Заветная Луна - Софи Вирго
Знает, я обожаю сама так делать. Есть в этой невинной забаве нечто личное, интимное, сокровенное. Игра носиками бывает только с любимым. Какому мужчине вы еще позволите такую шалость? Да никакому. Только своему.
— И у нас проблемы, маленькая.
— Какие? — обвила его шею руками, и прикрыв глаза, вдохнула свежий аромат, в котором до сих пор витают нотки беспокойства.
Умом понимаю, что так просто его не отпустит, но так хочется стереть сегодняшний день из памяти, чтобы не видеть в глазах любимого волка страха за меня. Жаль, не получится.
— Я рассказал о метке.
Мои глаза моментально расширяются и я, отстранившись, смотрю в глаза мужа. Что он сделал? Да нас сейчас добьют. Уж лучше бы там осталась, под завалами от бомбы. Меня же первую так отчихвостят, что мама не горюй. Ладно, если только словесно! Зная маму, она может устроить мне молчаливую забастовку в воспитательных целях. Мы ведь всегда и всем делились друг с другом, всегда были откровенными. А тут такой неприятный сюрприз.
Кошмар. Что же нам делать? Только хотела начать паниковать уже вслух, как спиной почувствовала беду и обернулась.
— Это все из-за тебя, тварь, — Рог вырывается из хватки полицейских и, выхватив у одного из них пистолет, стреляет в меня.
— Нет.
Не разбираю голосов. Все происходит, как в замедленной съемке. Макс обхватывает меня, и меняет нас местами. На глазах моментально наворачиваются слезы. Зачем? Я ведь без него не смогу! Вокруг слышатся крики. Чьи не различаю. Но проходит несколько секунд. Истинный стоит, так и не шелохнувшись, а потом до нас доносится запах крови. Не моего мужа.
Он аккуратно поворачивается сам, видимо, боясь, что меня снова могут ранить. Ничего не происходит, и я сама выглядываю из-за широкой спины. От увиденной картины становится трудно дышать. Какая-то часть меня умирает. В ней все обрывается. На асфальте, упав на колени, сидит Волканов, прижимая руку к груди, откуда виднеется багряное пятно.
Крови слишком много, и встретившись со мной взглядом, мужчина улыбается чему-то своему. Какой же он дурак. Зачем?
— Все ради тебя, — хрипло произносит, и полностью падает.
Сердце пропускает удар, буквально краткий миг, и я срываюсь к нему.
— Борис, — кричу не своим голосом.
Подлетела к мужчине, схватила за голову, и начала покрывать измученное лицо поцелуями.
— Все будет хорошо, слышишь меня. Тебе помогут. Не смей умирать. Слышишь меня? Ты мне нужен. Не смогу без тебя. Ты слышишь меня? — кричу сквозь слезы.
Волчара скупо улыбается. Вижу, как ему больно. Словно пуля попала в меня, а не в него. Помогаю прижимать рану, сильнее надавливая на его руку своей маленькой ладошкой. Почему все так? Зачем? Луна, почему ты так жестока? Снова целую лицо мужчины, удобнее укладывая его голову на собственных коленях.
— Держись, слышишь меня? Все будет хорошо, тебе помогут. Не смей умирать, Борь. Слышишь? Не смей! Я запрещаю.
— Все будет хорошо, принцесса.
Он пытается протянуть руку к моему лицу, но теряет сознание. Рука безвольно падает на асфальт, убивая во мне последнюю надежду. Сердце бьется редко, оно хочет совсем остановиться, но борется на последнем издыхании.
— Нет! Нет, очнись. Хороший мой, прошу, не умирай!
— Девушка, отойдите, дайте нам помочь ему.
Люди в белых халатах появляются, как чертята из табакерки. Хочется разогнать их, но вместо этого, позволяю медбратьям положить безвольное тело на носилки и завести в машину скорой помощи. Сама при этом не перестаю держать Волканова за руку. Мне кажется, если не сделаю это, навсегда его потеряю.
— Я поеду с вами, категорично заявляю медперсоналу, забравшись в салон «кареты».
Врачи кивают, и двери начинают спешно закрываться. Сейчас на счету каждая секунда. Нельзя медлить.
— Алена, — рядом появляется Макс.
На его лице растерянность. Он не понимает, что происходит. Сердце рвется на куски от того, как мне больно. За все больно. Что его раню, что себя не понимаю. Но не могу не ехать. Мне надо.
— Прости меня, прости, Макс. Я не знаю, что со мной происходит. Отпусти. Прошу.
В его глазах шок. Его обожгло каждое слово. Он не верит. Я бы тоже не поверила в услышанное, скажи любимый мне подобное. Но реальность — странная штука. Несколько минут назад я была едина с истинным, а теперь моя жизнь в другом волке, который вот-вот может умереть.
— Пожалуйста, отпусти, — слезы снова обжигают щеки, и Максим отступает.
Двери скорой закрываются, отрезая меня от привычной жизни. Все, теперь все навсегда изменилось.
Глава 26
Алена
— Алена Егоровна, вам дальше нельзя, — говорит врач, который работает в нашей клинике.
Конечно, я попросила отвести Бориса туда, где латают оборотней без лишних вопросов. Тот же волк, что двадцать лет назад латал отца после встречи с отшельниками, сегодня будет бороться за жизнь другого волка. Отдельный операционный блок, своя бригада медперсонала, которая лечит как людей, так и оборотней. Все же последние попадают сюда очень редко.
С трудом отпускаю руку Волканова, и его увозят, закрывая передо мной дверь с надписью «операционная № 1». Первые минуты металась по коридору. Он ведь там сейчас совсем один, борется за свою жизнь. Сердце сжимается с такой силой, что кажется еще немного и лопнет. Пока ехали сюда, думала умру вместе с ним.
Но вот двери закрылись, и вся тревога ушла, освободив место для осознания того, что же я натворила. Хватаюсь за голову, быстро взъерошиваю волосы. Дурочка. Какая же я дурочка. Что вообще со мной произошло в тот миг? Все ведь было хорошо. Глаза сами выделили Вермутова в толпе, ноги сами понеслись к нему, а сердце сжалось в предвкушении счастья от объятий мужа. Мне было так спокойно и уютно, когда очутилась в его руках, весь мир перестал существовать. Только мы.
Только мы до той роковой секунды. Стоило увидеть Бориса на коленях с раной, из которой сочится кровь, как сердце оборвалось в тот же миг. Макс ушел на второй план так стремительно, словно нас ничего не связывает.
— А-ааааа, — простонала в тишине почти ночного коридора.
Силы в одночасье покинули тело. Захотелось рухнуть на пол и взвыть в темноту ночи. Но я не на улице, вдали от людей, а в больнице. Поэтому, прислонившись, спускаюсь вниз, усаживая свое мягкое место на бетонный пол. Все повторяется. Борис рядом, меня накрывает, стоит ему только
