Вера Чиркова - Маг для бастарда

Второй раз я проснулся сам, на рассвете, как и намеревался. Сходил к ручью умыться, обнаружил, что наши кони мирно пасутся возле самой мельницы, и, плюнув на все правила, создал им корытце с овсом. Как мне все сильнее начинает казаться, смысл запрета таких заклинаний в том, чтоб практиканты не пытались выжить на созданных магией кусках хлеба, а старались найти работу или придумать доходное занятие.

Пока я занимался лошадьми, сообразил, что неплохо бы с утра поесть поплотнее, а заодно выяснить все про проклятье, повешенное на ушедшего в ночь медведя, и принялся за дело. Разжег костер, поставил на него оставшийся от оборотня котелок, сходил с кувшином за водой. По пути выловил в дальних кустах несколько диких курочек, очистил их охотничьей магией, сложил куски мяса в котелок, залил водой, посолил и бросил несколько душистых листиков дикого базилика. Накрыл крышкой и добавил костру жара. Все, на этом моя часть работы окончена.

— Мэлин! Пора вставать!

— Уже встала, — мрачная девчонка с припухшими то ли от сна, то ли от слез глазами вылезла из- под полога и утопала к ручью.

Ну а я и не сомневался, что она примется реветь, люди вообще не любят, когда окружающие не потворствуют их прихотям. А ведьмы самая независимая и обидчивая категория из людей и зачастую еще и самая упрямая.

Пока она гуляла, я преобразовал лежанки в кресла, и устроился в своем с чашкой кофе, раздумывая над тем, как лучше провести задуманное мною предприятие.

— А мне кофе?

— Ты забыла сказать «с добрым утром» и «пожалуйста».

— Где ты видишь доброе утро? — саркастически буркнула она, но за последнее время я настолько привык не реагировать на подобные высказывания, что все чаще справлялся с собственным раздражением и без заклинания невозмутимости.

— Я не намерен с тобой спорить на эту тему. Если хочешь кофе, будь вежливой и только.

— Пожалуйста, — прорычала ведьмочка, — сделай мне кофе.

— Вот, — не стал я настаивать на более приветливом варианте обращения.

— А пирожок?

— А вот пирожков не будет. Скоро сварится мясо и будем завтракать. Но ты можешь пока начинать рассказывать мне историю моего нового сородича.

— Ты ведь не отстанешь? — Спросила она безнадежно через несколько минут, отпивая кофе крошечными глотками.

— И не мечтай. Но поторопись.

— Ладно… но не осуждай нас сразу… это Таил. Таилос.

— Как любопытно, — сразу вычислил я странное совпадение имен, — продолжай.

— Думаешь, мне его не жаль? — Вдруг взвилась девчонка, — он же со мной возился, как с родной дочерью! А когда она умерла… ну, подстроила ту смерть, на него было страшно смотреть.

— Думаю, мне будет очень трудно… вас не осуждать, — огорченно вздохнул я, сразу представив, как могли развиваться тогда события, — сколько лет Таилу- младшему?

— Шесть с половиной, — выдавила она угрюмо, — а ты представь, каково было матери, когда она узнала, что королева собирает бастардов?

— А она не могла просто отправить тебя к бабушке? — еще произносил я, но уже понимал, что ничего бы это не дало.

Королева вынудила бы ведьму вернуть себе девчонку, особенно если узнала про намечавшееся пополнение в семействе оборотня.

— Как? — Саркастически усмехнулась Мэлин, — Таил уже считал нас своей семьей. Пытался меня воспитывать.

— Несчастный, — искренне пожалел я нового подчиненного, — могу представить, сколько он вытерпел.

— Вот почему ты такой злой?

— Тебе не кажется, что это называется не злой, а справедливый? Но рассказывай дальше.

— Не буду.

— Мэлин, прекрати капризничать. Помешай мясо и рассказывай, немного осталось.

О том, что сказать ей осталось самое главное, я благоразумно умолчал.

Она нарочито долго мешала бульон, ворчала себе под нос, что нормальные люди выбрасывают пену, когда мясо закипает, искала в сумке душистые травки, добавляла их в котел и досаливала варево. Наконец, закончив испытывать моё терпение, и не заметив, что я незаметно проверил, чего она там насыпала, ведьмочка села на свое место и нехотя продолжила рассказ.

— Когда бабушка меня забирала, они разругались. Таил хотел помогать ей меня воспитывать, но она не позволила. Сказала, что ему нужно искать себе другую женщину.

— Какая добрая бабуся, — заметил я.

— Ты снова не понимаешь. У нее не было выхода. Если бы он поселился с нами на болоте, пришлось или признаваться во всех тайнах и в обмане, или уйти матери и жить одной, а ей в тот момент и так было несладко. Она же его любила.

— Мэлин, когда люди любят, они доверяют. Как только человек говорит, что не верит, можно считать, что он не любит, — авторитетно заявил я.

— Зеленый ты еще, — со знакомой старушечьей жалостью взглянула она, — а я видела, сколько мать слез тайком пролила. И малыша Таилом назвала, мы с бабушкой специально ему всякие смешные прозвища придумывали, чтоб это имя не произносить. А как ему исполнилось три года, и мы научили его оборачиваться в кота, одна знакомая ведьма помогла купить тот домик в Черуне, и мать перебралась подальше. Но письма и вещи присылала… с оказией.

— А оборотень так и ничего не знал?

— Нет, — тяжело вздохнула ведьмочка, — но оказывается, искал нас. И однажды встретился мне… почти два года назад, в селе неподалеку от того места, где мы жили. Я в лавку прибежала, за солью и всякой мелочью… он там был. Сразу узнал, кинулся обнимать. Но был не один… с женщиной. И она на меня с такой ненавистью посмотрела… я сразу все поняла. И сбежала.

— А спросить, поговорить? Хотя… думаю, ты тогда еще упрямее была, чем сейчас, — вздохнул я, — так он вас потом все- таки нашел?

— Нашел. Пришел с подарками, с конфетами, но бабушка его выгнала. И это я виновата… не утаила про ту встречу в лавке. Бабушка и обозлилась. Сказала, оборотни все непостоянные, и он такой же, раз так быстро мать забыл.

— Думаю, мне совершенно не хочется с нею знакомиться, — задумчиво заключил я, — так что там про проклятье?

— Он тогда ушел… но недалеко. Купил домик в селе и стал за нами следить. Почти год следил, а потом узнал одну ведьму… старую бабушкину подругу. Она носила от матери нам весточки, ведьмам не хватает сил на магические письма.

— Я знаю.

— Он проследил за ней, но она заметила слежку и спутала следы. Только Таил уже почувствовал, что от нее пахнет матерью.

— Вот бедолага, — мне было искренне жаль мужчину, — и что он сделал?

— Поймал меня. И сказал, что не отпустит, пока я не расскажу правду.

— Не сомневаюсь, что этим он тебя только обозлил, и ты ничего не сказала.

— Хуже… — совсем сникла Мэлин, — я вызвала бабушку. Отправила иллюзорную мышку, он не заметил.