Цена мира - Александр Петрович Нетылев
За ними последовали стражники. Личные телохранители трирской принцессы сверкали позолоченными кольчугами и стучали об пол древками алебард. Линетта не знала, на что они способны в настоящем бою, но выглядели они впечатляюще, особенно если учесть, что трирцы в среднем отличались высоким ростом, — а в телохранители явно отбирали людей рослых даже по трирским меркам.
И лишь следом за ними, в сопровождении стайки служанок, в зал вошла сама принцесса. На удивление, как раз Бей’Ханна высоким ростом не обладала: по трирским меркам она тянула бы даже на карлицу. Впрочем, она была еще молода, моложе даже Линетты; её фигура все еще оставалась по-подростковому угловатой, лицо девчоночьи округлым, а грудь под платьем скорее предполагалась, чем сколько-нибудь угадывалась.
В довершение, хоть большая часть Трира и располагалась на севере, принцесса отличалась смуглой кожей: как знала Линетта, их позапрошлая королева происходила из южного Данаана и передала потомкам соответствующую наследственность.
И можно было надеяться, что помня свою бабку, Ханна не сочтет всех данаанцев чудовищами во плоти.
Каштановые кудри были завиты и уложены в две спирали. Золотая диадема и воротник-горжетка из соболиного меха придавали облику роскошь, но слишком было заметно, что пышное платье из темного бархата ей слишком тяжело носить. Собственно, и шла принцесса, пользуясь помощью служанок, поддерживавших её под руки и несших подол.
Если Линетта пришла во дворец как смиренная полонянка, то Ханну явно прислали как знак величия Трира и его короля.
Когда принцесса подошла, Вин’Эддиф склонился в глубоком поклоне, а парой мгновений позже собравшиеся дамы исполнили синхронный реверанс. Тем самым Эдита и Линетта сразу выделили себя как членов королевской семьи: они приседали как равные, а все прочие — как нижестоящие.
— Поднимитесь, прошу вас, — голосок у Ханны был тихий и тонкий, и хоть и старалась она держать себя в руках, несложно было заметить, что в центре всеобщего внимания она чувствует себя некомфортно.
— Приветствую будущую свекровь, — поклонилась она в пояс вдовствующей королеве.
— Ах, оставьте эти формальности, — откликнулась та, — Я надеюсь, леди Ханна, что в скором времени вы станете мне настоящей дочерью.
— Это будет радостью для меня, матушка, — заверила Ханна, — Прошу вас, позаботьтесь обо мне.
Она перевела взгляд на Линетту, и задумчивость отразилась на её лице. Кажется, она не вспомнила сходу, кто перед ней, и данаанка решила прийти ей на помощь:
— Я рада приветствовать вас здесь, леди Бей’Ханна, и как прибывшая на несколько дней раньше, с удовольствием помогу вам освоиться. Я принцесса Вин’Линетта, дочь короля Ар’Риардайна из Данаана, и ваша ятровка.
— Ятровка? — бровки Ханны изогнулись в непонимании, — Простите мне мое невежество, я, наверное, недостаточно хорошо знаю ваш язык, и это слово мне незнакомо.
— Жена брата мужа, — пояснила Линетта, досадуя на себя за глупое стремление щегольнуть знанием, — Мой супруг — кесер Ар’Ингвар, старший брат вашего жениха, короля Бей’Этельберта.
— Признанный Его покойным Величеством недостойным трона, — веско прокомментировала вдовствующая королева.
Ответить на этот выпад принцесса не успела, ибо её прервал зычный голос герольда:
— Его Величество король Бей’Этельберт Милосердный и сопровождающие его лица!
Сегодня король превзошел самого себя в роскоши и стиле. Одетый в синий бархат с серебряной вышивкой, он производил невольное впечатление сошедшего на землю небожителя. Длинные пепельные волосы были распущены, а в зеленых глазах отражалась какая-то неземная мудрость и достоинство.
Он вышел из-за двери позади трона, сопровождаемый лишь отцом Бернаром и парой слуг, и не обращая внимания на расступившихся придворных остановился перед невестой. Секунды правитель Аскании смотрел ей в глаза, а затем изящным движением опустился на одно колено:
— Вы обворожительны, миледи, — чувственно произнес король.
«Ты спер эту интонацию у брата», — подумала Линетта.
Но не озвучила, разумеется.
— Вы льстите мне, Ваше Величество, — потупила глазки Ханна, — Прошу вас, встаньте, я не заслуживаю того, чтобы вы стояли передо мной на коленях.
Изо всех сил старалась она продемонстрировать, что перед ним она не будущая властная королева, а покорная и покладистая невеста. И подумалось Линетте, что с её собственной стороны, со стороны принцессы поверженной страны, нечто подобное было бы еще более уместно. Но только не в её это было характере.
И почему-то подумала она, что и Ингвар бы вряд ли такое оценил.
— В ней тоже нет самоуважения, — тихо сказала шатенка рядом с ней.
Линетта украдкой бросила удивленный взгляд, стараясь не слишком привлекать внимание.
— Да и о каком самоуважении может идти речь? — поймав ее взгляд, спросила шатенка, — Женщину с детства готовят служить мужчине, так как мужчина может требовать, чтобы она уважала себя?
Линетта посмотрела на то, как поднимается с колен всесильный король Аскании, и подумала, что её соседка ошиблась. Ханна не собиралась служить.
Она просто знала, что к власти ведут разные пути. Можно быть жесткой и величественной, как вдовствующая королева, которую никто и никогда не заподозрит во взгляде снизу вверх на кого бы то ни было. Но подчиняясь, тоже можно подчинять.
Вполне возможно, что пройдет лишь несколько лет, и вокруг этой малолетки соберется собственная фракция.
— Да слышат все присутствующие! — возвысил голос Его Величество, — Что наш брак с прекрасной леди Бей’Ханной станет залогом тысячелетнего союза между нашими великими державами.
Огляделась трирская принцесса, ловя реакции собравшихся дворян. Поймала взгляд отца Бернара, и от Линетты не укрылся его короткий кивок.
— Ваше Величество, моя любовь к вам безгранична, — заговорила Ханна, — И более всего на свете я желаю быть вашей тенью, смотреть на мир вашими глазами и верить в то, что верите вы. В тот день, когда мы станем мужем и женой, я официально приму эормингскую веру, отринув ложных богов, которых все еще помнят в моей стране.
В ответ на эти слова толпа почти что взорвалась восторженными криками. Асканийцы радостно приветствовали и восхваляли новую сестру по вере.
И в этом хоре восхвалений нет-нет, да и улавливала Линетта косые
