Упс! или Превратности ведьминой судьбы (СИ) - Наталья Викторовна Екимова
— Потерпи, любимый. Нам надо избавиться от подарочков Рассерра с наименьшими потерями и как можно скорее.
— Одно твоё слово, Виа, и я сотру этого нахала в порошок.
— Рин, он тебе — не соперник. Только Габриэль никогда не признается в этом даже самому себе. Гордость не позволит.
— Я бы назвал это махровой драконьей спесью.
— Называй как угодно. Только не позволяй ему лишить тебя самообладания. Это может слишком дорого стоить нам обоим.
— Я постараюсь, но не гарантирую, что смогу сдержаться, если он вздумает руки распускать.
— Как будто я ему собираюсь позволить такое поведение? Он — покупатель колдовских и магических услуг. Ты — единственный мужчина, кого я хочу видеть рядом до последнего своего вздоха. Разве тебе этого мало, Ринн?
— Нет, но почти ничего не могу с собой поделать.
— Значит, в следующий раз останешься в офисе охранять Лору и разбирать текущие заказы.
— Нет.
— Только если поклянёшься, что будешь держать себя в руках особенно жёстко!
— Так и будет, Ви! Клянусь! — вишнёвые глаза смотрели с болью на окружающий мир.
— Тогда продолжаем убеждать всех вокруг, что мы — больше не пара.
— Ты просишь о невозможном, колдунья! Но я останусь верен данной тебе клятве! И не выпотрошу этого червя Габриэля за неучтивое отношение к Старшей ведьме «Ветра странствий». Поэтому этот шелудивый дракон может, пока. Я повторюсь, только пока, не опасаться за свою побитую молью шкуру!
Габриэль проигнорировал открытую угрозу в свой адрес, но, как поняла, лишь потому, что сейчас не мог себе позволить отвлечься и, как следует, намять бока своему сопернику за одну наглую и не в меру строптивую ведьму.
Глава 37
Блондин, только прикидывающийся обычным человеческим магом, нырнул первым в открывшийся провал, прорычав, даже не обернувшись:
— Стойте, где стоите! У меня есть надёжная защита от всего, а вот у вас от магии драконьих архимагов — нет!
— Смотри, мы уговаривались только на то, что создано твоим народом, Габриэль! — Луйлинн не понаслышке знала о коварстве и беспардонности именно этого вида оборотней. — Иначе я сама сильно попорчу твою шкуру. То, что было во времена твоей бурной и беспардонной молодости, на этом фоне покажется тебе невнятным лепетом младенца.
— Отстань от меня, Линн! Ты сама предпочла меня этому лопоухому недоразумению Тинну!
— Кого полюбила, с тем и осталась, Габр! Это моё право и моя воля!
— А всё твоя мать! Драконы ей, видите ли, не нравятся! Наследственность я её Дому подпорчу дурным и буйным нравом!
— Полностью с ней согласна, Габриэль! Ты — герой не моего романа! Снимай, что там твои предки накрутили, забирай своё барахло и проваливай! Иначе задам залуженную взбучку за наглость и попытки добиться своего от Вианны обманом! Только от любой приворотной магии и колдовства мы её защитили на совесть!
— А чтоб тебя, глупая и завистливая дровская ведьма! — он говорил что-то ещё, но расстояние превратило вопль его обиженной души, высказанный вслух, в невнятный шёпот.
Мы тем временем принялись проводить колдовские ритуалы, чтобы не в меру самонадеянный оборотень не пострадал из-за собственной самонадеянности и непомерно раздутой за века гордыни от оркской, болотной и эльфийской магии.
Прошёл час, а Габриэль так и не появился на поверхности. Ринн сердито проворчал:
— Так и знал, что этот никчёмный мешок с костями во что-нибудь влипнет! Виа, Линн и вы, Старейшая Ишвар, оставайтесь здесь вместе с Таром и Дорианом. Гренда, ты пойдёшь со мной. Очень надеюсь, что никакой беды не случилось. Хотя, предполагаю, что в игру вступил, скорее всего, сам Рассерр. Кому ещё по силам остановить дракона, искушённого в кладоискательстве и магии?
Дочь повелителя Гиблой топи и не пыталась скрыть, насколько она обеспокоена таким странным событием. Радовало лишь одно: Ирисса не успела принести в жертву Горанна. Ведь маг любил орчанку всей душой. Она же была готова собственноручно убить его в обмен на шанс утереть нос собственным сёстрам.
Дровский некромант осторожно скользил в полумраке хода, ведущего в самое сердце зачарованного грота. Гренда не отставала от него и на полшага и старалась даже дышать потише и пореже, от греха подальше. Всё это я видела глазами дочери повелителя Гиблой топи Дульнирра.
Они совсем не ожидали обнаружить дракона, заточенного внутри ледяной глыбы. На нечеловечески прекрасном лице жили только глаза. Ринн сразу почуял отголоски эльфийской магии смерти и неразборчиво выругался сквозь крепко стиснутые зубы. Потом усталым голосом ответил на вопросительный взгляд своей спутницы:
— «Печать Вечного Льда». Если бы Лииннэлль Тирэлль применил это запрещённое плетение против сородича или на оживлённых улицах Крайней Опаски, его бы не оставили в живых. Тут же, как он наивно думает, никто и не додумается искать драконьего аристократа. Хотя, столичный Магистрат уже насторожился. Слишком уж много пропавших не эльфийской крови находятся в розыске. Боюсь, большую их часть прекрасная Ирисса уже пустила под нож на алтаре. Во славу богини смерти своего народа Гхынр. Эта поганка готова на любые мерзости, лишь бы усилить мощь своего господина.
Болотная дева удержала своего спутника за рукав и жестом велела не спешить. Зеленоватый туман заволок всё вокруг. Он деловито поглощал любые плетения, какие могли им навредить. Потом она призвала на помощь свою бессмертную, как Верховная жрица. Когда призрачное марево исчезло, Габриэль снова был свободен. Только выглядел бедолага так, словно его пару лет морили голодом в мрачном и сыром подземелье.
— Ты нашёл, что искал?
— Да, но потом на меня напал эльф и заточил в лёд.
— Будь осторожен. В следующий раз может статься так, что прийти тебе на помощь будет некому, — Гренда не одобряла тех, кто пускался в такие опасные путешествия без должной подготовки и запасных вариантов для безопасного отступления.
— Честно говоря, Габриэль, если бы ты не был нужен, чтобы помочь спасти Вианну, и палец о палец бы не ударил, чтобы вытащить тебя. Твоя спесь, однажды, попомни мои слова, сведёт тебя до срока в могилу!
— Заткнись, Ринн, и держись от этой колдуньи подальше! Целее будешь!
— У тебя нет и тени шанса завоевать её сердце, Габри! Ты для этого — птица чересчур гнилого и низкого полёта! — и он обидно щёлкнул блондина по самому кончику аристократического носа, крепко ухватив за плечо, выволок наружу.
— Я страшно отомщу! — взвыл обиженный до глубины души оборотень.
— А ты ещё, в довесок, и порядочная свинья! Мы тебя спасли от очень неприятной и позорной смерти, а
