Отдел непримиримых врагов (СИ) - Шегай Эвелина

— Ишак меня понюхал, — шокировано пробормотала Вел на ирашском. — Мне ещё никогда так по мозгам гормоны не били!

Она огляделась по сторонам, выискивая оборотней. Нашла кота в самом расцвете сил: высокого и статного мужчину в районе ста лет, — и облегчённо выдохнула, испытав к нему аналогичное влечение. У неё всего-навсего сменилась фаза цикла. Впрыскивая в кровь огромное число половых гормонов, организм таким образом сигнализировал, что закончил подготовку и теперь был готов к оплодотворению — оборотни её вида могли понести два раза в год, если попадали в десятидневное окно. Обыкновенная биология. Конечно, немного странно, что животное начало среагировало на вампира, в то время как к людям оставалось немо. Впрочем, от сбоев в системе никто не застрахован. Лучше не брать в голову, а поскорее забыть об этом.

— Что-то произошло во время перелёта, о чём мне следовало бы знать? — уточнил капитан Бак, переводя сумрачный взгляд с одного лица на другое.

— Мы поругались, — тут же ответил Мацик. — Ничего серьёзного. Как обычно, слово за слово, зацепились языками и чуть не подрались. Но старший детектив нас разнял и успокоил. Отчитал так, что большую часть дороги мы даже в туалет не рисковали сходить.

— Гадёныш, — детектив Грос присвистнул, одарив его восхищённым взглядом. — Ладно, идите в номер. Приведите себя в порядок, перекусите. У вас есть на всё два часа.

— Время пошло, — добавил капитан Бак, не заметив с их стороны активных телодвижений.

Марсель забрал карточки и направился в сторону лифта, но потом вдруг остановился на полпути и свернул к лестнице. Всё же странный он какой-то. Чудной на всю голову.

Скучные светло-серые стены, мрачные тёмно-серые покрывала и шторы, потёртый жёлто-коричневый паркетный пол и минимум мебели — первое, что бросилось в глаза, когда они зашли в номер. Сначала Вел показалось, что комнаты не были до конца изолированы: одна через широкую дверную арку плавно перетекала в другую — её зеркальную копию. Но затем она разглядела скрытую, можно даже сказать, вшитую дверь внутрь стены. То есть, комнаты всё же превращались в два отдельных помещения при помощи раздвижных полотен.

В каждой комнате помимо двуспальной кровати стояло кресло, стол и миниатюрный холодильник, набитый напитками и снеками. На стенах напротив кроватей висели старые телевизоры. А единственная ванная комната оказалась сквозной. И попасть в неё можно было из обеих спален.

— Иди первая в душ, я пока закажу нам поесть, — Марсель опустился на кровать, откинулся на выставленные сзади руки и покрутил головой, разминая шею. Выглядел при этом таким расслабленным и сексуальным, отчего обстановка в номере ей неожиданно показалось интимной.

Они вдвоём в замкнутом пространстве. Принимают по очереди душ. Потом едят прямо на постели в одних халатах на распаренное тело какие-нибудь деликатесы.

— Кхм. Мне надо кое о чём тебя предупредить. Лучше, если ты узнаешь об этом от меня, чем от кого-нибудь вроде Гроса, — он как-то ласково глянул на Вел с подозрительно насмешливой улыбкой, — в общем, суть в том, что теперь между нами существует постоянный канал ментальной связи.

— То есть?.. — она нахмурила брови, пытаясь понять смысл его слов, но он как будто ускользал от неё. — Что ещё за канал?

— При помощи этого канала мы можем общаться телепатически, находясь в одном помещении. На расстоянии мы можем только подавать сигналы. А ещё, при желании… слышать эмоции друг друга. Конечно, от этого в любой момент можно закрыться и не дать другому узнать лишней информации.

— Подожди… подожди минуту. Ты хочешь сказать, что в курсе, что у меня тут, — Вел постучала пальцем по виску, — сейчас происходит?

— Ну, я не то чтобы прям специально туда лезу. Но у тебя, можно сказать, душа на распашку. Поэтому, да, в курсе.

— Так это!.. Выжарки кошачьи! Вот же козлина пестрожопый! Да чтоб твою жопу индюк расклевал до Сандебинского кратера! — задыхаясь от возмущения из-за накатившего стыда, рычала она на ирашском. И не в силах больше видеть его самодовольную рожу, скрылась за дверями ванной комнаты.

