Двое для трагедии. Том 2 - Анна Морион
– Так позвони ему! Прямо сейчас! – настойчиво сказала я.
– Я спрашиваю тебя в последний раз: ты останешься со мной? – вместо ответа спросил Грейсон: его лицо превратилось в жестокую ледяную маску.
– Лучше смерть! – с чувством прошептала я.
– Значит, так и будет, – с усмешкой сказал он и, отвернувшись от меня, стал набирать номер телефона. – Нет. Не так быстро. – Он вдруг положил телефон в карман пиджака. – Ты останешься здесь. Со мной. И мы прекрасно проведем время вместе.
– Пожалуйста, позвони ему! – с отчаянием воскликнула я. – Брэндон! Ты не понимаешь! Если я…
– Заткнись! – Он стал подходить ко мне. Его губы были растянуты в злорадной похотливой усмешке.
Я попятилась назад, громко дыша и слыша тихий хруст маков, которые я давила своими ногами.
– Это я обнаружил вашу связь, и ты принадлежишь мне. Я могу делать с тобой все, что захочу. – Грейсон надвигался на меня. – И если я захочу поиметь тебя на этом маковом поле, то я это сделаю. Именно этим мы сейчас и займемся.
– Нет… Нет! – тихо воскликнула я, шагая назад и с ужасом слушая его красивый голос. – Я убью себя! Ты не сможешь контролировать меня вечно! Если ты изнасилуешь меня, клянусь, я убью себя! – вырвался из моей глотки истошный вопль.
– Не думаю, – спокойным тоном ответил на это вампир.
Он в мгновение оказался рядом со мной, повалил меня в маки, улегся сверху и, удерживая мои руки над головой, принялся жадно целовать мое лицо, шею, плечи. Из моих глаз потекли слезы, но сковавший меня ужас от осознания того, что Грейсон лежал на мне, целовал меня и желал изнасиловать, лишила меня дара речи, и я лишь тихо всхлипывала. Я желала бороться, осыпать его оскорблениями, но вместо этого лежала в маках, под тяжестью вампира, и плакала. Надо мной пролетали облака, а на моей коже леденели поцелуи Грейсона.
– Как великолепно! Первый секс со смертной! Новое развлечение! Ты – мое развлечение, Вайпер! – Вампир рассмеялся и погладил мою шею.
– Ты ненормальный! – прошептала я. – Еще недавно ты говорил, что никогда не опустишься до меня, а теперь насилуешь!
– Если ты думаешь, что я испытываю к тебе какие-то чувства, то ты крупно ошибаешься! – Он тихо рассмеялся, и я вдруг почувствовала, как он приподнял подол моего платья, и его ледяная ладонь легла на мои обнаженные бедра. – Это всего лишь похоть, Вайпер! Всего лишь любопытство!
– Что я тебе сделала? Почему ты так мучаешь меня? – всхлипнула я.
– Потому что, чертова сука, ты заставила меня хотеть тебя, – тихо ответил Грейсон. – Тебя! Смертную! Ты – паразит, дрянь, вещь! Но, дьявол, я не настолько пал, чтобы вестись на животные желания, которыми ты меня заразила! – Он резко отстранился от меня, поднялся на ноги, отошел на несколько шагов и насмешливо засмеялся. – Нет, дрянь, ты не настолько пленила меня, чтобы я опустился до уровня Моргана и трахал тебя!
Мою душу охватило непередаваемое облегчение.
– Спасибо, Господь… Спасибо! – расправив поднявшееся до самого моего живота платье и закрыв лицо ладонями, промямлила я.
– Встань! Сейчас же! – приказал мне вампир.
Я поспешно поднялась на ноги.
Грейсон достал телефон и, вперив в меня насмешливый взгляд, приложил телефон к уху.
– Здравствуй, Маркус. У меня к тебе есть очень серьезное дело, и оно касается твоего брата. Где ты сейчас? Твои родители рядом? Что ж, видимо, сама судьба велела им узнать о проступке их сына. Маркус, мне очень жаль, но Седрик любит смертную, и их связь длится уже довольно долго. Нет, это не увлечение – он любит ее. Он рассказал ей о том, что он вампир, и она все о нас знает. Я перехватил ее, когда он отправил ее в Бразилию. Да, она знает про Чешскую охоту. Девица у меня в замке. Нет, я не буду ее убивать, а передам ее вам, в конце концов, это ваши семейные проблемы. Конечно, никакой огласки. Когда вы приедете за ней? Отлично, жду вас.
Он отключил звонок.
– Ты говорила, что твоя жизнь у меня была адом? Ты ошибаешься: твой ад начинается сегодня ночью, – мрачно сказал мне вампир. Он схватил меня за руку и повел обратно к замку.
Мы шли молча. Никто из нас больше не упоминал о том, что произошло на маковом поле: для меня это было печалью и стыдом, а для Грейсона… Наверное, просто стыдом: он признался мне в том, что желает меня, едва не изнасиловал и уронил себя в своих собственных глазах.
Морганы приедут за мной. Сегодня.
И в этот раз Смерть не пройдет мимо, а заключит меня прямо в свои ледяные объятья.
Глава 47
Этот месяц показался мне нереальным: дни были будто пронизаны туманом, а все вокруг пролетало как кометы, не оставляя мне ничего, кроме пустых рассветов и одиноких ненужных закатов. Когда со мной не было Вайпер, даже моя излюбленная привычка ходить провожать закат на Нусельский мост потеряла всякую прелесть, хоть я и знал, что каждый рассвет и каждый закат приближали тот день, когда я обниму Вайпер.
Мы обвенчаемся. Каким сладостным будет тот момент, когда перед Богом я назову ее своей супругой.
Четыре дня. Осталось четыре дня.
После нашей с Маркусом ссоры я ни разу его не видел, но чувствовал, что он избегал меня. Признаться, со своей стороны я тоже не искал встречи с братом, но мне нужно было поговорить с ним: только недавно до меня дошло, какая угроза отныне нависла над нами с Вайпер. Он сказал, что постарается сделать все, чтобы уберечь меня. Уберечь от чего? Маркус, ты бредишь! Уже слишком поздно пытаться уберечь того, кто выбрал забвение и сумасшествие добровольно! Поздно думать о моей судьбе, поздно бить тревогу и говорить мне о том, что я должен оставить Вайпер!
Теперь я лишился единственного союзника, друга и поверенного в моих личных тайнах, а это ознаменовало начало нового периода, когда я каждую секунду боялся собственного брата. Я боялся того, что он решит привлечь на свою сторону наших родителей, открыть им мою тайну и украсть у меня Вайпер. Или, что еще хуже, он попробует сам устранить ее.
После того, как я пришел к этим выводам, я стал искать общества Маркуса: я звонил ему и посылал сообщения с просьбой о встрече, но все мои действия оставались без ответа с его стороны. Он словно отрешился от меня, и мне было горько от этой потери.
Я приехал в замок после очередного дежурства у дома Владиновичей в запутанных и тревожных мыслях, но среди этих мрачных пятен, словно луч солнца пробивалась нота счастья, с
