Светоч жизни - Олеся Сергеевна Шалюкова
Милая, милая девочка. Она напоминала порой Антону даже «Красную шапочку», только не ту, которую в результате спасли охотники, а ту, которая отправляется в лес, чтобы вместо зарядки убить пару волков. Ринго была из той породы людей, от которых следовало держаться подальше. Во избежание. Как любил повторять отец: «с некоторыми людьми не стоит играть, чтобы не обнаружить неожиданно, что жертва и охотник поменялись местами».
Ринго была мстительной, и мужчина подозревал, что тех недель страданий, которые устроил ей в том числе он, девочка-девушка до сих пор не забыла. Простила или говорила, что простила – отдельный вопрос, а вот забыть нет. Некрос, чтобы этому юнцу икалось и подольше, был в этом отношении не настолько болезненной темой. Да, он помнил куда больше, чем стоило бы помнить напарнику, но, тем не менее, было в этом парнишке что-то такое, что позволяло решить, что он не воспользуется своими знаниями, своей обидой во вред кому-то ещё. Про Ринго такого сказать нельзя было. Она была себе на уме, вещью в себе. Она была чем-то настолько особенным, что Антон не раз и не два задумывался о том, а можно ли эту девчонку отнести в список простых полуночников. Да и интерес Некроса… Вот что-что, а внук Гробовщика по умолчанию не мог заинтересоваться кем-то… обыденным.
Арина. Ринго. Обыденной не была…
- Ринго, - опустив стекло со своей стороны, Антон чуть высунулся, когда предмет его размышлений подошёл ближе. – Всё хорошо?
- Это условно. И не в нашем случае. У нас проблемы. Или не проблемы, - Арина, открыв вторую дверь, устроилась в машине, задумчиво прищёлкнула пальцами и вздохнула. – Покатай меня, пожалуйста, по колонии.
- Что-то ищешь?
- Не могу сказать, что ищу. Скорее, пытаюсь потерять. Ход мыслей или ход размышлений… Сделаешь?
- Конечно.
Чтобы Антон сам про себя не говорил и не думал, ему нравился полуночный мир, ему нравилось быть его частью. Как-то раз, когда зашёл разговор, Ринго, лишь мельком бросив на напарника взгляд, сказала, что у него не раз появится возможность сбежать, скрыться, оказаться на другом конце планеты. И его никто, никогда из семьи не найдёт. И дело было даже не в том, что на взгляд мужчины это было ярой трусостью. Это было предательством. Ему дали жизнь, образование, ему помогли встать на ноги, его обеспечили всем необходимым не для того, чтобы он сбежал нашкодившим щенком.
Но порой было слишком тяжело. Порой до такой степени, что хотелось выть.
И тогда мужчина просто смотрел на то, как работает Ринго. Его просто завораживало то, как тонкий флер магии вокруг неё раскрывался, становился тяжёлыми пластами, дрожащими от сдерживаемой силы. И это при том, что у девчонки толком не было ни атакующей силы, ни защитной. Она была между. Да, при необходимости могла ударить, да так, что костей не получилось бы собрать. При необходимости она могла и защититься. Но её главная сила лежала там, куда обычным магам никогда не было хода. Она была там, на тончайшей границе между бытием и нереальностью, между временными пластами.
Иногда силы заканчивались у самого Антона. И тогда ему хотелось причинить Ринго боль. Нет, не ударить её, ни в коем случае. Ему хотелось припереть её к стенке, так чтобы она не сбежала, так чтобы никуда не делась. Убрать мягкие тоненькие прядки с её красивой шеи и запустить клыки в нежную кожу.
Иногда вампиру казалось, что ещё немного, и он влюбится в Арину. В её спокойный взгляд, в её улыбку, в ту жизнь, которую она излучала. И тогда будет гораздо проще выполнить требование семьи и ввести её в их ритм жизни. Не то, чтобы семья Антона хотела кого-то защищать, но о том, что у девчонки до сих проблемы, мало совместимые со спокойной жизнью, знали считанные единицы. В эту категорию входил Анклав, Маэстро и Олесь Русланович. Всё. Остальным было знать не по статусу и не по положению. И Антону рассказывать о маленьких и милых «особенностях» жизни Ринго было категорически запрещено.
Порой хотелось. Нет, не рассказать, преодолеть собственный внутренний барьер, взять девчонку в охапку, затащить её в церковь и обвенчаться. А потом привлечь все силы собственного рода, чтобы её защитить. И благополучно погибнуть. Антону было, пожалуй, даже немного интересно, какой бы род смог защитить девчонку, потому что Светлые уже практически висели у неё на хвосте, а работа в СБ только добавляла ей неприятностей.
- Арин, - спросил он неожиданно.
Ринго, вынырнув из флёра своей силы, воззрилась на него непонимающе. Обычно на работе Антон вопил: «никаких private-вопросов», а сейчас определённо собирался спросить что-то очень, очень личное.
- Да?
- Слушай. А давай сбежим? Есть же на этой грешной Земле место, где твои Светлые тебя не достанут. Найдём такое место, сбежим. Я буду тебя защищать. И…
- Всё закончится очень плохо, - отозвалась девушка с едва уловимой насмешкой. Антон сам не верил в то, что говорил. Он сам плохо себе представлял, что предлагает. И это было очередной проверкой, нет, не для Ринго – для него самого. Он ещё до сих пор не мог собрать себя, понять, чего ему хочется на самом деле.
- Плохо?
- Да. Тебя найдёт твоя семья. Они придумают себе десятки причин тебя убить на месте, но придут в тот самый момент, когда Светлые будут пытаться убить меня. А ты будешь меня защищать. А они начнут защищать тебя. И два самых дорогих для тебя члена семьи там и погибнут. Оно тебе надо?
- Откуда ты знаешь? Ты смотрела?
- Да. Я тоже хотела знать, можно ли найти место, где можно скрыться ото всего этого. Где можно оказаться в безопасности. Но такого места для меня попросту не существует. Есть место, где можешь скрыться ты. Причём остаться при этом в безопасности и спокойствии. А меня оставят в покое только если я умру. Этого делать я категорически не планирую. Я ещё не заплатила.
- Не заплатила?
- За вторую жизнь. И сдаётся мне… - Арина резко замолчала.
Информационные пласты, до этого стёртые до основания, в одном-единственном месте в колонии были размыты, но содержали крупицы! Крупицы того, за что можно было зацепиться. И это не было везением и
