Поиграем, мышка? (СИ) - Островская Ольга

Не знаю, что он сделал дальше. Помню только жесткие пальцы на шее. И то, как меня затянуло в удушливую тьму. Кажется, я потеряла сознание.

А сейчас вот нахожусь в чем-то весьма напоминающем машину. Валяюсь на заднем сидении, связанная по рукам и ногам, притворяюсь трупиком и едва сдерживаюсь, чтобы не выть от адской головной боли.

Так еще и запястья какого-то черта горят страшно. И ощущаются какими-то... голыми.

Оцепенев от этого осознания, прислушиваюсь к себе более внимательно.

Тоненькие браслеты, к которым я уже так привыкла, что даже перестала замечать... их просто нет. И экрана, прячущего мою энергию тоже нет.

Хорошо хоть разум тагитом защищен. Мне Шад говорил. Тагит ведь на месте? Должен быть. Иначе я бы сейчас была в гораздо более хреновом состоянии. Его с меня не так просто снять.

«Шад. ты меня слышишь?» — зову мысленно. И снова в ответ тишина.

— Я знаю, что ты пришла в себя, Мишель, — врывается в мои мысли голос Кэмшеда. — Дай угадаю, ты сейчас пытаешься позвать на помощь связанного. Не выйдет. В этой карноте все ментальные сигналы глушатся.

Черт. Он знает.

Наверное, я себя чем-то выдаю, потому что с водительского места доносится тихое хмыканье. Не злорадное, скорее по— отечески снисходительное.

— Не трудно догадаться, что ты можешь с ним связаться, если смогла создать щит.

— Вы мои мысли читаете? — вырывается у меня.

— Нет. Но о них тоже не трудно догадаться.

Надо же какой догадливый. Предатель!

— Шад вас все равно найдет, — цежу с ненавистью. О том, что муж за мной придет, говорить и думать не хочется. Слишком очевиден этот факт. А значит, это ловушка. Для него.

— Конечно, найдет. Я бы разочаровался в своем ученике, если бы это было не так, — соглашается со мной мой похититель. — И я даже не буду мешать ему. Наоборот готов помочь.

— Зачем вы это делаете? На что вы меня хотите выменять у Хаса? Это стоит наших с Шадом жизней?

— Не на «что», малика, — жестко отрубает Кэмшед, уводя свою машину в крутой... вираж?

Мы что, летим?!

Реально летим! Эта штука летает!

Не будь я зафиксирована чем-то невидимым на сидении, точно бы грохнулась об потолок. Или об стенку головой. А так лишь язык немного прикусила, невольно клацнув челюстями.

У-у-у-у, больно. И полный рот крови теперь. Фу.

Зато голова, как ни странно, уже меньше болит. И даже потихоньку соображать начинает. Кажется, я восстанавливаюсь. Может, даже скоро смогу наскрести силы на новый щит. И хоть связаться с Шадом все равно не могу, но странным образом чувствую, что он уже обо всем знает и спешит мне на помощь. Чувствую где-то на периферии сознания его ярость, его тревогу... и выворачивающий наизнанку страх. За меня.

Машина выравнивается. И я, шумно выдохнув, откидываю голову на сидение. Надо собраться. Надо искать выход. Или хотя бы способ помочь Шаду.

О том, что это ловушка для него, он и сам наверняка прекрасно понимает. Тут его предупреждать не нужно. Найти меня сможет благодаря маяку в тагите, работающему по другому принципу, чем те, что обычно используются куардами. Если Кэмшед тагит не обнаружил, то и заглушить его по идее ничем не смог.

Мне остается только ждать помощи. Периодически пробовать докричаться до мужа. И по возможности выведать как можно больше, чтобы помочь ему справиться с моими похитителями, когда он явится.

И начинать нужно с Кэмшеда. Ну не кажется он мне отмороженной сволочью, как Хас. Вон даже о Марали позаботился. И со мной в принципе деликатничает, если не считать того, что связал и увез в неизвестном направлении. Может, я и наивна, но безопасник Шада не похож на того, кто предаст ради денег или власти. Тем более, что у него этих денег и власти и так наверняка предостаточно.

А еще эти его оговорки. Теперь, когда мысли все четче проясняются, для меня становится очевидным напрашивающийся из них вывод.

— Кем вас шантажирует Хасмиер? Связанной, да?

Я не помню, говорил ли мне что-то Шад о семейном положении своего безопасника. Но у меня почему сложилось впечатление, что он неженат Возможно, я ошиблась.

