Призрачная принцесса - Лина Смит
Моя магия разорвала пространство, ударила в Хенрика с такой силой, что его чёрная магия не смогла её сдержать. Всё в его теле затрещало, его силы начали исчезать, и, наконец, тёмные тени, которые он создал, рассеялись, как дым.
Он упал на колени. Я стояла, тяжело дыша, с магией, ещё искрящейся вокруг меня.
Время словно замерло, когда последний удар моей магии поразил Хенрика. Всё вокруг нас на мгновение погрузилось в пустоту — его тело дрожало, искажаясь в агонии, его магия, темная и жестокая, распадалась, как песок, унесённый ветром. С каждым вдохом он казался всё более хрупким, но его глаза, полные ненависти и боли, не оставляли меня равнодушной.
Я стояла на месте, ощущая тяжесть каждого движения. Он был сильным, я знала это. Но теперь, когда его силы начали таять, когда его тени исчезали, я видела, как его тело слабеет, как с каждым мгновением он становится всё более уязвимым.
Он приподнял голову, его глаза, полные безумия, нашли мой взгляд, и в них я увидела не просто злобу, но что-то другое — что-то страшное, что прорывалось через его лицо.
— Ты думаешь, что победила? — его голос звучал хрипло, как шепот умирающего. — Ты не понимаешь, Ноа… Ты не понимаешь, что ты освободила не себя, а тьму, которая поглотит тебя.
Он пытался встать, его тело дрожало, но силы его ускользали. Каждый его жест был мучительным, его дыхание тяжёлым, словно ему приходилось бороться за каждое мгновение жизни.
— Ты не можешь уничтожить меня, — продолжил он, его глаза были полны ненависти, но в них также была безумная искра. — Я вечен! Я создал эту тьму, я дал ей жизнь, и она никогда не покинет меня. Ты не победила, принцесса. Ты лишь ускорила мой приход… Я буду везде, я буду в твоём сознании, я буду в твоём сердце, в твоих страхах…
Каждое его слово было как нож, вонзающийся в меня. Он пытался манипулировать, пытался заставить меня поверить, что всё, что я сделала — напрасно.
Я сделала шаг вперёд, не отпуская его взгляда. Моя магия, ещё искрящаяся вокруг меня, оставалась тёплой и живой, несмотря на усталость. Я знала, что моя победа была не просто внешней. Она была глубже. Это было уничтожение тьмы, уничтожение самой его сущности.
— Ты больше не будешь править этим миром, Хенрик, — произнесла я холодно, чувствуя, как магия переливается через край, как поток энергии, который уже не может быть сдержан. — Теперь твоя тьма будет затушена. Ты сам создал эту пропасть, и теперь она поглотит тебя.
Тёмный король продолжал мучиться.
Он пытался сказать больше, но его слова поглотила тишина. Я подняла руку, и тёмная энергия вокруг нас начала рассеиваться. Я не знала, сколько времени прошло, пока его тело окончательно не ослабло, а его магия не исчезла, как мираж. Он был побеждён, и теперь его боль была его последней тенью, исчезающей в воздухе.
Он замолк, и в его глазах я больше не увидела той уверенности, что он был бесконечным, неуязвимым. Вместо этого было лишь одиночество и отчаяние. Но я не могла жалеть его. Его жестокость была причиной, почему всё пришло к этому.
— Прощай, Хенрик, — сказала я, уже не чувствуя ярости или ненависти, только пустоту, заполнившую меня. — Твоя тьма останется в прошлом.
Он закричал, как зверь, из последних сил пытаясь вырваться из своих оков, но даже его самые мощные заклинания не могли теперь противостоять тому, что я сделала
— Это… не конец! — выкрикнул он.
Он посмотрел на меня в последний раз.
С его последним вдохом, его тело ослабло, и темные энергии, что когда-то его окружали, теперь исчезли, растворившись в воздухе, как пепел. Он был побеждён, и с его исчезновением замок вокруг нас стал пустым и тёмным, словно само пространство оплакивало его падение.
Я осталась стоять, глядя на место, где он был. В душе не было радости, лишь чувство тяжести, как после долгого и болезненного пути. Я не победила его с лёгкостью. Я победила его ценой. Ценой разрушения. Ценой того, что мне пришлось разрушить его мечты о бессмертии и тирании.
Я взглянула в сторону, и там, где стояли мои союзники — Дар, Джек и Томас, они наблюдали за мной с тихим уважением. Мы не победили просто тирана. Мы победили тьму, которая могла бы поглотить всё.
Я ощутила, как внутри меня ещё оставалась магия, магия четырёх драконов, теперь полностью сливающаяся со мной. Я не была одна. И это было моё настоящее могущество — не магия, а силы, что жили во мне, готовые поддерживать меня, помогать мне и защищать этот мир от любой угрозы.
Эпилог
Прошло несколько дней после того, как Континент был освобождён от власти Тёмного короля. Эльбен, некогда угасающее сердце магии и чудес, вновь обрёл своё величие. На его просторах раскинулись бескрайние цветущие поля, леса зазеленели новыми красками, а реки, некогда мутные и тяжёлые, засияли чистотой и жизнью.
Городские площади оживились, наполнившись смехом детей, звонкими песнями бардов и яркими базарами, где люди и нелюди торговали бок о бок. Восстановленные замки и храмы вновь стали напоминать о былой славе Континента. Магия, которой когда-то боялись и уничтожали, вновь стала частью повседневной жизни. Со временем во многих деревнях появились колдуны и ведьмы, а также маги, помогавшие жителям в хозяйстве и лечившие болезни.
Драконы, давно покинувшие эти земли, вернулись. Их возвращение стало символом новой эры. Дар был главным драконом на этих землях.
Старейшины тут ничего не решали и не значили.
Семья Дара решала спорные моменты между всеми драконами, а главное слово оставалось за главным красным драконом.
Он показал всю свою силу и мощь, любовь и доброту, а также щедрость.
Ванесса, принцесса, ставшая символом свободы, продолжала своё путешествие по миру. Она посещала города и деревни, чтобы напомнить людям о важности единства и силы духа. Её сопровождал Дар, предпочитая быть ближе к людям.
Джек, ставший её верным другом, обосновался в Эльбене, где открыл школу для молодых магов и искателей приключений. Вместе они создавали мир, где каждый мог найти своё место.
На фоне этого расцвета Континента в сердце каждого его жителя жила память о тех, кто пожертвовал собой ради общей свободы. Звёзды на ночном небе стали светить ярче, будто те, кто ушёл, теперь наблюдали за живыми, оберегая их в их пути.
Континент стал не просто землёй, где снова зажглись очаги жизни, но и