Теперь-то до неё дошло, чему так удивился старший детектив. Ей же никто нормально не объяснил, в чём заключалась так называемая: «синхронизация». Чем отличалась частичная от полной. Вел для себя определила, что для слияния мозгов Мацику надо смотреть ей в глаза на близком расстоянии. В остальное время, пока подлый жулик не пялился — собственные мыслишки и чувства были известны лишь ей. А в итоге, как выяснилось, он теперь всегда и обо всём в курсе!

— Стыд-то какой, — она зажмурилась, вцепившись в волосы на макушке. — Он всё знает!..

Нет, не время впадать в отчаянье. Подумаешь, немного потешила самолюбие одного конкретного упыря. Но он-то свой упырь. Неприятно, но пережить можно. Да и все знают, что за период у неё сейчас. Гормоны шалят с такой силой, что она к столбу фонарному готова приставать. А тут целый упырь. Ещё и со смазливой рожей.

Скинув одежду, Вел залезла в душевую кабинку и постаралась на время забыть, что облизывала Мацика глазами, всего через пару часов после того, как он расписывал, какая она страшная. Можно подумать, много страшил он на своём веку повидал, что так хорошо в них разбирался.

Протерев ладонью зеркало над умывальником, Вел улыбнулась своему отражению. И вовсе она не страшная. Очень даже симпатичная. Фигурка у неё отменная, ничем ни хуже, чем у девушек Рикки, которых он называл: аппетитными, как дынные булочки.

Халата в ванной найти не удалось — лишь большое банные полотенце, в махровую мягкость которого Вел укуталась от груди до розовых коленок. Оглядела себя во весь рост и поняла, что обязана взять реванш. Вот прям сейчас пойдет к нему в таком виде и послушает, как Мацик залепечет о том, какая она непривлекательная.

— И мстя моя будет ужасна, — из неё вырвался злорадный смешок.

Специально приспустив полотенце на вечно мешающей во время тренировок груди, Вел решительно выскочила из ванной. Увидела, что он окончательно улёгся поверх покрывала на постели, и сразу поняла — одной демонстрации будет недостаточно. Поэтому она с разбега вскочила на кровать и плюхнулась ему на живот.

— Какого?.. — прохрипел Мацик, поморщившись. Чуть-чуть приоткрыл глаза, а потом, словно не поверив увиденному, распахнул их до предела. — Вел?.. Ты что творишь?

— Проверяю насколько страшная, — прошептала она, взбудораженная собственной выходкой. Собралась и медленно провела пальцами по шее: от мочки уха до ямки декольте, на мгновение нырнув в глубокую расщелину — в последнее время Вел снова набрала массу, поэтому грудь округлилась до пятого размера. В общем, старательно повторяла за актрисами, что играли всяких совратительниц в фильмах. Правда, они возюкали по себе кубиком льда или вишенкой на веточке, ей же оставалось надеяться, что и так прокатит.

И удивительное дело — трюк сработал. Мацик неотрывно следил за её пальцами, рот его приоткрылся, дыхание стало глубже, а сердце забилось чаще. Лежал под ней весь такой соблазнительный, с растрепавшимся пучком платиновых волос, отчего длинная чёлка лезла ему в глаза. Не хватало разве что румянца на всё ещё бледных щеках. И кто кого здесь ещё совращает.

Вел облизнула губы, а он взял и отзеркалил движение. Да так, что превзошёл мастера.

Не отдавая себе отчёта, она резко наклонилась, точно порывалась поймать язык, уже давно успевший спрятаться за сомкнувшимися губами, и тогда поняла, что начала проигрывать. Мацик должен хотеть к ней прикоснуться, а не наоборот. Поэтому Вел специально поёрзала у него на животе, с извращённым наслаждением наблюдая за тем, как он стискивает зубы и сжимает кулаки. Его естественный мускатный аромат раскрылся ярче, став осязаемо терпким на вкус.

Всё ещё мало. Слишком слабая реакция. Ей следовало добавить больше острых ощущений. Сделать что-то такое, что могло зацепить именно вампира. И новая безумная идея тут же вспыхнула у неё в мозгу.

Поднеся запястья ко рту, она прихватила зубами кусочек кожи на внутренней части у самых вен, заранее зажмурилась и дёрнула, давая пролиться крови. Та заструилась по её руке, устремляясь к локтю, что завис над лицом Мацика. Несколько крупных капель упало ему на губы и он, будто бы борясь с собой, после секундной заминки слизнул их. А потом посмотрел на неё с неподдельным изумлением и глухим от перевозбуждения голосом произнёс: