Потерянная пара альфы (СИ) - Беж Рина

Нет, ничего требовать я не собираюсь, но понять для себя ситуацию хочется раз и навсегда. Неведение угнетает и давит. Потому глубоко вдыхаю, выдыхаю и выпаливаю:

— Ты меня избегаешь, потому что я стала толстой и страшной?

Темнота оборотням не помеха, и я отлично вижу, как быстро темнеют глаза напротив, скулы становятся острее, а губы тоньше и белее.

Недоволен. Сильно.

— Нет, — качает медленно головой, не сводя с меня напряженного взгляда.

— Из-за того, что я уже беременна, а на большее не годна?

Второе предположение не нравится ему еще больше. Густые брови сходятся ближе, а складка между ними увеличивается. Глаза прищуриваются, горя как два обсидиана.

— Не-ет, — вновь отрицательное движение.

— Я не понимаю, Райдэн, — шепчу тихонько, пожимая плечами. — Я тебя разочаровала? Потому что неидеальная?

— Дурочка моя, — переворачивается муж так, что я оказываюсь в ловушке его рук, а он нависает сверху. — Маленькая и глупенькая, хоть и очень умная.

— Жалеешь? — уточняю, потому что не понимаю последней фразы.

— Ни секунды.

— Но… ты далеко, хоть и рядом, — выдыхаю и прикрываю глаза, потому что он очерчивает кончиками пальцев мое лицо.

Нежно, слегка касаясь.

Ведет от скулы вниз к подбородку, потом чуть приподнимается и поглаживает нижнюю губу, немного оттягивает ее вниз. И своими жгучими омутами внимательно отслеживает весь путь. Легкая дрожь пробегает по телу. Но не от холода.

Нет.

Мне жарко.

И волнительно.

Сердце моментально разгоняет бег и, кажется, вот-вот прорвёт грудную клетку, чтобы устремиться навстречу тому, кто, чуть наклонившись, касается носом моего виска и жадно втягивает воздух и мой запах.

Легкое урчание простреливает тело искорками.

— Ты не представляешь, как я мечтаю тебя поцеловать. Меня на части рвет от потребности, — ухмыляется муж жестко.

Но мне, самому себе.

— Так не останавливайся, — молю.

Поднимаю руку, и сама касаюсь идеального лица, острых скул, упругих губ, колючих щек.

— Боюсь напугать, родная, — смотрит глаза в глаза, а я тону и не хочу спасаться, растворяюсь, — своей страстью боюсь напугать. Слишком много ее накопилось. А ты у меня слишком хрупкая и нежная.

— Нет. Я сильная. И смелая. Ты проверь, пожалуйста, потому что я не смогу так долго продержаться. Мне больно и одиноко, — открываюсь полностью, сдерживая слезы, что сегодня льются из меня по любому поводу. — Но я не знаю, как стать лучше и полезнее, чтобы тебе соответствовать. Подскажи.

Хочу прикусить губу, чтобы болью отвлечь истерику, но не успеваю.

Муж справляет быстрее и лучше.

Жаркие жадные губы успевают выдохнуть лишь: «Чудо моё!», а затем со всей страстью обрушиваются сверху, затмевая собой всё.

Пугает ли меня напор истинного?

Ни секунды.

Наоборот, он как источник с живой водой питает мою душу, насыщает тело, успокаивает сердце и дарит наслаждение.

— Прости меня, маленькая, — выдыхает в самое ухо спустя время, — хотел, как лучше, а вышло по-идиотски. Так что, молю, не бросай меня одного, иначе совсем пропаду.

— Никогда не брошу, — даю клятву, обнимая мужа за шею, — никогда, если нужна буду.

— Очень нужна, — хмыкает лукаво, — всегда, я докажу.

И ведь доказывает.

Так убедительно, так сладко, так настойчиво и даже разными способами, что я верю его словам.

Но Райдэн не успокаивается и решает, что доказательств лишку не бывает. И вновь приступает к убеждениям.

А я не возражаю, мне больше не больно и не одиноко…

Эпилог

РАЙДЭН

Что может быть прекраснее, чем ощущать сладковатый аромат грудного молока и наблюдать за тем, как твоя малышка кормит довольно причмокивающего сына.

А я знаю, что…

Еще круче — держать в это самое время своих дорогих и любимых на руках. И совсем немного завидовать собственному ребенку.

Ага, в нашей маленькой семье совсем недавно появился новый ритуал.

