Личная ведьма Тёмного (СИ) - Алена Игоревна
— Понимаю, ты наверняка боишься того, кто это сделал, но я даю тебе слово, что больше он не тронет тебя даже пальцем.
— Вряд ли. — Юми слабо улыбнулась, но тут же сморщилась и коснулась разбитой губы.
— Не скажешь имя обидчика?
— Не могу.
Юми вздрогнула, сжалась, её стошнило тёмной кровью. Глаза её закатились, всё тело напряглось, как гитарная струна. Губы сбивчиво шептали что-то, и превозмогая страх и ужас я наклонилась ближе.
— Король… Кор… Король…
Король! Да, мне срочно нужен был Ронтагур!
Юми снова напряглась, а затем резко обмякла у меня на руках. Руки её остались лежать на животе, и только сейчас я заметила ещё одно пятно, расплывающееся из под бледных ладоней. Тонкая голубая венка на шее Юми едва билась.
— Господи, только держись! Продержись ещё немного!
Я аккуратно переложила голову Юми на пол и что было сил рванула на поиски помощи. Я кричала, наплевав на то, что слуги давно отдыхают, но замок словно вымер. Ни единая живая душа не откликнулась на мои вопли о помощи, и к тому моменту, как я добралась до покоев короля, отчаяние уже успело затопить всю меня без остатка.
— Ронтагур! — Я ворвалась в двери без стука, сама не понимая, как вообще смогла передвигаться на ватных ногах. — Ронтагур! Там Юми, служанка! Ей пло…
Слова встали поперёк горла.
Ронтагур сидел в кресле, вальяжно откинувшись на спинку. На голом торсе, плечах, на лице его застыла кровь, которая блестела в свете огня в камине. Всё вокруг было в крови: и скомканная постель, и каменные полы. И даже кубки с красным вином казались мне наполненными кровью.
В руках Ронтагур крутил длинный кинжал, а при виде меня плотоядно улыбнулся.
— Что ж, Амели, проходи.
34
Разум отказывался верить в то, что видели глаза. Я так и не смогла пошевелиться: ужас свинцом разлился по венам, сделав из меня статую. В голове беспорядочно метались мысли, и все они пытались найти оправдание страшной картине. Наверняка на Ронтагура кто-то напал. Напал прямо в собственной спальне, пока он занимался любовью с хорошенькой служанкой. И кинжал в его руках — лишь орудие для защиты, и кровь на его теле — цена, которую нападавший заплатил за мятеж. Но что-то новое, непривычное и опасное во взгляде Ронтагура заставляло меня напрячься: он выглядел безумным. В его глазах плескался неподдельный восторг. Восторг, который не мог испытывать человек, застигнутый врасплох в собственной постели и вынужденный обороняться.
— Зайди и запри двери. — Сказал Ронтагур тоном, которого раньше не допускал в разговоре со мной. Я поняла, что ослушаться его сейчас может стоить мне жизни.
— Что произошло? — Прохрипела севшим голосом.
— Ничего. — Ронтагур беззаботно пожал плечами. — Мы просто играли.
— Она умирает. Она… Она умирает!
— Она оборотень. Умеет регенерировать. Быстро восстанавливается.
— Ронтагур, это… Это не даёт тебе права издеваться над девушкой!
— Я в своём праве! — Закричал Ронтагур, дернувшись вперёд. Вены на его лбу надулись и посинели. В два шага он преодолел разделяющее нас расстояние и навис надо мной, держа у лица кинжал. — Я здесь король! Я король этого долбаного государства!
Я вздрогнула и обняла себя руками. Ронтагур казался совершенно невменяемым, а потому ругаться или спорить с ним не имело смысла.
— Ты король. Никто не оспаривает твою власть.
— Власть. — Ронтагур, сморщившись, почти выплюнул это слово. — Надо мной смеются. Думаешь, я этого не знаю? Дурак, управляющий государством без магии в мире, где правит магия.
— Этот путь вы выбрали с отцом и…
— О, Тьма! Амели! — Ронтагур отступил назад и расхохотался. — Моя глупая птичка. Ты так ничего и не поняла? Минкос — это кусок дерьма, стоящий на самой неплодородной земле Эриды! Но отец, он… Ты слышала историю о том, как мой отец пришёл к власти? Очень давно он явился из того же мира, что и ты. Остроумный весельчак, борец за справедливость — очень быстро он собрал вокруг себя свиту верноподданных. В Минкосе в те времена было не спокойно: государство разваливалось на части из-за того, что магия здесь очень хаотична, почти неуправляема. Мой отец вместе со своей свитой сверг короля и сам уселся на трон, решив, что будет править Минкосом по Земным правилам — не используя магию. Приток сил перерубили, золотая чаша опустела. Да, Амели, слухи не врут. Золотая чаша пуста и я не могу её наполнить. А вот ты…
— Ты меня использовал?
— Как и все! — Ронтагур поковырялся острым кончиком кинжала в ногтях, вытаскивая засохшую кровь. — Разве ты ещё не привыкла?
— Ты мне противен!
— Признаться, ты заставила меня поволноваться, когда исчезла во время бала. Но в итоге всё сложилось даже лучше, чем я планировал.
— Во время бала?
Навязчивое воспоминание крутилось перед глазами: аккуратные ботиночки с рисунком золотого кубка и стакан воды — отрава от Суры. От Суры ли?
— Это был ты… — Прошептала я, а Ронтагур снова рассмеялся так искренне, словно я рассказала ему хорошую шутку.
— Долго, Амели, долго! Если бы ты соображала чуть быстрее, то имела бы возможность улизнуть с Сурой. Но, Тьма, как же мне повезло, что твои куриные мозги еле ворочаются!
— Сура разгадала твой план, верно? — Спросила я и скрипнула зубами. Челюсти уже сводило от напряжения. — Поэтому она так разозлилась?
— Об этом можешь уже не волноваться. После инициации, когда мы выпустим твой дар наружу и свяжем эфиры, нас не осмелится потревожить ни Сура, ни Дарк.
— Майрион убьет тебя! — Сказала я прежде, чем успела подумать.
— Майрион? — Ронтагур состроил грустную рожицу. — О, ты ещё думаешь о нём? Об этом типе, который убил твою сестрёнку и выбросил, изуродованную, на обочину дороги?
— Он всё равно убьет тебя! Он… Он…
Я закрыла глаза. Сердце так сильно колотилось, что его стук отдавался в горле. Уши заложило, а комната начала вращаться перед глазами. Огромным усилием воли я подавила это состояние и постаралась выпрямиться.
— Откуда ты знаешь? — Спросила тихо, и Ронтагур, увлеченный разглядыванием себя в зеркало, обернулся.
— О чём?
— О том, что мою сестру нашли изуродованной на обочине?
Глаза Ронтагура забегали, а потом он вдруг широко улыбнулся.
— Упс! Птичка, навёрстываешь упущенное?
— Это был ты! Ублюдок, это был ты!
Не помня себя от ярости, я бросилась на Ронтагура. Возможно, он был прав, и я не так умна, раз кидаюсь в бой с противником, который превосходит меня физически и, к тому же, вооружен. Но в тот момент я была ослеплена ненавистью
