Тахера Мафи - Разрушь меня
Я слишком устала, чтобы беспокоиться по этому поводу.
Я сонным взглядом осматриваю окружающее меня пространство, но здесь не так уж много предметов, которые можно рассмотреть. Я лежу в кровати. Вокруг — четыре стены. Одна дверь.
Небольшой столик возле кровати. Стакан воды на нем. Надо мной жужжат флуоресцентные лампы. И все белое.
Все, что я знала, меняется.
Я тянусь к стакану воды, когда открывается дверь. Я задираю простынь как можно выше.
— Как ты себя чувствуешь?
Заходит высокий мужчина в очках. Черная оправа. Простой свитер. Выглаженные брюки.
Светло-песочные волосы, падающие на глаза.
В руках он держит планшет с зажимом для бумаги.
— Кто вы?
Он берет стул, который я не заметила, он стоял в углу. Придвигает его ближе ко мне.
Садится прямо рядом с кроватью.
— Чувствуешь тошноту? Дезориентацию?
— Где Адам?
Он держит ручку у листка бумаги. Что-то записывает.
— Твоя фамилия пишется с двумя «р»? Или с одной?
— Что вы сделали с Джеймсом? Где Кенджи?
Он останавливается. Поднимает взгляд. Ему не больше тридцати. У него нос с горбинкой.
И небольшая щетина.
— Могу я, по крайней мере, убедиться, что с тобой все хорошо? Затем я отвечу на все твои вопросы. Обещаю. Просто пройди со мной весь этот стандартный протокол.
Я моргаю.
Как я себя чувствую. Я не знаю.
Снилось ли мне что-нибудь. Не думаю.
Знаю ли я, где нахожусь. Нет.
Думаю ли я, что я в безопасности. Не знаю.
Помню ли я, что случилось. Да.
Сколько мне лет. Семнадцать.
Какого цвета мои глаза. Я не знаю.
— Ты не знаешь, какого цвета твои глаза? — Он опускает ручку. Снимает очки.
— Ты можешь детально вспомнить, что произошло вчера, но не знаешь, какого цвета твои собственные глаза?
— Кажется, они зеленые. Или голубые. Я не уверена. Какое это имеет значение?
— Я хочу быть уверен, что ты можешь узнать себя. Что ты не потеряла осознание собственной личности.
— Я никогда, собственно, и не знала цвета своих глаз. За последние три года я смотрела в зеркало лишь однажды.
Незнакомец не отрывает от меня взгляда, с беспокойством сощурив глаза. Наконец, взгляд отвожу я.
— Как вы ко мне прикасались? — спрашиваю я.
— Прости?
— Мое тело. Моя кожа. Я такая… чистая.
— О. — Он прикусывает большой палец. Отмечает что-то на бумаге. — Верно. Что ж, ты была покрыта кровью и грязью, когда прибыла сюда, и на твоем теле было несколько порезов и синяков. Мы не хотели рисковать заражением крови. Прости за вторжение в личное пространство, но мы не можем позволить заносить сюда какую-либо заразу. Нам пришлось провести процедуру поверхностной детоксикации.
— Все в порядке… я понимаю, — продолжаю я. — Но как?
— Прости?
— Как вы дотрагивались до меня? — Несомненно, он должен знать. Как он может не знать? Боже, я надеюсь, он знает.
— О… — Он кивает, отвлеченный словами, которые он записывает на листе, прикрепленном к планшету. Украдкой смотрю на листок. — Латекс.
— Что?
— Латекс. — Он на секунду поднимает взгляд. Видит мое замешательство. — Перчатки?
— Точно. — Конечно. Перчатки. Даже Уорнер использовал перчатки, пока все не понял.
Пока все не понял. Пока все не понял. Пока все не понял.
Я проигрываю тот момент в своей голове вновь и вновь, и вновь. Доли секунды, на которые я задержалась, прежде чем выпрыгнуть из окна. Момент нерешительности, который изменил все.
Мгновение, в которое я потеряла контроль. Всю власть. Любое преимущество. Теперь он никогда не остановится, пока не найдет меня, и это лишь моя вина.
Мне нужно узнать, жив ли он.
Мне нужно заставить себя застыть. Нужно заставить себя не трястись, не дрожать и не испытывать тошноту. Мне нужно поменять тему разговора.
— Где моя одежда? — Я тереблю идеально белую простынь, прикрывающую мои кости.
— Она была уничтожена по тем же причинам, по которым ты была дезинфицирована. — Он берет очки. Надевает их. — У нас есть специальный костюм для тебя. Думаю, он сделает твою жизнь намного проще.
— Специальный костюм? — Я поднимаю взгляд. Раскрываю рот от удивления.
— Да. Мы подойдем к этой части позже.
Он делает паузу. Улыбается. И у него на подбородке появляется ямочка.
— Ты же не нападешь на меня, как на Кенджи, правда?
— Я напала на Кенджи? — Я морщусь.
— Немного. — Он пожимает плечами. — По крайней мере, теперь мы знаем, что у него нет иммунитета к твоему прикосновению.
— Я прикоснулась к нему? — Я сажусь прямее и почти забываю придержать простыню. Я горю с головы до ног, краснею до мозга костей, вцепившись в простыню, словно в якорь спасения.
— Мне так жаль…
— Я уверен, он оценит извинения. — Блондинчик дотошно изучает свои записи, неожиданно заинтересовавшись собственным почерком. — Но все в порядке. Мы ожидали некоторых разрушительных наклонностей. У тебя была чертовски сложная неделька.
— Ты психолог?
— В некотором роде. — Он убирает волосы со лба.
— В некотором роде?
Он смеется. Делает паузу. Крутит ручку меж пальцев.
— Да. По сути дела, я психолог. Иногда.
— И что это должно значить?..
Он открывает рот. И закрывает его обратно. Кажется, раздумывает над ответом, но продолжает изучать меня. Он пялится так долго, что я начинаю краснеть. Он начинает безудержно что-то писать.
— Что я здесь делаю? — спрашиваю я.
— Поправляешься.
— Как долго я здесь пробыла?
— Ты проспала почти четырнадцать часов. Мы дали тебе довольно сильное снотворное. — Смотрит на часы. — Ты, кажется, чувствуешь себя хорошо. — Колеблется. — На самом деле, ты выглядишь просто отлично. Восхитительно, я бы даже сказал.
У меня на кончике языка вертятся несколько беспорядочных слов. В то время как мое лицо заливается краской.
— Где Адам?
Он делает глубокий вдох. Подчеркивает что-то на своем листке. Его губы складываются в улыбку.
— Где он?
— Поправляется. — Он наконец поднимает взгляд.
— Он в порядке?
Кивает.
— В порядке.
Я пялюсь на него.
— Что это значит?
Два стука в дверь.
Незнакомец в очках не двигается. Он перечитывает свои записи.
— Войдите, — зовет он.
Немного нерешительно в комнату заходит Кенджи. Он поглядывает на меня, его глаза очень настороженны. Никогда бы не подумала, что буду так рада его видеть. Но хоть меня и затопило облегчение от созерцания знакомого лица, в животе тут же скручивается узел вины, почти выворачивая меня изнутри. Интересно, как сильно ему досталось от меня. Он делает шаг вперед.