Смотрю на чуть усталое, но сияющее умиротворением и нежностью лицо жены, которую наш родившийся две недели назад непоседа мучает частыми кормежками, и убираю за ушко выбившийся из заколотых резинкой волос локон.

— Спасибо, — произносит она одними губами, замечая, что Кейдэн снова прикрыл глазки и решил еще немного вздремнуть, и целует меня в плечо.

Мне безумно нравится, что Мия с каждым днем всё более открыто выражает свои чувства, не подавляя их.

Дарю ответную ласку и аккуратно забираю нашего богатыря, позволяя крошке вдохнуть свободнее.

— Я положу его в кроватку, а ты еще немножко поспи.

Жена чуть слышно блаженно стонет, потягивается и сползает ниже, закутываясь в одеяло, а у меня мурашки по коже бегут от возбуждения.

Мо жена — это одно сплошное искушение, на которое я не могу реагировать спокойно. Меня магнитом к ней тянет каждую минуту. И если бы не сын, я бы ее из постели не выпускал. А в остальное время всегда держал за руку. Потому что как только она пропадает из видимости, у меня душа не на месте. Хочется все бросить и бежать ее искать.

— Отдыхай, — наклоняюсь и целую в сладкие губы, — а если наш маленький хитрец проснется, я с ним поговорю по-мужски.

— Угу, — улыбается, жмурясь, и моментально засыпает.

Ага, прямо с улыбкой на лице.

Прелесть.

Любуюсь пару минут своей маленькой семьёй и понимаю, что хочу, чтобы она стала больше.

Надо будет обязательно поговорить с Мией о дочери, такой же хорошенькой и нежной, как она.

Правда, тут же вспоминаю ворчащего Лина и то, как он говорил, что собирается прикупить ружье, чтобы отваживать женихов от своей принцессы, и решаю, что мы можем и подождать.

Не к спеху нам очередные нервотрепки.

Включаю радионяню и забираю одну с собой. Если Кейдэн решит проснуться, постараюсь его быстренько утащить из комнаты с собой. Нашей мамочке требуется сон. И не урывками, а полноценный.

Спускаюсь вниз и, пока есть время, набираю Фурова.

— Привет, ненормальный папашка, — тихонько ухмыляется тот в трубку, отвечая после второго гудка. — Что там твои? Опять спят?

— Привет, ненормальный папашка, — отзеркаливаю ответ, — мои спят. А твои?

— Аналогично. Как ангелочки. Ты, кстати, сам как? Отошел от родов?

— И не напоминай этот ужас, — ворчу незлобно, но самого так и передергивает, стоит вспомнить мучения моей девочки.

Одни медицинские умники решили вначале не пускать меня в родзал, правда, чуть позже резко передумали…, когда после очередного крика пары, я им разгромил весь холл.

И все равно ворвался в отделение.

Попробуй-ка, останови.

— Уверен, этот страх никогда не забудется, — в голосе Лина чувствуется то же волнение. — Но самое стрёмное, что вместо того, чтобы думать о себе, моя Анила во время родов умудрялась меня же еще и успокаивать, поить валерьянкой и всовывать нашатырь под нос. Кошмар, просто. Злобный альфа чуть в обморок не свалился.

— Ну, она же у тебя медсестра, — смеюсь от души, хоть и слышал эту историю дважды. — А тебе было плохо. Всё логично.

— И не говори, в любой ситуации помощь будет оказывать. И это меня пугает.

— Брось, наши пары идеальны, так что не бурчи, — выдаю без преувеличения.

— Ага, а мы с тобой два идиота, которые поняли это только когда уже пятки стали гореть. Просто феерические долбодятлы.

— А вот с этим соглашусь, но, слава матери-Луне, мы со всем справились. Так что впереди только хорошее.

— Да кто же будет спорить, — фыркает Лин, а потом добавляет, — но по поводу ружья я тебя предупредил.

— Помню-помню, женихов гонять от своей маленькой красавицы будешь.

— Буду, Райдэн, буду. Ох, как буду. Это я тебе с намеком на будущее говорю.

— Не понял? — хмурюсь, не улавливая посыла. — Ты сейчас к чему-то конкретному разговор подводишь?

— Именно.

— Так скажи прямо, нечего хороводы танцевать.

— Нет уж, друг. Пусть тебя так же, как и меня сегодня утром, ошарашат. А вот потом созвонимся и обсудим, — выдает странную фразу Лин, хохотнув. — Кстати, набери моего тестя, он ждет. Там по восточному пределу что-то перетереть требовалось срочно.