Падающая звезда (СИ) - Блонд Любовь

— Я почти начал привыкать к тому, что ты рядом по утрам. На корабле было скучно одному в каюте. — Теддут вновь попытался уткнуться носом в шею, но девушка отстранила его.

— Давай завтра поговорим об этом на трезвую голову? Сейчас мы можем наделать много опасных глупостей.

Завтра наступило довольно быстро. Голова немного шумела, мысли путались, но Алина стойко выдержала три интервью подряд, рассказывая о путешествии. Вопросы и ответы были заранее прописаны, так что ей даже думать особо не приходилось. Да и не получалось. Все мысли были вокруг файхонца, который с утра даже не вышел из своей комнаты. Наверно проспался и понял, какую ошибку чуть не совершил накануне.

В номере Алина оказалась после обеда. Теддут вышел из комнаты, поздоровался и снова спрятался в свою берлогу. Может оно и к лучшему. Кто вообще сказал, что между людьми и файхонцами возможно физическая связь? Может они друг для друга смертельно опасны. И найдут их земляне голыми в кровати в объятии друг друга и мертвыми. А потом весь Альянс будет смеяться над тем, что первый представитель маленькой планеты умер от секса с иноземцем. И вообще, его основная задача, после обучения, чтобы такие примитивы, как мы не заполучили оружия, способного уничтожить планету. Личных отношений в этом вопросе быть не может. Это всего лишь работа. И не надо думать о его теле, серьезном взгляде и лице, что все ниже опускается от шеи к груди. Это плохие мысли. Вокруг миллионы землян, если очень хочется, то можно выбрать любого. Мало кто откажет первому в истории представителю планеты. Пуст и ради минуты славы.

Поскольку весь остаток дня был свободен, Алина позволила себе расслабиться под душем. Приятно иногда просто стоять под каплями теплой воды и ни о чем не думать. Ровно до тех пор, пока не послышались гулкие удары. Словно кто-то бьет молотком по стене. Теддут решил повесить картину? Девушка наспех обмоталась полотенцем и вышла в гостиную. Так и есть, файхонец чем-то бил по стене. Похмелье что ли выбивает?

Она постучала в дверь и стуки прекратились.

— Мэй, все нормально?

Ответа не последовало.

— Я могу войти?

Опять тишина. И снова глухой удар. Алина не выдержала и вошла в комнату. Файхонец стоял у стены, в которой зияла пробитая кулаком дыра.

— Что ты делаешь?

— Уйди.

— Не уйду. Зачем портишь стену?

— Я же сказал, уходи.

— Да что с тобой? Похмелье?

Мэй снова занес кулак и ударил по стене с такой силой, что с потолка посыпалась пыль.

— Да остановись же ты! — Алина встала у стены, закрывая собою дыру. — Если надо выпустить пар, сходи в спортзал. Он вроде на восьмом этаже.

Мэй выставил руки и уперся ими в стену так, что девушка оказалась зажата между ними. Взгляд был направлен в пол, а брови почти соединились на переносице.

— Мэй. Посмотри на меня. Чем я могу помочь? — Она протянула руку и погладила его по горячей щеке. — Прошу, не молчи.

— Знаешь, за что уважают файхонцев? — Прошипел Мэй сквозь зубы. — Мы всегда держим слово. Все, что мы обещаем, мы исполняем.

— И где ты нарушил свое обещание?

— Ты вчера опоила меня.

— Прости. Не знала, что тебе так мало надо. Но ничего же не случилось.

— Потому что ты остановила.

— Не драматизируй. Ничего не было. Оставь стену в покое, она точно не виновата. — Алина посмотрела на окровавленные костяшки правой руки. — Давай руку тебе обработаем, а то еще занесешь земную заразу.

Мэй посмотрел на кисть, разбитую об стену, действительно вышло глупо. От слов землянки огонь внутри немного утих, хоть и был готов разгореться от любой мысли. Как вообще вышло так, что он был готов вчера разделить ложе с неизвестной расой? Что за дурман его накрыл? Ладно бы простой солдат, они хоть и не создают семьи с представителями другой расы, но редко отказывают, если предлагают. Темперамент никуда не деть. Но он-то иллин, на хорошем счету Альянса. То, что старый Ди придумал в своей голове счастливую семью землянки и файонца, так и останется его личной фантазией, которую никто не обязан воплощать.

