Не злите добрую колдунью! - Марина Ефиминюк
– Йося не может смотреть, – усомнилась девчонка. – Он умный песик. Скорее всего, тебя охранял и отпугивал Дюка.
– Дюка он, может, отпугнул, но комары-то все равно покусали.
Вытащив нужную шкатулку и достав с полки личный гримуар, по каменным ступенькам я поднялась из погреба. Парочка заговорщиков, сидящая за столом над тарелками с пшеничной кашей, тут же примолкла и принялась с большим энтузиазмом доедать скромный завтрак.
– Я смотрю, у вас тут тайный клуб обиженных и угнетенных? – с сарказмом спросила у них и, подойдя, поставила на стол шкатулку. – Сделайте заготовки для амулетов.
Следом аккуратно положила потрепанный, прошедший огонь и воду (в прямом смысле слов) гримуар. Один уголок у светлого переплета был оплавлен, а на срезе темнело пятно от ядреного зелья, помнится, едва не разъевшего бумагу.
– Здесь написано, как именно делать, – объяснила я школяру.
У Нильса из рук выпала ложка и шмякнулась в тарелку. В разные стороны разлетелись брызги каши. Пара капель попала на гримуар, но я даже глазом не моргнула. Колдовская книга видела вещи и похуже.
– Это ваш личный гримуар? – Поменявшись в лице, Нильс взволнованно вытер краем манжеты кляксы.
– Он самый. Ты же в своем еще ничего не записал, – напомнила я об удручающей пустоте в главной книге чародея Нильса Баека. – Времени час. Действуйте, господа лучшие друзья.
– Мне тоже, что ли, делать? – буркнула Танита. – Я же не чародейка.
– А ты в детстве браслетики не плела? – усмехнулась я. – Как закончите, будем выдвигаться.
И ведь даже из кухни не успела выйти, а участники клуба «обиженных и угнетенных» снова принялись перемывать мне косточки.
– Она сейчас светлая или темная? – шептала Танита.
– Темная, – авторитетно ответил школяр.
– Откуда ты знаешь?
– Настроение больно гнусное.
– Ошибаешься! – нараспев отозвалась я.
– Вот демоны! Снова не угадал, – с печалью в голосе прокомментировал Нильс.
Три года наряд боевого мага, кожаные штаны, жилет и удобная рубаха лежали на дне сундука. Я даже подумывала их выбросить, чтобы место не занимали. Хорошо, что оставила из сентиментальных чувств. Вон как сейчас пригодились! Постирать один раз успела.
Я переодела домашнее платье и, заплетая волосы в длинную косу, подошла к окну. Внизу Фентон собирал вещи для похода по тоннелям. Смотал веревки, проверил фонарь, вытащил из ножен тот самый охочий нож и протер лезвие о штанину. Простые обыденные действия.
Неожиданно он поднял голову и посмотрел в окно прямым, пронзительным взглядом. Чувствуя себя по-дурацки, я отошла вглубь комнаты.
Пока мы готовились – ведьмак в принципе, а я все больше морально, – парочка идейных друзей в четыре руки справилась с браслетами. Три кожаных шнурка с необработанными черными агатами, аккуратно распрямленные, насколько позволяла кривизна самой полоски, лежали один к одному на крышке стола.
Камни были вплетены особым образом. Вернее, мне хотелось верить, что особым, подробно расписанным в гримуаре, а не как бог на душу положил.
– Ну как? – тихо спросил Нильс, словно на экзамене.
– Артефакторику сам сдал? – Я покосилась на него.
– Удовлетворительно, – покаялся тот. – Зато у меня «отлично» по зельеварению.
– Только продемонстрировать не получилось, – хмыкнула я и закатала рукава. – Смотри, ученик. Второй раз тебе точно не увидеть, как заряжаются такие амулеты.
– Почему? – не поняла Танита, топтавшаяся за нашими спинами.
