Люче Лина - Землянка для дракона
Посмотрев на свою руку в его руке, Ариадна поразилась тому, какой крошечной она казалась — почти вдвое меньше, словно ладонь ребенка.
— Женщины на Горре привыкли быть меньше, — словно извиняясь, заметил Эльтесеин, явно прочитавший её мысль. Он погладил её пальцы и притянул к себе за талию, успокаивая, но Ариадна снова почувствовала тревогу и высвободилась:
— Подожди. Мне этого мало. Я ничего не понимаю… какие лучи, какие мистификации — о чём ты?
Она не скрывала лёгкого раздражения, но Эльтесеин смотрел на неё так умиротворенно, что сразу стало ясно: он снова не собирается ничего объяснять.
Мгновенная вспышка раздражения испортила ей настроение, и она выпалила, ни о чём не думая:
— Эльте, послушай, моё терпение на исходе. Пожалуйста, просто скажи, кто ты такой на самом деле? Дракон — это твоё настоящее тело?
Возможно, её тон был слишком требовательным, или Эльтесеин изначально не собирался говорить — этого узнать ей так и не удалось.
— Драконов не существует, солнышко, — сказал он. Его тон демонстрировал нежность, но сама фраза и то, как Эльтесеин наглухо захлопнул эмоции, говорило об обратном, а именно о том, что ей удалось вывести его из равновесия.
— Прости?
Ариадне показалось, что она ослышалась.
— Я сказал, что драконов не существует. На Земле ты должна была часто слышать об этом, — невозмутимо добавил он.
— Ты издеваешься надо мной, да?
Внезапно у неё просто кончились силы, и глаза наполнились слезами.
— Я видела своими глазами. Почему ты всё время надо мной издеваешься? Почему ты не можешь нормально ответить ни на один вопрос? — закричала она, ощущая себя на грани отчаяния.
Эльтесеин молча смотрел на неё. Ариадна хотела бы, чтобы он рассердился, чтобы снова сделал ей высокомерное замечание, потребовал бы не повышать голос или пригрозил наказать. Но он просто смотрел с нежностью и оставался таким же непоколебимым, как скала под его ногами. С тем же успехом она могла бы орать на камень.
— Я тебя не понимаю. И никогда не пойму, — в отчаянии сказала она, не получив в ответ ни слова.
— Интересное слово "никогда". Обычно люди используют его как заклинание против неизбежного. Но оно не помогает, — мягко заметил Эльтесеин.
— Может, хватит на сегодня философии? — процедила Ариадна.
— Предлагаешь последовать твоему примеру и дать волю всем негативным эмоциям сразу? — насмешливо спросил он.
— Почему нет? Ты был бы тогда больше похож на человека.
— Вообще-то я человек. По крайней мере, сейчас.
— Мне уже всё равно. Я хочу вернуться домой.
На самом деле Ариадне хотелось бы как-то успокоиться и помириться с ним. Она уже не понимала, с чего началась ссора и о чём они спорят. Ей хотелось бы, чтобы Эльтесеин обнял её снова. Но капризная фраза уже сорвалась с её губ, и на этот раз он всё же рассердился на неё.
— Как пожелаешь, — процедил в ответ Сезар, и опустился на одно колено, предлагая ей свою спину. Но больше не предлагая ни капли нежности и внимания. Его эмоции захлопнулись, и до самого дома он не проронил ни одного слова.
— Эльте, — позвала она, когда они уже приземлились.
— Не сейчас. Я устал, маленькая. Хорошего дня, — процедил он и улетел так быстро, как будто за ним гнались.
* * *— Он вспыльчивый. Даже слишком вспыльчивый для дракона, — осторожно подбирая слова, объясняла Коэре.
Ариадна, очень бледная и расстроенная, сидела в её гостиной, рассказывая подруге всё с самого начала. Ей надо было кому-то пожаловаться и излить свой гнев и негодование, иначе она бы просто сошла с ума. Драконица с готовностью согласилась выслушать и даже предложила ещё сяши, но гостья замахала руками и покраснела. Вычитав в её мыслях причину, Коэре поперхнулась, а потом телепатически рассмеялась:
— Я не знала, честно, что на тебя это так подействует. Никогда прежде не пила этот напиток с женщинами, только с…
— Ты пила с горианцами?
— С Рикэном. Я расскажу чуть позже, — поспешила заверить Коэре, когда изумлённая Ариадна поперхнулась соком тхайи и закашлялась. — Сначала ты.
И тогда она изложила всё, что беспокоило её с самого начала, стараясь не вдаваться в излишние подробности, но всё равно срываясь на длинные сбивчивые пояснения. Сестра Эльтесеина не перебивала и только улыбалась иногда.
— Я ничего не понимаю, я говорила ему. Он ведёт себя как… как будто я ребёнок или вроде того. Иногда чересчур умничает — так, что хочется его придушить. И всё время притворяется бесчувственным. Я раньше так и думала, что у него вообще нет эмоций, но потом поняла, что он их просто прячет… он никогда не будет мне доверять. Трудно доверять тому, кого не воспринимаешь всерьёз…
— А ты не думаешь, что ему тоже тяжело? Может, он из кожи вон лезет, чтобы произвести на тебя впечатление? — с улыбкой спросила Коэре.
— Это он-то? — Ариадна грустно усмехнулась и покачала головой. — Хотелось бы так думать, но я не вижу никаких реальных подтверждений.
— А зачем бы ему тогда заманивать тебя в постель? Мне кажется, это самый явный показатель его интереса. Почему, как ты думаешь, он шестьдесят лет не касался женщины?
— Какой-то обет? Традиции телесной чистоты? Что-то вроде религии у вас? — гадала Ариадна, пока Коэре не рассмеялась, качая головой из стороны в сторону.
— Ну что? — обиделась она, полная любопытства и в то же время досады. Драконы, постоянно смеющиеся над ней и задающие каверзные вопросы, утомляли.
— Ему просто это не было интересно, — наконец, ответила Коэре, сделав глоток сяши.
— Пффф. Так я и поверила. Шестьдесят лет без женщины никто просто так не выдержит. У него должны были быть более веские основания.
— Ты кое-что забываешь. Мы — люди в этих телах, но всё же…
— Всё же, что?
— Эльтесеин намного лучше контролирует своё тело, чем любой другой человек на планете. Он может неделями не есть, много дней подряд не спать, даже не пить. А я, например, могу сделать вот так, — Коэре выпрямилась, и цвет её зелёных волос на глазах у Ариадны резко поменялся: они стали абсолютно чёрными.
Вздрогнув, землянка приоткрыла рот:
— Я не знала, что ты… что так…
— Это ерунда. Эльте может гораздо больше. Если он тебе ещё не показывал…
— Показывал немного, — призналась Ариадна, опуская глаза.
— Ну вот. Какие тебе ещё нужны доказательства, что ты ему интересна?
— Я не знаю. Что если он просто забавляется со мной?
— Забавляется? — глаза Коэре округлились. — То есть ты предполагаешь, что мой брат может играть с твоими чувствами?
— А почему нет?
