Ключ к счастью попаданки (СИ) - Светлана Машкина
Всё понятно. Будем, а как же, для Фени на многое способна. Ещё и дары отнесу, чтобы всё прошло благополучно.
На ярмарке мы расторговались за один день. Правда, товара у меня было не много — купец, с которым был уговор на одно количество, выпросил больше.
— Ты слышала, что граф скоро с северных земель вернётся? — спросил он. — Все будут праздновать, господина чествовать, вкусно есть и кричать ему здравницы. Так что твои сыры хорошо пойдут.
Запеканки я купцу не дала, а чтобы не просил — даже не показала. Она, кстати, улетела первой. Те, кто купил один кусок, пробовали и тут же брали второй. Хотя куски у меня были приличные и даже щедрые — за две-то медяшки некрасиво жадничать.
На обратном пути мне в голову пришла интересная мысль. Вдруг старая графиня права, и с Ульной в самом деле всё не просто? Уж очень разительно я отличалась от местных — тонкокостная, большеглазая, да и цвета глаз, как у меня, я ни у кого не встречала. Хотя Феня как-то сказала, что фиалковые глаза — вообще редкость.
По линии отца у меня больше нет близких родственников, но, возможно, есть родня по линии матери. Почему я о них ничего не знаю? У мамы же были родители, значит у меня должны быть дедушка и бабушка.
Свои соображения, в несколько урезанном объёме, я выложила Пекасу. Пусть-ка вспомнит, кто и где мои вторые дед с бабкой.
— Нету никого, — вздохнул Пекас. — Мать твоей матери овдовела совсем рано, только и успела мать твою родить. Сама мало пожила — как дочку замуж выдала, так и слегла, быстро душа её ушла к великим богам.
У меня по спине холодные мурашки пробежали — как-то страшно стало, не по себе. Такое чувство, что и бабка, и мать, в чём-то провинились перед великим богами. Иначе почему, при здешнем долгожительстве, они так рано умерли? Значит ли это, что проклятие, если оно есть, теперь перейдёт на меня?
Умирать категорически не хотелось. Ни сейчас, ни через десяток лет. Я здорова, молода, вполне успешна, я жить хочу сильнее, чем раньше! Теперь можно не сомневаться, что условия графа Венсана я выполнила — приданое приумножила, могу прокормить не только себя, но и помочь близким. Могу дать работу — хорошую и доходную, Гринке и ещё парочке селянок.
Скоро начнут капать монетки за использование моей идеи, и тогда я смогу придумать и осуществить что-то ещё. Я могу сделать этот мир если не лучше, то вкуснее точно!
И при таких замечательных условиях умереть во цвете лет? Ни за что! Надо срочно узнать всё про мою маму и найти замок, который открывает мой ключ. Я должна узнать его тайну, не зря же ключ появился на веревке специально для меня.
Дома нас ждал сюрприз.
— Ульна, чего делается-то! — заполошно закричала Феня. — Сватать тебя придут завтра! Утречком и в обед!
— Зачем два раза? — не поняла я.
— Женихи разные, вот и два. Чего делать, Пекас? — всхлипнула Феня и достала из-за пояса большой кусок ткани, заменяющий ей носовой платок.
Последнее время Феня полюбила плакать часто и обильно, без особой причины. Уронила иголку на пол — плачет. Пирог чуть подгорел — опять плачет. Пекас не ответил на её вопрос — рыдает. Хрупкая вещь — психика беременной женщины, со дня на день ожидающей роды.
При этом Феня, как всегда быстро и умело шуршала по дому, и даже пыталась помочь Пекасу со скотиной.
— Только без слёз! — предупредила я. — Феня, не надо расстраиваться.
Пекас сел, сам стянул сапоги — с тех пор, как у Фени появился животик, он запретил ей нагибаться, а я не выразила желание взять на себя её обязанность. Нечего деду дурные привычки прививать. Он, традиционно, почесал бороду и вздохнул.
— Так и знал, — сообщил дед. — Вона какая она стала, даже то, что договор свадебный разорвала, никому не мешает. Думай, Ульна, за кого замуж пойдёшь.
Опять?
Глава 60
Опять? Нет, я не поняла, это что сейчас было? Наша песня хороша — начинай сначала? Обещали же, что после разрыва никаких поползновений на меня не будет. Дед сам говорил, мол, теперь во век замуж не выйдешь, никто не возьмёт! И вдруг — сватать меня идут! Великие боги, кто эти два идиота?
— Как придут — так и уйдут, — решительно заявила я. — Дед — даже не думай! Второй раз я на это не поведусь и ни на какие свадебные договоры не пойду.
— Дык, Ульна, не по обычаю этак-то, — развёл руками Пекас. — Ты внучка мне, мне и решать.
О, нет! Я так и осталась бесправной во всех отношениях? Что-нибудь можно сделать, чтобы я, наконец, ни от кого не зависила? Надеюсь, Пекас всерьёз не рассчитывает, что я буду безропотно подчиняться его приказам? У деда было время узнать свою новую внучку.
— Я бы тебя не выдал, только обчество заставит всё равно, — вздохнул Пекас.
— Как заставит? Кто тебя может заставить?
— Ульна, не в лесу же живём. Против обчества никак нельзя идти, мы же — одно село, — попыталась объяснить Феня.
— Причём здесь село? — не поняла я.
— Бабам и девкам не понравится, что такая краса безмужняя по деревне расхаживает. Мужики, хошь-не хошь, а заглядываются уже на тебя. Был бы в твоём дому муж и тебе хозяин — другое дело. И они поостерегутся глазами косить, и ты лишний раз на улицу не выйдешь. Когда выйдешь — так в платке по самый нос, иначе муж не позволит. А где такое видано, чтобы девка вольной птицей жила? Откажет Пекас одному жениху, другому, ну, может и дюжине — потом всё равно придётся согласие дать.
— Откуда у нас дюжина женихов? — усмехнулся дед.
— С других деревень набегут, — пояснила Феня. — Против обчества не пойдёшь — могут и из села выгнать. Всё равно заставят Пекаса тебя замуж выдать, так что ты уж, Ульна, лучше сама выбирай, кто тебе по сердцу.
Это правило, наверное, работает во всех мирах — людям всегда плохо, когда тебе хорошо. Как говорил один мой знакомый: «Господи! Ни о чём для себя не прошу! Пусть у соседа корова
