даже их защиту как-то обошла, появившись здесь. Но мне почему-то слабо верится.

− Да. Ты всё верно поняла. Я бывала в вашей Вселенной. Многое видела. Многое знаю, − улыбается гостья. – Мне доводилось иметь дело и с на-агарами, и с правящей расой ашаров и даже с людьми. Особенно с одной из них, − странно усмехается она.

− А к какой расе ты сама принадлежишь? К той же, что и Чарпатчхе?

− О, нет, что ты? С сородичами Чарпатчхе меня связывают всего лишь взаимовыгодные договорённости о сотрудничестве. Эта вселенная для меня такая же чужая, как и для вас.

− То есть ты…

− Я путешественница. Совершенно не ограниченная пространственными законами, − широко улыбается моя собеседница.

− А как ты попала на этот корабль?

− Я же говорю, законы пространства на меня не действуют так, как на вас. Я могу попасть куда угодно и когда угодно. Почти. В макровселенной лишь немногие ответвления для меня закрыты. Но я успешно работаю над тем, чтобы это изменить.

С этими словами она хлопает ладонью по панели, и дверь начинает открываться.

− Прошу, − приглашающим жестом взмахивает рукой.

В комнате управления никого не видно. И свет будто приглушен. Странно. Недоумённо нахмурившись, я выхожу из спального отсека. Моя собеседница следует за мной. И в тот же миг всё вокруг начинает выцветать, истлевая, тая, погружаясь во тьму.

− Что происходит? – испуганно шарахаюсь назад. Но двери уже нет. Ничего нет. Ни комнаты управления, ни каюты за спиной, ни самого корабля.

И вдруг передо мной возникает тонкая фигура этой проклятой «путешественницы». Холодные пальцы ледяными тисками сжимают мою голову. Мой взгляд утопает в бездонной тьме её глаз, расцвеченной мириадами звёзд.

Тело липкой паутиной оплетает голодный чёрный мрак.

− Ты меня обманула! – выплёвываю, пытаясь вырваться из её хватки, выбраться из этой ловушки, в которую так глупо угодила.

− Нет. Что ты, дитя, − алые губы опять улыбаются. Коварно, как я теперь понимаю. − Я действительно хочу вернуть тебя домой. И договориться с твоими грозными на-агарами. Но мне нужен весомый аргумент, чтобы они согласились на мои условия. Твоя жизнь как раз подойдёт.

Зашипев, я дёргаюсь снова. Но эта гадина внезапно дует мне в лицо. И я проваливаюсь в слепящую бездну.

Сознание вспыхивает адской болью, сражаясь за каждую ясную мысль, пытаясь вырваться из липкой паутины чужой воли. Она оплетает меня удушливым коконом, сковывая, кажется, само моё ествество. Перед мысленным взглядом проносится калейдоскоп сводящих с ума видений. Картинок из моего прошлого. И безумно-чуждых, принадлежащих кому-то другому. Я тону в них, теряя все ориентиры. Попеременно вижу, то маму, то своих друзей и знакомых, то странных, зачастую жутких созданий, почему-то поклоняющихся мне. И снова выныриваю, захлёбываясь в истошном крике. Трепыхаясь, как беспомощный мотылёк, угодивший к пауку на обед… или точннее, к паучихе. Пока не растворяюсь окончательно в благословенной тьме.