Изменчивая судьба - Тэмми Блэквелл
— Новый дедлайн, — я села на пятки. — Или ты уходишь отсюда в течение пятнадцати минут, или я закончу то, что начал Лиам.
Я ожидала многого, но точно не пистолета. Я метнулась влево, схватила Маки за руку и использовала инерцию его движения, чтобы перебросить его через себя… и прямиком в костер под открытым небом, который Лиам развел ранее.
— Тебе лучше остановиться, упасть и покататься, приятель, — сказал Джэйс, когда горящий Маки заскочил обратно на крыльцо.
Тоби набросил плед на плечи Маки и повалил его на землю.
— Четырнадцать минут, — мой голос звучал холодно и твердо вопреки адреналину, курсировавшему по венам.
Маки скинул плед, и я увидела ожоги на его левой руке и спине там, где рубашка оказалась прожжена. Они выглядели болезненными, но не угрожали жизни. Отправив нас напоследок в пешее эротическое путешествие, он спрыгнул с крыльца и абсурдно ленивой походкой направился к дороге.
Глава 27
— Как у тебя на самом деле дела? — спросила я у Чарли, плюхнувшись рядом с ним на диван-качалку. Взрослые разбрелись по кроватям и надувным матрасам, оставив толпу моложе двадцати лет тусоваться на крыльце.
— Я в порядке, — он выглядел искренне сбитым с толку. — А что?
Я схватила его трость и покрутила, как те девчонки из марширующего оркестра крутят свои деревянные палки.
— Да просто.
Джэйс, который опять обнимался с Талли, протянул руку и забрал трость, которая не перестала вращаться в его руках.
— Его левая нога и спина в ужасном состоянии. Позвоночник был сломан, а нога пострадала от пулевого ранения. Он должен был выстрелить во внутреннюю сторону бедра, но промазал.
Я сложила пальцы пистолетиком и навела на свою ногу. Затем попробовала под другим углом. И еще под другим углом.
— Ладно, сдаюсь. Как ты промазал?
Чарли сполз пониже по сиденью и поднял здоровую ногу. Трость взлетела в воздух. Он поймал ее не глядя до того, как она ударила бы его по голове.
— Видимо, я просто неуклюжий.
Я рассмеялась, потому что от меня ожидали этого, но это казалось неправильным. Я взяла его под руку и положила голову на его плечо. Когда-то возможность сидеть так с Чарли вызвала бы восторг в моем сердце, но теперь это оказало противоположный эффект. Возможность прикасаться к нему и знать, что он в порядке, успокаивала меня.
— Ты же знаешь, что я очень зла на тебя, верно? Что это за идиотское решение? О чем ты думал, пытаясь в одиночку разделаться с Альфа-Самцом и тремя членами Альфа-Стаи?
— Сначала я думал «Я не позволю им убить одного из моих лучших друзей»; потом я думал «Я не позволю им убить меня», а под конец я думал, что торт — это ложь, но почти уверен, что тогда уже сказывалась травма мозга.
— Во-первых, торт — это ложь? Ну спасибо за веру. А во-вторых, травма мозга? Серьезно?
Джошуа, который уже на две трети заснул, приподнял одно веко.
— Кто сказал «торт»?
— Да не столько травма мозга, сколько сотрясение, — сказал Джэйс.
— Сотрясение — это и есть травма мозга, гений.
Джэйс посмотрел на Талли, и та подтвердила мою правоту.
— Ну, его мозг больше не травмирован, так что все в шоколаде.
И снова Джошуа приоткрыл глаз.
— Кто сказал «шоколад»? — а потом он захрапел.
— У него расстройство пищевого поведения или расстройство сна?
Этот парень казался неплохим, и я вовсе не возражала против принципа «враги моих врагов — мои друзья», но Джошуа был каким-то странноватым.
— Это проблема с биоритмами, — сказал Джошуа, не открывая глаз. — Бодрствование весь день убивает меня.
— Справедливости ради, ты ужасный сластена, — сказала Талли. — Видимо, вечная жизнь позволяет сидеть на диете из сахара и крахмала без опасения заработать себе диабет.
— Ты просто завидуешь.
— А ты каким-то образом разговариваешь и храпишь одновременно. Иди в кровать.
— Талли Мэттьюс, я тебе в деды гожусь. Не указывай мне, что делать.
Мы все сидели и смотрели, как Талли сверлит его взглядом.
— Ладно, — он капитулировал буквально через тридцать секунд.
Вскоре после того, как Джошуа уполз в дом, все начали поддаваться измождению. Я тоже устала, но пока не могла загнать себя внутрь. Из-за притока людей Мишель перераспределила спальные места, отчего мы с Лиамом оказались в одной комнате. Я не хотела оказываться в такой ситуации. Так что я оставалась на крыльце, в коконе из одеял, и смотрела на звезды.
— Найдется местечко для меня?
Я приподняла одеяло с одной стороны.
— Для Талли место есть всегда.
Моя лучшая подруга устроилась рядом со мной и положила голову на мое плечо.
— Валяй, — сказала я, когда ощутила мягкое касание ее Видения. Поскольку она соприкасалась со мной, я знала, какие эмоции она испытала: удивление, сочувствие и, наконец, раздражение.
— Я снова сделала это.
— Снова сделала что? — переспросила она.
— Облажалась с образованием пары, — я потерла лицо ладонью. — Боже, я ненавижу этот аспект жизни оборотней. Разве отношения недостаточно сложны без этого сверхъестественного связывания на всю жизнь?
— Поговори со мной об этом.
— Зачем? Ты разве не прочла все в моей голове?
Она прижалась потеснее, и запах ее детского шампуня перебил все остальные запахи. Этот аромат вызывал столько воспоминаний, что у меня встал ком в горле.
— Может, мне надо, чтобы ты мне объяснила.
— А может, ты пытаешься применить какую-то психологическую фигню.
Тихая усмешка.
— Может, но ты все равно расскажи.
Я вздохнула.
— Рейчел говорит, что мы с Лиамом пара, и поскольку я улавливаю от него проблески эмоций так же, как когда ты проецируешь их на меня, я склонна ей верить.
Потому что давайте будем честны, именно этим и были те фантомные эмоции. Я никого не одурачила, притворяясь, будто это не так.
— И ты не хочешь быть парой Лиама?
С неба упала звезда, и я как маленькая девочка молча загадала желание.
— Ты знала, что по словам Рейчел ты звезда? Все Провидцы такие. Вы звезды, а я Луна. Не знаю, кем должен быть Джошуа. Может, он облачко.
— Скаут, ты уходишь от вопроса.
Да. Да, так и есть.
— Он не тот, кем я его считала.
— И это хорошо или плохо?
— Он не сердитый, — сказала я. — Ну, он сердится, но в то же время он грустит. И чувствует себя виноватым. И до ужаса подавлен бременем всего мира на его плечах.
— Мне это напоминает одну девочку со светлыми волосами.
— Он такой доминантный и командующий, что постоянно хочется его придушить, но когда никто не смотрит, он добрый и