Хоб - Дана Мари Белл

— Робин.

Он не осознавал, что закрыл глаза, пока не открыл их, услышав ее тихий крик. Ее пятки упирались в край матраса, а бедра были широко раздвинуты. Михаэла вцепилась в кровать, из-за чего костяшки пальцев побелели от силы хватки. Его волосы были подобны живому пламени на фоне бледности плоти девушки, касаясь ее коленей.

Сдавленный, всхлипывающий крик Михаэлы был еще одной нотой в песне, которую она пела только для него.

Ее бедра и тело дрожали, пытаясь удержать позу. Но атласные простыни Робина были слишком скользкими. В итоге Михаэла соскользнула, из-за чего их тела отстранились.

— Подожди, — Робин осторожно подтянул к себе ее ногу, поцеловал лодыжку и положил ту к себе на плечо. Затем он повторил действие с другой ногой и вновь вцепился в ее бедра. Он выгнул бровь.

— Вот так. Давай попробуем еще раз.

Она усмехнулась, словно солнце освещая его своей радостью.

— Подожди.

Робин остановился как раз в тот момент, когда собирался возобновить движения.

Она отстранилась, соскальзывая с члена. На этот раз настала очередь Робина протестовать.

Михаэла рассмеялась и поманила его пальцем.

— Иди сюда, здоровяк.

Робин пополз к ней по кровати. В кои-то веки он не заботился о внешности, стремясь лишь к тому, чтобы вновь оказаться внутри своей пары. Вскоре он навис над ней, украдкой целуя.

Она протянула руку и погладила его по щеке.

— Привет.

Робин вздрогнул от ее прикосновения. Жажда обладать ею и чистое, неподдельное облегчение от того, что она выжила, накрыли Хоба волной.

— Привет.

— Займись со мной любовью.

— Как пожелаешь.

Она обхватила его талию ногами. И Робин толкнулся внутрь. Казалось, он не мог оторваться от ее соблазнительного рта, требуя поцелуя за поцелуем. На этот раз, в отличие от первого неистового совокупления, когда его сила чуть не разрушила их обоих, секс напоминал мягкий бальзам, накрывший их сияющим одеялом.

Глаза Михаэлы мерцали и искрились золотистым светом. Он чувствовал, как этот нежный, теплый свет касался его души, ожидая и прося войти.

Основание его позвоночника стало покалывать, а член затвердел еще сильнее. Робин был близок, так близок от нежных любовных ласк, подобных которым никогда раньше не испытывал.

Михаэла облизнула губы, ее дыхание участилось.

— Сейчас?

Он украл последний поцелуй, прежде чем посмотреть в ее глаза.

— Сейчас.

Глаза Михаэлы расширились, а спина выгнулась над кроватью. Ее ноги сжали Робина, словно тиски, а мышцы киски стиснули член.

И ее глаза, эти сияющие золотые глаза, стали центром его мира.

Робин кончил с сокрушенным криком, вкладывая в свою истинную связь все, чем он был, принимая все, что она предлагала. Теперь она востребовала его, как могла только Туата Де.

Они стали одним целым.

***

Михаэла, дрожа, стояла у причудливого фермерского дома. Старое викторианское здание с белыми пряничными акцентами и широким парадным крыльцом. Дом был выкрашен в успокаивающе бледно-голубой цвет, в его отделка выделялась белизной. Огромное круглое крыльцо с настоящими качелями придавало строению домашний уют. Пейзаж вокруг был наполнен цветущими цветами.

Сетчатая дверь со скрипом открылась, выпуская на улицу ходячую рекламу джинсов. Темноволосый мужчина неторопливо ступил на крыльцо и прислонился к столбу, одарив Робина плутоватой улыбкой.

— Так, так. Кто у нас здесь?

Робин тихо хихикнул, взял ее за руку и подвел к голубоглазому красавцу.

— Шон Данн, я хотел бы познакомить тебя с моей парой, Михаэлой, — Михаэла заметила удивленный восторг на лице мужчины. — Михаэла, это отец Мойры, Шон Данн.

— Рада… — отец? Этот красавчик был отцом Мойры?

Тихое хихиканье заставило ее посмотреть направо.

— У меня была такая же реакция, — невысокая женщина с темно-рыжими волосами вышла из-за угла крыльца с широкой улыбкой на лице. — Робин!

— Руби.

Женщина сбежала по ступенькам и бросилась в объятия Хоба.

— Так приятно снова видеть тебя, — она крепко обняла Робина, прежде чем повернуться к Михаэле. — Она…?

— Моя истинная пара, Михаэла. Моя дорогая, а это моя очень хорошая подруга, Руби Данн.

Михаэла расслабилась. Она даже не осознавала, что напряглась, пока не услышала разницу в том, как Робин разговаривал с Руби и с ней. С Руби была привязанность и очевидная история. Но Михаэла была зажата у него под мышкой, очевидно демонстрируя обладание. Робин обращался к Михаэле с мягкостью и искренней радостью, которой не было при общении с Руби.

— Рада с тобой познакомиться.

— И я, — тут Михаэла тоже попала в объятия рыжеволосой девушки. — Я молилась, чтобы Робин нашел свою настоящую связь.

— Мы все молились, — Шон Данн спустился по ступенькам и обнял Михаэлу, нежно вырывая из объятий Робина. Хоб отпустил ее без единого слова протеста. — Добро пожаловать в семью.

— Нам многое нужно обсудить, если ты не против, — Робин поднялся по ступенькам крыльца, будто это был его собственный дом, и, судя по реакции Даннов, так оно и было.

Шон взял Михаэлу под одну руку, а Руби под другую, и они последовали за Робином.

— Как я понимаю, на этот раз новости будут хорошими?

— Руби? Куда ты пропала? — из дома вышел высокий мужчина, удивительно похожий на Шона, но со сверкающими зелеными глазами цвета травы. Он улыбнулся, когда увидел Руби. — Вот ты где. Я должен был догадаться, что ты побежишь к Робину.

Руби захихикала и убежала от Шона, подойдя к зеленоглазому мужчине. То, как она прижалась к нему, подсказало Михаэле об их отношениях.

Он почтительно кивнул Хобу.

— Робин.

— Лео. Я привел свою пару, чтобы познакомить с семьей. Михаэла, это Лео Данн, старший ребенок Даннов.

Она удивленно моргнула. Брат Мойры? Боже, да кого-нибудь в этой семье знал хоть что-то об уродстве? Ну хотя бы о просто непривлекательности?

Радость на лице Лео была открытой и непринужденной. Он, как и все остальные в клане Данн, питал к Робину большую привязанность.

— Правда? Поздравляю! — он протянул руку и пожал ладонь Михаэлы. — Добро пожаловать на ферму Даннов.

— Спасибо.

— Шон? Лео? — сетчатая дверь снова открылась. На пороге стояла самая удивительно привлекательная женщина, которую она когда-либо видела. Ненамного выше и старше Михаэлы. Волосы женщины ниспадали до талии, прямой, сияющий занавес из мерцающих красно-золотых локонов. Слегка раскосые зеленые глаза цвета изумрудов выглядывали из-под самых длинных и пышных ресниц. Изящно заостренный подбородок, тонкий аристократический нос, полные розовые губы. Она могла бы украсить обложку любого журнала.

Михаэла посмотрела на Лео и покачала головой.

— Дай угадаю. Твоя мать.

Лео