Юлия Фирсанова - Божественные кошмары, или живая легенда (СИ)

— Почему же пытается, герцог, — насмешливо протянул Джей. — Извлекает и притом с неизменным успехом. А уж кого она для этого использует и каким образом — зависит от ситуации.

— Я, разумеется, предпочел бы, чтобы прелестная принцесса использовала меня иным манером, но поскольку у вас на этот процесс целая очередь, и такой способ будет забавным, — хмыкнул Разрушитель, решив малость поддразнить принцев. Пока рядом не было Бога Войны, Ральд счел такую забаву вполне приемлемой.

— Ладно, значит, остаемся в замке. И что дальше? Ты успела все распланировать? — не удержался от ехидного вопроса герцог.

— О, вы можете перекусить и отдохнуть, а я, полагаю, с минуты на минуту буду приглашена его величеством для отчета по поводу явления в Мире Узла нашего нового приятеля, — Элия кивнула на кан Рагана.

— Не понимаю, с тобой же два брата, почему не их? — удивился Разрушитель.

— А я у папы любимица, — отшутилась принцесса и смиренно ответила на раскатившийся гневным эхом по комнате сигнал вызова королевского заклятья связи: 'Элия! Сию минуту ко мне в кабинет!!!':

— Иду!

— Она еще и провидица? — поразился Разрушитель вслед исчезающей богине.

— Нет, просто догадливая стерва, — ухмыльнулся Джей, опередив на долю секунды Лейма с его более цивилизованным ответом насчет проницательности кузины.

Ральд с легкой примесью вины уточнил:

— Ей сильно достанется?

— Нашел, кого пожалеть, — пробурчал Элегор.

— Да не переживай, — беспечно пожал плечами Бог Воров, умащиваясь в одиночку так, чтобы занять практически весь широкий диван насыщенно-зеленого оттенка в гостиной Лейма. — Побурчит он на нее чуток, похмурится и простит, как только она его обнимет и поцелует. Это на нас орут, пока барабанные перепонки не вылетят, в челюсть бьют ипресс-папье кидают.

— И попадает? — искренне заинтересовался излюбленными методами общения его величества кан Раган. Прежде Разрушитель был знаком с Лимбером лишь понаслышке и в основном через анекдоты самого похабного свойства, воспевающие мужскую мощь правителя, а не его педагогические таланты.

— А то, — с законной гордостью за отца заверил гостя принц и поморщился, вспоминая, как и куда именно неоднократно попадал меткий родитель.

— А вы его целовать не пробовали? Вдруг поможет? — подковырнул Джея герцог, машинально наблюдая за тем, как педантичный Лейм, внимательно слушая беседу, распаковывает свою сумку и выкладывает на стол блокноты с записями, сделанными на Симгане.

— Может, и поможет. Давай проверим на тебе, — тут же с не меньшей доброжелательностью предложил принц.

— Такая честь, — опустив очи долу, застеснялся Элегор, — право, ваше высочество, я не смею опередить вас в сем великом деянии.

Элия телепортировалась прямо в рабочий кабинет отца. Коль он позвал ее самолично и в таком тоне, не стоило тратить времени на прогулку по коридорам и официальное уведомление о визите через приемную.

Его величество встретил принцессу у дверей, терпеливо, но, не давая себе смягчиться от дочернего поцелуя, снес приветствие, провел богиню к дивануи, усадив подле себя, сурово объявил:

— Можешь не увиливать! Я все знаю!

— Даже великий замысел Творца, ради которого сотворена Вселенная? — кажется, Элия заинтересовалась совершенно искренне.

— Ты направила Бэль к Источнику! — выдвинул первое обвинение монарх и сурово сдвинул брови.

— Направила, — с достоинством согласилась принцесса, не признаваясь, что инициация младшей стала результатом простейшего недопонимания совета. — А сколько можно было ждать, пока Нрэн сподобится прервать череду походов и сообразить, что девочке пора быть принятой Силами? Вчера я уведомила нашего воителя о благополучно свершившемся ритуале, и кузен признал мою правоту.

— Я бы удивился, стань он возражать, — насмешливо прокомментировал Лимбер, не утрачивая внешней суровости облика и тона, и нанес новый удар: — а когда ты собиралась уведомить меня о прибытии в Лоуленд Разрушителя?

— А зачем тебя уведомлять? — картинно удивилась Элия, сложив руки официально-придворным жестом смирения на коленях. — Ты, мой проницательный отец, и так уже обо всем знаешь!

— Если бы обо всем, — покачал головой мужчина так тяжело, будто чувствовал сейчас не только вес короны, но и всей Лоулендской земли в целом.

— Папа, ты обещал не пытаться выпытывать из меня того, чего я не могу тебе рассказать, — мягко, без снисходительности, но с участием напомнила принцесса. — А теперь пытаешься поймать меня, расставляя словесные силки.

— Да, обещал, — тяжело уронил Лимбер, внезапно прижав дочь к себе так крепко, что у нее едва не затрещали ребра. — Но я нутром чую, мои дети ввязались в очень опасную игру.

— Разве какие-то из наших забав были невинными? — риторически вопросила Элия, опуская голову на грудь отца.

Боль в его синем взгляде кольнула сердце принцессы. Великий монарх Мира Узла, его Хранитель, посвященный Источника, исполненный могучей спокойной силы, жизнелюбия и изрядной доли философского пофигизма не привык нервничать по пустякам, но единственная дочь, сыновья и племянники обладали уникальной способностью вызывать в душе государя тревогу. С парнями Лимберу было проще: ипривязанность, и предупреждение мужчина выражал методами грубоватыми и по большей части физическими, а вот что делать с принцессой, как оберечь ее от опасностей, бог не знал и тем сильнее переживал. Элия вовсе не была беспечной вертихвосткой, но иногда король считал, что уж лучше бы она таковой являлась. Слишком серьезно дочь старалась проникнуть в величайшие тайны Вселенной, со слишком опасными созданиями водила дружбу и слишком, ох слишком была уверена в своих решениях, логике и силе. До сих пор божественный дар не подводил богиню, но будет ли все гладко и дальше, Лимбер вовсе не был уверен, тем более теперь, когда у Элии завелись какие-то зловещие секреты, настолько опасные, чтобы держать отца, которому и следовало ее защищать от опасностей миров, в стороне от дел.

— Разрушитель всего лишь слуга Творца, не более страшный, чем Исчезающие, Плетущие или Тени со Жнецами, — задумчиво поделилась с отцом своими соображениями принцесса, желая успокоить его, и не заметила, как плеснулся за сиянием его мудрых глаз суеверный ужас.

Богиня уже столько всего передумала о сути этих загадочных созданий, что они стали чем-то близким, почти понятным, заманчивым, интригующим, но ничуть не страшным. Ведь, по большей части, ужас — не более чем отказ от знания. Нельзя бояться того, что пытаешься понять. Элия и сама не заметила, как предубеждение перед служителями Творца по мере жадного, азартного поиска информации и добывания первых уникальных крупиц знаний сменилось глубочайшим интересом. Теперь уже женщина и сама не смогла бы сказать наверняка, а боялась ли она их когда-нибудь.