Хозяйка княжеского дома - Мстислава Черная
– Ваша светлость!
– Мой князь! Вы вернулись!
– Ваша светлость! – один за другим они опускаются на одно колено.
Я обвожу их взглядом и кивком принимаю приветствие, разрешаю подняться. Я прекрасно осознаю, что любой из них может быть шпионом и предателем и… я не знаю, где грань между разумными подозрениями и страхом прошлого.
Сейчас не время разбираться.
Пока что достаточно того, что я готов к удару в спину, а от четвёрки моих вассалов не требуется ничего сложного, только следовать за мной.
Мальчишкой я совершенно не понимал тяги отца к помпезности, для меня примером и героем был наш предок из легенд, проводивший больше времени в походной палатке, чем во дворце, носивший исключительно военную форму и не чуравшийся лично делать то, что обычно делают слуги. Но теперь я понял, что короля делает свита.
Развернувшись на пятках, я невольно кошусь на предков, смотрящих на меня с портретов. Они словно провожают меня взглядами.
Забавно… Раньше бы я задумался, благословляют они меня или осуждают, а теперь мне всё равно, потому что их время прошло, и князь в Нордтаге я, и что правильно, а что нет тоже решаю только я.
Галерея тянется вдоль Малахитового зала. Мне же нужно в Колонный, предваряющий Большой кабинет, именно там сейчас должно проходить заседание Совета. На повестке дня очередное расширение полномочий наместника.
При виде меня гвардейцы вытягиваются по струнке смирно, в глазах потрясение.
Незнакомый мальчишка, который по логике, должен быть на стороне новой власти, вспыхивает радостью.
Возможно, он хороший актёр?
Не важно…
По моему молчаливому жесту гвардейцы распахивают двери. Один из вассалов за моей спиной берёт на себя роль церемониймейстера и запоздало, зато громко объявляет о моём приходе. Раздаются возгласы. Кто-то вскакивает и изумлённо таращит глаза, кто-то поднимается степенно. Я, не сбавляя шага, иду по проходу, держа взгляд строго перед собой.
Дойти не получается.
Кот вздыбливает шерсть и с боевым кличем бросается на одного из тех, от кого я ожидал верности. Буквально из воздуха появляются ещё два кота, белый и бело-голубой, набрасываются.
Значит, Гарвей Миклайт всё же был верен до конца, за что и поплатился. Как и многие другие преданные мне люди. А всё, что я могу дать Гарвею – это место в летописи истории княжества, достойные похороны и посмертные почести.
– Нежить?! – тонко взвизгивает Аарон Зешр и оседает на стуле без чувств. Кто бы мог подумать, что у этого любителя порассуждать о гордости рода и древности корней, настолько тонкая душевная организация…
Мне… повезло?
В отношении Гарвея Маклайта звучит гадко, но по факту да, мне повезло. Господа аристократы готовы поддержать смену династии, если это принесёт им выгоду, но они ни за что не поддержат некроманта, превращающего их в послушных мертвецов. А сейчас правда эффектно раскрылась.
– Ваша светлость!
– Мой князь!
Из-под стола вылетает чешуйчатая тварь, смутно похожая на гигантскую ящерицу. Кого она собиралась атаковать уже не понять, коты перехватывают тварь и одновременно кошачьим воем наполняется дворец.
Я смотрю на того, кого наивно посчитал другом.
Как наместник, он обязан сидеть по правую сторону от пустого кресла, предназначенного мне, но он в нарушение всех правил занял моё место.
Я с полным правом произношу:
– Михаэль Дайв, я обвиняю тебя в предательстве.
Глава 51
Вручив мне конверт и адрес, Даниэль исчез.
Не бросил, не оставил выгребать самостоятельно, но на этом плюсы заканчиваются.
Третий день я живу в каморке при святилище, и мне очень не нравится ощущение, что я словно выключена из жизни. Я сижу в надёжной скорлупе, здесь тихо и пусто, нехитрым бытом заправляет крепкий старик с белыми как снег волосами. На первый взгляд он немного странный одиночка, глубоко религиозный и отрешённый от мира безобидный аскет, но первое впечатление оказалось ошибочным. Волосы у мужчины ни разу не снежно-седые, они тёмные – я заметила отросшие корни, которые на следующий день были тщательно прокрашены. Старик непрост, но мне не нужны его тайны даже от скуки, а в святилище скучно. Моё единственное развлечение – это занятие магией и чтение учебника. Да, можно посмотреть кино или почитать с плашки, но не тянет забивать пустоту суррогатом, а жизнь кипит где-то там, снаружи, ко мне же из большого мира даже свет не проникает.
– Говорят, князь вернулся, – буркнул жрец за завтраком на второй день.
Вытянуть подробностей мне не удалось, и я решилась на вылазку.
Раз Даниэль вернулся, значит некроманту не до меня. В смысле, если под руку подвернуть, прихлопнет, но специально искать меня не будет.
Прикрывшись широкополой шляпой я вышла в тихий тупичок, скрывающий захудалое никому не нужное святилище, прошла всего лишь одну извилистую улочку, сонную и безлюдную, будто вымершую, и вдруг попала на широкий гомонящий проспект, окунулась в привычную толчею мегаполиса, позволила потоку людей утащить себя не знаю куда, и вскоре вышла к торговым рядам, где между скобяной и гончарными лавками купила у лоточницы вкуснейшую горячую лепёшку с рубленым мясом, а заодно выслушала от добродушной торговки все-все новости.
Князь вернулся, слава Гевее! Долгих лет его светлости!
Князь вернулся один, без княгини-отцеубийцы.
Князь устроил чинушам жаркую трёпку и с балкона дворца пообещал тщательно расследовать всю несправедливость, случившуюся за время его болезни.
Князь-князь-князь…
У Даниэля получилось, он крепко встал на ноги во всех смыслах, и я за него очень рада. А я… Мне во дворце нет места. Я понимаю, что Даниэль отослал меня ради моей же безопасности, дело не том, что он отказался взять меня с собой, а в том, что я не представляю себя княгиней. И вообще в браке я хочу получить не корону, а любимого мужчину, который тоже любит меня. Даниэль же… Пора признаться – я влюбилась. А он? Мне так не кажется. Да и зачем я ему в качестве жены? В качестве друга или даже фаворитки – да. Но не больше. Даниэль женится на какой-нибудь настоящей принцессе, которая, в отличии от меня, знает, как правильно здороваться с придворными разных рангов, как сесть, как встать. Это же целая наука, которой аристократов обучают с детства! Ради Даниэля я могла бы научиться…
Промучившись ночь бессонницей, после завтрака на третий день пребывания в святилище я снова водружаю на голову широкополую шляпу и выхожу в город. Столица, трепещи.
Даниэль сейчас разгребает все те кучи помоев, которые наросли за полгода. Понятно, что ему не до меня. Но вернётся ли он за мной
