Шторм в моей крови - Оксана Сергеевна Крыжановская
Чем больше я думала, тем больше понимала: во всем случившимся, виновата не я, и он, а мы… Но это не значит, что я могла его простить.
Он ведь, когда узнал, что я жульничаю благодаря своей крови, мог ведь тогда ворваться в класс и воскликнуть: "Ага! Значит, ты жульничаешь, и я умней и способней тебе!". Но он поступил подло, и сдал меня. Даже не продал, а просто сдал из-за ущемленного самолюбия и разрушенного идеала.
Пустышка? Даже если так, неужели это был повод обрекать меня на медленную и болезненную смерть?
Надо было его спросить об этом.
— О чём думаешь? — спросил дядя.
— Так сразу и не ответишь, — ответила я медленно. — Можно сказать: осмысливаю слова Дориана.
— Я не буду, говорит, что ты поступила тогда глупо, сама поймешь, не маленькая уже. Но знай: нас и обычных артефактором нельзя сравнивать. Это то же самоё, если сравнивать богов и полубогов. У нас просто другие уровни силы, и мы уж точно не решали, кем именно нам родиться. — Дядя глубоко вздохнул и продолжил, понизив голос: — Когда она продала меня, я ненавидел себя за то, что родился с подобными способностями. Если бы не они, думал я, то все было бы по-другому. И я не раз представлял себя, как бы выгладила эта "другая жизнь". Я даже попытался жить другой жизнью, но знаешь Элла, это трудно. Очень трудно бороться с жаждой своей крови. — Саша замолчал и решительно выдал: — Я собираюсь уйти из стражи и вновь вернуться к артефактам. Все это, — он обвел комнату руками, — не для меня, как бы я не пытался себя уговорить в обратном. Здесь я задыхаюсь…
— Тогда подожди ещё немного, — произнесла я с повышенным энтузиазмом. — Поймают второго похитителя, и ты сможешь вернуть свою кровь.
— Элла, его уже поймали.
— Почему ты мне не сказал?
Дядя не ответил, отвел взгляд, и я поняла:
— Ты думал, что я тоже захочу с ним встретиться?
— Дело не в этом. Мы уже допросили его. Точнее я сам. Используя сыворотку правду…
Саша так и не посмотрел мне в глаза, и теперь я действительно поняла почему.
Меня затошнило. И дядя быстро подставил мне ведро для бумаг.
— Паленый у тебя какой-то коньяк, Саша, — попыталась я свернуть все в шутку, вытирая рот носовым платком, который тоже дал меня дядя.
Он ничего не ответил, только взял ведро и вынес его из кабинета.
Я пересела на диван и обхватила плечи руками. Меня трясло, и была так противно на душу…
И вдруг я почувствовала сильное волнения и беспокойство, страх и непонимание.
Почему-то до этого я не чувствовала эмоции Килиана, а теперь они взорвались в голове фейерверком. Я закрыла глаза и заплакала. И мне казалось, что Килиан обнял меня и принялся гладить по голове, успокаивая. Чувство было настолько сильным, что мне даже чудилось тепло и силу его тела, и большую ладонь, медленно скользящую по голове. Но стоило двери в кабинет открыться, и мне рефлекторно открыть глаза, как все пропало, кроме чужих чувств беспокойства и сострадания.
Саша взглянул на моё зареванное лицо, но ничего не спросил. Положил на стол папку и произнёс:
— Если хочешь, можешь ознакомиться с протоколом допроса.
— Нет, — решительно ответила. — Только скажи одно: как я смогла убежать?
— Тебя кто-то спас, — ответил дядя.
— Спас?! — изумилась я. — Кто?!
— Они не знает, — хмуро ответил дядя. — Говорят: возле тебя вдруг появился неизвестный мужчины и вы исчезли.
— Ничего не понимаю, — честно призналась.
— У меня есть одно предположение, — признался дядя. — Хотя оно немного и абсурдно.
— Глаголь уже.
— Они говорили, что когда он появился, резко подул ветер, и когда он стих, вас уже не было.
— То есть ты хочешь сказать, что меня спас… Уривер?! — изумлено воскликнула я. — Но его уже многие века никто не видел!
— Я же сказал: версия немного абсурдна, — развел руками Саша.
Действительно абсурдна, но своих у меня, увы, не было.
***
Вернувшись домой, я хотела наглотаться снотворного и заснут на пару дней, но проходя мимо бального зала, в котором родители иногда устраивали балы, остановилась, услышав музыку. Точнее это была совсем не музыка, так как её создавали не музыкальные инструменты, а природы.
Аккуратно приоткрыв дверь, я заглянула в зал и увидела Лизу.
Девушка танцевала, плавно двигая руками, бедрами, ногами, грудной клеткой, в общем, все телом. Это было такое потрясающее зрение, что я восторженно ахнула, невольно её спугнув.
Лиза резко повернулась, смущенно на меня взглянула, хотя это мне нужно было смущаться из-за того, что я прервала её, и произнесла:
— Извини, я не хотела ничего трогать без разрешения, но мне просто стало скучно, и я немного соскучилась по танцам.
— Это была неимоверно! — восторженно произнесла я. — Ты так двигала… просто не передать слова.
— Спасибо, — произнесла девушка и польщено улыбнулась.
Подойдя к одному из столов, я кивнула на аппарат. Он был небольшой, кругообразной формы. Внутрь него вставлялся кристалл, а сверху артефакт, который имел фору бублик, с полоской посередине. Сейчас кристалл крутился, переливаясь жёлтым и белым светом.
— Сама включила, или Берта?
— Сама! — с довольной улыбкой ответила она, подходя. — Как я поняла, кристалл дает энергию, типа батарейки, у них даже вид похож, — указала она на красноватый продолговатый кристалл, — а вот на этом записана музыка, — указала она артефакт. — Хотя на музыку это совсем не похоже, но при этом очень красиво звучит.
— Я называла это "Звучанием мира", — произнесла я, вытащила кристалл, достала из рядом стоящей шкатулки другой — светло-фиолетовый — и поместила в аппарат. — И ты ошиблась: звук издает кристалл, а артефакт увеличивает, налаживает звук друг на друга и ускорят звучание, иначе ты бы ничего не услышал.
Из аппарата раздалось: "КАП!", затем тише словно эхом: "КАп… Кап… кап…", "Тыщь!.. КАп… кап… кап… Тзинь… зынь… зынь…", потом добавилось ещё множества звуком и они зазвучали почти одновременно.
— Это ведь ты его создала, — не спросила, утвердила Лиза, указывая на