– Я искренне верю, что мне больше никогда не придется выводить драконов.
Только я занесла ладонь над амулетами и призвала магию, как Танита опять спросила:
– А откуда ты знаешь, как их делать?
Я бросила на нее раздраженный взгляд.
– Книжки очень любила читать.
– Не зли колдунью, когда она работает, – цыкнул на подружку Нильс.
Заклятие изменило агат. Острые кромки сгладились, камни приняли форму аккуратного овала, а внутри, в самой глубине, замерцало крошечное сердечко светлой магии.
Я специально проверила браслет, повернув его к свету. Огонек пульсировал: увеличивался и уменьшался.
Понятно, что надолго заклятия не хватит, но никто и не собирался держать дракона в светлом доме в качестве питомца. Ведьмак отчалит к себе в темную башню, как только мы окончательно поменяемся магией. И снова наступит тишина. Только Йосик будет скакать по кухне, да Нильс храпеть над учебниками. Если раньше не сбежит.
Почему эта мысль показалась такой тревожной? Ведь мне хотелось тишины и спокойствия. Кажется.
– Держи. – Я протянула школяру готовый амулет.
– Спасибо, – прошептал он и с таким благоговением огладил камень большим пальцем, что я даже заволновалась.
– Школяр, ты в порядке?
– Ага.
– Тогда подвязывай, – скомандовала я и начала завязывать концы кожаного шнурка так, чтобы сунуть руку и быстро затянуть, пока они не расползлись в разные стороны.
– Танита, помоги ему, – прозвучал голос Фентона.
Я удивленно обернулась. Похоже, ведьмак следил за нехитрым чародейством из кухонных дверей.
Браслет, конечно, немедленно распутался. Пришлось начинать заново.
– Давай завяжу, – подойдя, предложил ведьмак.
– Он будет кусаться магией.
– Переживу, – хмыкнул он, забирая из моих рук шнурок.
– Ладно. – Я протянула запястье.
Светлая магия действительно взъерошилась ежистыми острыми искрами, но быстро опала. Случайно и невесомо касаясь кончиками пальцев моей кожи, отчего по руке бежали мурашки, он связал тонкие полоски.
– Фея, тебе идет светлая магия, – вдруг произнес Фентон со странной полуулыбкой.
– Ты только сейчас это осознал? – хмыкнула я.
Он одарил меня странным задумчивым взглядом и скомандовал:
– Если все готовы, то выдвигаемся. Надо успеть вернуться до темноты.
Отряд у нас был что надо! Впереди шел нагруженный ведьмак. Рядом, стараясь не отставать, частил школяр с плетеной корзиной. Следом я тащила на веревке-поводке умертвие, как козу, которая все время пыталась отвлечься то на бабочку, то на воробышка, то просто замирала посреди дороги… А за нами, бодро выцокивая табуреточными ножками, переваливался Йосик.
– Ну-ка, домой! – попыталась я шугануть призрачного пса.
Тот замер, подняв одну ножку, но стоило отвернуться, как он мелкой перебежкой сократил расстояние и снова засеменил за всеми.
– Танита! – крикнула я девушке, провожающей нас у калитки. – Забери табуретку!
Рысцой доскакав до Йосика, а потом поскакав за Йосиком, она опасливо обежала по дуге умертвие, в общем-то, не проявляющее никаких признаков жизни, кроме умения передвигаться. Но после ночной прогулки даже это давалось ему с большим трудом.
– Иди ко мне, песик. – Девушка ловко подхватила табурет под мышку и вдруг выпалила: – Госпожа светлая чародейка!
– А? – искренне изумилась я, очередной вспышке вежливости.
– Я тут это… – Она смущенно махнула рукой в сторону дома. – Видела, как вы колдовали. Или как там у вас, светлых, называется? Во! Чаровали! И что подумала… Возьмите меня в ученицы!
– Ты же темная прислужница.
Она что-то прикинула в