Мэй открыл один из своих инопланетных чемоданов, достал неизвестную цилиндрическую штуку и приложил к руке. Несколько секунд и раны стали затягиваться на глазах.

— Ого. А можно землянам такую же? — Алина была в полном восторге от увиденного.

— Спроси у лиинцев.

Они помолчали немного, стоя в разных углах спальни. Мэй сидел на кровати и изучал свою руку, Алина все еще стояла у пробитой стены.

— Больше не будешь бить стену?

— Не могу дать такого обещания.

Мэй все еще разглядывал свою руку, которая начала едва заметно трястись.

— Все в порядке?

— Да, реакция на заживление. Скоро все пройдет.

— Хорошо. — Девушка немного помялась у стены, не зная уходить или остаться. — Ну, если я больше ничем помочь не могу, я тогда пойду?

До самого вечера они больше не пересекались. Алина в полном одиночестве спустилась в ресторан на ужин, мило поболтала на ломанном английском с пожилой семейной парой за соседним столиком, бесцельно пошаталась по магазинчикам в холле отеля и вернулась в номер. Файхонец все еще сидел в своей спальне.

Примерно к девяти вечера ей надоело смотреть в потолок, лежа на кровати и она вышла в гостиную. Включила телевизор и развалилась на диване, задрав ноги на подлокотник. По телевизору шел старый фильм, который она смотрела еще в детстве и от воспоминаний о тех временах стало приятно на душе. Если бы тогда, лет двадцать назад, она знала, что произойдет со ней в будущем, поверила бы самой себе? Столько воды утекло с тех беззаботных пор, когда Алина с сестрой валялись на протертом скрипучем диване на даче и смотрели этот фильм. Телевизор был старый, с выпуклым экраном и ловил всего три канала. Но даже по этим трем каналам всегда показывали что-то интересненькое. Сейчас сотни телеканалов, умные телевизоры, доступ ко всем знаниям мира, но все самое интересное осталось в том телевизоре. И если двадцать лет назад для них три канала было верхом технологий, то что же будет еще через двадцать, когда на пороге стоит Альянс с его невероятными технологиями?

Погрузившись в прекрасные воспоминания юности, Алина даже не сразу заметила, что Мэй вышел из своей комнаты и стоял у дивана, пытаясь понять что показывает земной экран.

— Оу, не заметила тебя. — Девушка убрала ноги с подлокотника. — Садись.

— Это что? — Он указал пальцем на экран.

— Это называется «фильм». Обычно в нем рассказывают какую-то историю, не всегда правдивую.

Мэй сел на край дивана, пытаясь понять смысл диалогов между актерами. Но по глазам видно было, что вопросов у него больше, чем ответов.

— Я не понимаю, что ты смотришь. Зачем они все это говорят и делают? — Не выдержал файхонец.

— Переключи канал, если не интересно. — Она кинула в его сторону пульт и потянулась за виноградом, стоявшем в хрустальной вазе на журнальном столике.

Мэй послушно взял пульт и стал переключать каналы, пока не остановился на очередных новостях. Так они и сидели перед телевизором, смотрели новости и молчали до поздней ночи. Почти весь виноград был съеден, новости просмотрены по третьему кругу, но молчание не прерывалось. А ведь завтра выступление в ООН. И файхонцу не плохо бы пойти со мной. Алина потянулась за пультом и убавила звук.

— Слушай, завтра у меня большое официальное выступление.

Мэй в ответ кивнул, но на нее не смотрел.

— Пойдешь со мной?

— Я там нужен?

— Да, это важное мероприятие.

— Хорошо.

— Хорошо. — Повторила Алина. — Ну, тогда я спать. А ты, если хочешь, оставайся.

Мэй снова кивнул. Девушка ушла в свою спальню и зачем-то легла с самого края кровати. Словно ждала, когда он придет и привычно ляжет с другой стороны. Она ведь тоже почти привыкла к его присутствию. Просыпаться и видеть его рядом, чувствовать тепло его тела по утрам и очень редко тяжелую руку, лежащую на плече. Жаль, что все это осталось на Лиине.