— Не только. Вместе с моей связанной он забрал еще и нашу дочь, — неожиданно признается Кэмшед. — Я не жду, что выйду живым из всей этой передряги. Или что Шад меня пощадит. Но я сделаю все, чтобы вытащить их.

Каждое его слово ощущается гранитной плитой, опускающейся на плечи. И я всем сердцем чувствую, какая боль и отчаянная тоска прорываются через внутренние щиты и блоки сидящего впереди куарда.

— Почему вы Шаду ничего об этом не сказали? Он бы помог, — выдавливаю я из себя, с трудом сглотнув горький ком в горле.

Страшно даже представить, что чувствует этот мужчина. Как давно его держат на крючке, удерживая в заложниках родных?

— Ты наверняка знаешь, за что твой связанный так ненавидит брата? — вопросом на вопрос отвечает мне Кэмшед. И не дожидаясь моего ответа, продолжает. — Когда Шад исчез, я был почти уверен, что в этом замешан Хасмиер. И попытался найти доказательства. И самого Шада, надеясь, что он жив. Я к тому времени уже несколько лет, как отошел от дел и... у меня появилась семья. Молодая, восхитительная, обожаемая мною жена-фуэнта. Ее маленькая дочь, которая стала мне родной. И сын. Мой первенец и наследник. Всю свою жизнь я положил на то, чтобы верой и правдой служить Лайтази. И врагов успел нажить немало. Потому и прятал свое счастье, свою семью так надежно, как только мог, скрывая от всех, что они у меня есть. Но недостаточно хорошо, как оказалось.

Он на пару секунд умолкает, а у меня все внутри сжимается от нехорошего предчувствия. Сомневаюсь, что мне сейчас добрую сказку о любви хотят рассказать.

— С приходом к власти Хасмиера мой пост занял его верный союзник и соратник Виддо Алиерри, -продолжает куард лишенным эмоций голосом. — Отморозок и полная тварь. Но неоспоримый гений во всем, что касается ментальных воздействий и игр с разумом. Хитрая пронырливая сволочь, которой стало известно, что я копаю информацию об исчезновении Шада. Именно он вычислил, что у меня появилось слабое место. И нанес сокрушительный удар. Нашего сына убили у моей связанной на глазах. А меня, угрожая смертью жены и дочери, заставили согласиться на ментальный поводок. И спустя годы Хасмиер этот поводок натянул, превратив в удавку, чтобы сделать из меня предателя. Когда я попытался воспротивиться, он выкрал моих девочек.

Все еще ужасней, чем я предполагала. От услышанного мне реально становится дурно. Даже в глазах темнеет.

Тошно. Как же тошно.

— Мне жаль, — шепчу сипло, чувствуя, как текут по щекам слезы. Искренне сочувствуя своему похитителю и его горю. И еще больше двум несчастным женщинам, которых держит сейчас в заложниках эта мерзкая больная тварь Хасмиер.

Не знаю, что еще можно сказать в такой ситуации. Не знаю, что делать. О чем просить? Ну не о том же, чтобы Кэмшед отпустил меня, жертвуя своими родными. Не просят о таком.

Но и молчать не могу.

— Вы уверены, что это сработает? Что Хас отпустит вашу семью? Он ведь убьет меня, чтобы заставить Шада страдать, чтобы добраться до него. Может, есть другой вариант? Может, можно как-то их вызволить?

— Нет, девочка, не уверен. И все варианты испробовал. Поэтому и сделал все возможное, чтобы Шад узнал о предателе рядом с собой, чтобы был начеку и готов. Чтобы имел в запасе никому неизвестные козыри, о которых даже я не смогу доложить Хасмиеру. Чтобы не верил никому и ничему. И чтобы нашел мою Мари, если я сам погибну раньше. Я не мог дать ему информацию по-другому. Поэтому постарался помочь хотя бы так.

— Мари? — вскидываюсь я. Что-то царапает меня в его словах... В этих намеках... И имени... Я уже слышала о землянке Марии, которую ищет мой муж.... Точно слышала. — Ваша связанная родственница Шада, Мария Валевская, которую забрал с Земли какой-то куард двадцать лет назад?

— Девятнадцать лет и семь месяцев назад, если быть точным, — ровно замечает Кэмшед. И внезапно оглядывается на меня, обжигая напряженным многозначительным взглядом: — Никогда не перестану удивляться тому, какими сильными могут быть слабые женщины. Тот, кто вас недооценивает, всегда рискует оказаться в проигрыше. Через три минуты мы пересечем территориальный купол. Я буду вынужден на несколько секунд снять все экраны с карноты. Не зевай, малика.