Бунтарка и Хозяин Стужи - Валерия Михайловна Чернованова
Наверное, если бы я не понимала так отчетливо, что нам не быть вместе, проводила бы время в унынии и расстройстве, а так… я наслаждалась каждым мгновением рядом с ним. Каждым занятием. Впитывала каждое наше прикосновение: когда он, например, вставал позади меня и поддерживал мои руки, чтобы показать, как правильно направить потоки магии.
Я слушала, как бьется его сердце, а мое собственное, действительно глупое, в этот момент замирало. И все же, несмотря на все, я и впрямь наслаждалась. Отведенным нам временем, короткими мгновениями близости, нашими поцелуями… когда я согревалась в объятиях мужчины, который мог заморозить насмерть. Его сила дарила силу мне, моя сила — ему, и не было в моей жизни ничего горячее таких вот моментов, когда наши губы соприкасались, а его руки ложились на мою талию.
Все это казалось таким нереальным, что временами я просыпалась и думала, что сон — это то, что сейчас. А потом начались успехи у Фабиана и Каэтана, и я окончательно оставила все глупые мысли, перестала думать о будущем. Мое настоящее было прекрасно, и я надеялась сохранить его в сердце навсегда.
Даже когда у меня появятся свои дети, я буду рассказывать им об этом с любовью в сердце. А будут они… вот тут моя фантазия давала сбой, потому что я не могла представить своих детей. Они не представлялись ни с одним мужчиной, кроме как с Хьяртаном, а с Хьяртаном они тоже не представлялись — по той причине, что я — просто девочка-провинциалка, которая удостоилась великой чести.
Нет, он ни словом, ни делом больше не намекал на это, но я это понимала сама. Понимала и знала, что рано или поздно придет время расстаться. Вот только может ли осознание того, что мы совершенно разные, помешать любви?
Сама не знаю, когда я призналась себе в этом чувстве. Возможно, в тот вечер, когда мы вернулись из Леверны, а может быть, когда он лечил мою руку: я не послушалась его совета, переусердствовала с магией и заработала ожог. Столько тревоги тогда было в его глазах, что у меня даже слезы высохли.
Да мало ли было таких моментов!
Когда мы гуляли в парке, обсуждая теорию магии, которую я прочла накануне, на ветку села птица, а на нос ему упала снежная пыльца. На краткий миг Хьяртан выглядел таким ошарашенным, что я с трудом удержалась от смеха. А вот от того, чтобы стряхнуть снег с его носа кончиками пальцев — не удержалась. Он тогда перехватил мою ладонь и поцеловал каждый палец, поднял упавшую в снег перчатку, и мы пошли дальше.
Как будто ничего вовсе не произошло!
Но ведь это было не так.
Я чувствовала, что дорога ему. По-настоящему дорога. И этого было вполне достаточно, чтобы быть счастливой.
— Не могу! Не понимаю! — Фабиан сдавил пальцами край покрывала. — Мы ведь все делаем правильно?
— Все. — Каэтан вздохнул и нахмурился, потом повернулся ко мне. — Мне нужно еще время, нэри Селланд. Мы делаем все возможное, но вот это… я не могу объяснить.
— Мою никчемность, вы хотите сказать! — слезы все-таки брызнули из глаз брата, и из-за этого он сдавил несчастное покрывало так, что оно затрещало. — Вы сделали все. ВСЕ! Вы даже сделали мне эту штуку…
Он кивнул на коляску.
— Вы, Бьяртмар, а я… ничтожество, которое даже не может начать ходить.
Брат отпустил покрывало и отвернулся, а я кивнула лекарю. Каэтан склонил голову, вышел, и, когда за ним закрылась дверь, я приблизилась к кровати Фабиана. Мой брат выглядел здоровым. Полностью! Ушли из него болезненная бледность, худоба, мышцы ног тоже были сильными, но…
— Мы уже через столько прошли. — Я опустилась в кресло рядом с его кроватью. — Неужели ты готов опустить руки именно сейчас?
— Скорее уж ноги, — фыркнул Фабиан и хлюпнул носом.
Он так на меня и не смотрел, но я и не настаивала.
— Шутишь? Значит, все хорошо.
— С чувством юмора у меня всегда было все хорошо.
— А с чем плохо?
Он повернулся ко мне, закусил губу.
— Ты правда веришь в то, что я пойду, Лив?
— Я — да. Но главное, чтобы в это верил ты. Вот здесь, — я коснулась ладонью его груди. — Каэтан не сдастся, не сдамся и я. А ты?
Брат поднял на меня взгляд. Глаза его все еще сверкали от слез, но уже были полны решимости.
— Тогда и я тоже.
— Ну вот и отлично, — я сжала его руку и улыбнулась.
В глубине души мне сейчас было гораздо страшнее, чем ему, но именно я все это время была его опорой. Опорой, от которой он сумеет оттолкнуться. Рано или поздно. Оттолкнуться и пойти самостоятельно.
— Зови Каэтана! — решительно распорядился Фабиан. И я поднялась.
Мы обязательно разберемся в том, что с ним происходит. Обязательно! И все исправим.
* * *
— Что с вами сегодня, Ливия? — спросил Хьяртан, когда я, вместо того чтобы правильно сплести потоки, перенаправила их вообще не туда, куда нужно, и в результате с моих пальцев сорвалась огненная стрела, подпалившая мне подол платья. К счастью, рядом был Снежный, который платье мгновенно потушил, а я вздохнула.
Сегодня я была на редкость рассеяна, это правда. Несмотря на то, что убедила Фабиана в удаче, сама опять сомневалась, мысли витали где угодно, только не на страницах книг, вот и не смогла толком повторить магическое плетение.
— Простите, — сказала я. — Не могу сосредоточиться, но очень постараюсь. Сейчас.
Еще несколько раз глубоко вдохнула, а Хьяртан неожиданно взял мои руки в свои.
— Ливия, мы никуда не торопимся.
— Нет. Но это не значит, что я должна прогуливать занятия, даже если я на них явилась.
Он рассмеялся:
— Мои преподаватели в университете на вас бы молились.
— Им это не грозит, — отмахнулась я. — Я женщина, а женщинам вход в университеты закрыт.
Хьяртан посмотрел на меня как-то странно, но не стал комментировать. Зато отошел, кивнув на двери.
— Я готова продолжать! — вскинулась я.
— Нет. Не готовы, — резко произнес он, но тут же смягчился. — По крайней мере, пока. Магия в таком состоянии, как сейчас у вас, гораздо опаснее, чем если о ней вообще ничего не знать.
Спорить было бессмысленно. Хотя бы потому, что он прав: я чувствовала, как неровно, остро искрит внутри
