Танец под дождем - Ольга Александровна Валентеева
– Твоя мама – красавица, – шепнула я Рейну, и он склонил голову, соглашаясь.
Мы поклонились королевской чете, король и королева заняли место на тронах, и его величество обратился к гостям:
– Сегодня торжественный день. Мы празднуем помолвку моего сына Рейнарда и леди Мелани Хелкот. Подойдите ко мне, дети.
Мы миновали ряд придворных, приветствовавших нас. Я только сейчас разглядела среди них родителей и сестер. Они приехали! Какое счастье.
– Пусть ваша любовь освещает ваш путь в самые темные времена, – сказал король. – И за мужество, проявленное во время восстания, награждаю вас, дети, Орденом Магии первой степени.
Высшая награда! Я затаила дыхание, когда его величество сначала надел алую ленту на шею Рейна, а затем и на мою.
– В эти дни многие проявили свою преданность Родине, – продолжал король Фредерик. – Ректор Голд, подойдите ко мне. Ректор Сальван Голд, за проявленное мужество и неоценимую помощь я награждаю вас Орденом Магии первой степени и дарую вашей академии звание Королевской.
– Благодарю, ваше величество, – поклонился Сальван Голд.
– Лорд Клеменс Элденкот, награждаю вас Орденом Магии первой степени и титулом герцога.
Лем подошел и получил заслуженную награду.
– Лорд Алден Роукин, награждаю вас Орденом Магии первой степени и титулом герцога. Леди Эвелина Дорсет, награждаю вас…
Мои друзья казались немного растерянными от такой чести. Стоило его величеству отдать распоряжение начинать бал, как грянула музыка, и мы танцевали первый танец вместе с королевской четой. Рядом с Алденом я увидела его невесту, мою бывшую подругу. Оставалось только надеяться, что у них все сложится. Клеменс пригласил незнакомую девушку, и та сияла от гордости. А когда музыка затихла, к нам поспешили другие гости, чтобы поздравить. И, конечно же, наши родители.
Вырваться из этого вихря оказалось воистину нереально! И лишь через полчаса мы с Рейном сбежали в парк. Подальше от гостей, поздравлений и орденов.
– Отец любит все делать с помпой, – смеялся Рейнард, увлекая меня в отдаленную беседку.
– Да, я заметила, – отвечала ему. – Я еле пережила этот бал! Казалось, нас растащат на иголки и лоскутки!
– И все-таки я рад, что отец благословил наш брак. – Рейн помог мне подняться в беседку у небольшого фонтана. – Знаешь, Мелли, я никогда и ни с кем не был так счастлив, как с тобой. И я благодарен заговорщикам, что их следы привели меня в Северную безмагическую академию.
– А я как благодарна, – прижалась к нему, и губы Рейна коснулись моих губ.
– До свадьбы остается три недели, – напомнил он. – И надо успеть сдать экзамены! Завтра выезжаем?
– Даже не сомневайся, – ответила я, обнимая любимого. – Будем надеяться, что твой отец будет править долгие годы, а мы…
– Мы подождем, – за меня закончил Рейн.
– И доучимся! – Я подняла палец.
– Само собой, Мелли. Само собой. Люблю тебя.
И снова поцеловал, не давая сказать, что я тоже люблю его. Больше жизни, больше всего мира. И хочу быть с ним сегодня и всегда.
Эпилог
Что еще сказать? Через полторы недели мы снова входили под родные своды Северной безмагической академии. Хотя теперь слегка магической, потому что разработать обратное обнуление ректор Голд и Эви так и не смогли. А Эрик Эббот был слишком далек от исследований отца, чтобы с этим помочь. Ректор Голд долго разговаривал с королем, кажется, даже ссорился, потому что вышел от его величества красным и злым, но убедил, чтобы тот заменил десять лет заключения на изгнание и разрешил Эбботу-младшему работать в нашей академии. Ректор Голд поклялся, что Эрик не покинет ее пределы, и, я уверена, сдержит слово.
Зато Эви вместе с братьями Уорренами сумела разобраться, из чего состоит магическая инъекция. Они втроем разработали на ее основе новое зелье, которое возвращало магию тем, кто лишился ее во время волны. Но вместо чужой украденной силы туда добавляли… Угадайте что? Правильно! Крохотный кусочек чешуйки дракона. Голд жаловался, что вскоре облысеет, но Эви оставалась непреклонна. А еще тайком сказала мне, что они решили пожениться, когда Эвелина окончит обучение, и я была искренне за них рада.
Брата Эви отправили домой под присмотр родителей. Других бунтовщиков выгнали из академии без права вернуться. Оставалось надеяться, что больше мы о них не услышим.
Библиотекарь Борнелл вернулся к своим книгам и стихам. Когда я приехала, он подарил мне первый экземпляр нового сборника, написанного за время восстания. Я перечитывала каждое стихотворение несколько раз подряд, заучивала наизусть, потому что талант призрака засверкал новыми гранями. Точнее, не совсем призрака, но об этом все предпочли забыть, а ректор Голд пообещал, что найдет для Борнелла помощницу, чтобы тому не было одиноко.
Алден и Клеменс вернулись в академию вместе с нами. Лем официально продолжал присматривать за Рейном, а Ал заявил, что нигде больше учиться не хочет. А вот Вильгельм остался во дворце. Он тосковал по Эбботу и очень тяжело переживал его смерть. Мы с Рейном пытались с ним поговорить, но Вилл никого не желал слушать. Что ж, я надеялась, что он справится с этой потерей и присоединится к нам в следующем году.
А ректор Голд готовился со следующего семестра реформировать систему обучения, ведь все его студенты стали магами, и с этим нужно было что-то делать! Он и сделал: добавил к уже существующим немагическим дисциплинам новые, магические. И теперь студентам предстояло учить вдвое больше! Но ректор-дракон этому только радовался.
День зимнего бала подкрался незаметно. Рейнард убедил отца, что мы приедем в столицу на зимние каникулы, и тогда можно будет устроить официальное торжество со множеством гостей, а пока же мы желали дать друг другу клятвы в компании самых близких друзей, вдали от взглядов придворных и чужой зависти.
Утром в этот день я подбежала к окну и увидела, что выпал снег. Он укутывал все вокруг замка, шапками лежал на горах, переливаясь, кружился над бездной. Волшебство, да и только! Все горести и ненастья забылись, осталось волнение и предвкушение чуда.
Мне помогали собираться все девочки с первого курса. Руководила ими беспощадная Эвелина.
– Затягивайте корсет туже! – командовала она. – Вот так! Поправьте цветы в волосах. Мелли, не дергайся, помнешь платье.
Мое белоснежное платье не было традиционным, тяжеловесным. Легкое, изящное, оно не сковывало движений, и я сама себе казалась в нем незнакомой, нежной и воздушной. Несмотря на зиму, девочки раздобыли мелкие белые розочки для моей прически.
– Настоящая принцесса! – заявила Татиана, разглядывая меня.
– А она теперь и есть принцесса, – рассмеялась Эви, и девочки подхватили ее смех. А вот мне стало не
