Плюс один - Оксана Керис
Из-за холода в замке мы носили с собой теплые мантии: оставляли их на последних партах или на вешалках снаружи, потому что в большинстве кабинетов имелись камины, и они хорошо прогревались, а в коридоре было так холодно, что пар изо рта шел. И вот в карман мантии мне и подложили подлянку. У Луны не самое крепкое здоровье, мне на морозе вечно хотелось чихать, сразу начинался насморк, поэтому в кармане мантии носила носовой платочек. Вот его мне и смочили в крайне ядовитом зелье, которое проникает внутрь при вдохе. Возможно, отравленный платок я носила в кармане несколько дней, все же пользовалась я им не слишком часто. Но когда мы отправились на урок Ухода за магическими существами был сильный ветер, я опять начала чихать и достала платок. Сначала закружилась голова, потом потемнело в глазах, а ноги будто перестали держать, и я упала бы, не подхвати меня на руки однокурсники.
Неизвестная отравительница не учла только одного. Я уже не была никому не нужной Луной. Знакомых на курсе у меня много, а зельевары, как только начинают обучение, часто боятся ядов особенно сильно. Анна носила с собой безоар, потому что страшно боялась отравиться во время уроков — частая фобия у этой братии, Рус тоже в кармане носит. Безоар меня и спас, я на двое суток попала в Больничное крыло, а после больше нигде не ходила без сопровождения.
Мне по секрету сказали, что Поттер — псих и разгромил в щепки какой-то кабинет возле медпункта, но ему даже отработки назначать не рискнули. Я бы тоже не рискнула, потому что он был очень, очень зол.
Любой мой платок теперь пятьдесят раз проверялся всеми заклинаниями подряд, любой проходящий мимо провожался тяжелым взглядом. Миона шутила, что он бы и ночевал у меня под дверью, но теперь нас каждый вечер приходил инспектировать Флитвик. Когда ученица чуть было не умирает, это не остается незамеченным.
Велись разговоры с учениками, проверяли спальни, но все понимали, что найти виновного практически невозможно. От яда давно избавились, воспользовались им незаметно, а теперь уже сложно понять, кто из влюбленных в Поттера девчонок решился на убийство.
Допросы учеников проводил Снейп, так что я была уверена, что отравитель не из робкого десятка: Рус никого не щадил. Но допросы ничего не дали. Потом разговоры проводила МакГонагалл, опросив всех девочек отдельно… поила чаем. Идею почерпнули у уволившейся Амбридж. Пользуясь полным выводом зелья правды из организма всего за двенадцать часов, МакГонагалл сначала всех мягко спрашивала о разном, потом давала подсказки Русу. Девчонка оказалась совершенно незнакомой мне гриффиндоркой, ее исключили из школы и вроде как должны были даже судить.
Через месяц я вновь вернулась к патрулированию коридоров: Поттер развлекал меня, прогуливаясь рядом. Предлагал воспользоваться маховиком и повторить один замечательный день… я отказывалась, боясь что в этот раз на оральных ласках мы можем уже не удержаться.
Мы спускались к подземельям, когда я расслышала шум.
— Что там? — указала на пустующий коридор я.
— Пустые классы и дополнительный кабинет зельеварения. Что-то услышала? Может, не будем людям мешать наслаждаться друг другом?
Слышалось множество голосов, топот и даже характерный скрежет мебели по каменному полу.
— Как-то много там людей для наслаждения, — возразила я. — Только если слизеринцы устроили оргию и сейчас танцуют для разогрева.
Поттер вытащил палочку, я тоже. В пустой коридор мы зашли с опаской, теперь шум был слышнее. Поттер стал гораздо серьезнее: уже и он понял, что звуки не похожи на парочку, занимающуюся любовью. Но прежде чем мы дошли до кабинета, дверь открылась и прямо на меня вышла Беллатрикс Лестрейндж. Во всем своем сумасшедшем великолепии.
Глава 20. Посторонние в школе
Русу не сиделось на месте: интуиция вопила об опасности, но все вроде спокойно… Сегодня он уже не был рад, что решил несколько ускорить события, демонстрируя соглядатаям Темного Лорда силу Поттера. Быть может, это плохая идея?
А еще он часто вспоминал это сравнение — лягушка в молоке. Он сам как та лягушка. Бултыхается, не в силах вылезти, но надеется, что молоко станет маслом прежде, чем он в нем утонет. Очень хочется вылезти из всего этого и как можно быстрее: уволиться из школы, занять у Нины золота и открыть свою аптеку редких и сложных зелий. Эх, мечты-мечты…
Если бы она узнала, что они с Поттером наворотили, уже билась бы в панике. Решили не просто показать, что Поттер растет, еще и намекнули о поисках крестражей: одна анонимная записка миссис Лестрейндж, сошедшей в Азкабане с ума, один намек, что в ее личном сейфе не хватает очень важной вещи. Она должна начать метаться, а ее метания всегда к чему-то приводят. В этом особенность Блэков — они быстро заражают людей своими идеями… Но пока ничего не происходило.
Только что-то странное происходило на его факультете. Детей и родственников Пожирателей Смерти тут действительно училось больше всего. К тому же, в этом году все было несколько не так, как в предыдущие: поменялись расклады в лидерах и отстающих, слизеринцы перестали быть такими дружными, как раньше. Многие полукровки, наслышанные о чудачествах самых близких сторонников, начали избегать даже своих прежних друзей. Мальчишки, только ставшие частью этого ордена, кичились важностью, отчего лишь усугубляли обстановку на факультете. В общем, тот еще серпентарий.
Какое-то странное шевеление… Он не мог понять, что происходит. Снейп, хоть и не был у Волдеморта с первого сентября, оставался фаворитом, любимцем. Отчеты Рус отправлял исправно, стараясь создать ситуацию, когда нападение нужно самому Волдеморту. И знал, что свихнувшийся маньяк орет на всех, вскользь упоминая, что лишь Снейп делает что-то полезное. Из-за этого мальчишки, сыновья отвергнутых фаворитов, его ненавидели. Как же! Они привыкли видеть на вершине своих отцов.
Рус позвал домовика, нетерпеливо поигрывая палочкой:
— Где мисс Лавгуд?
Старшие домовики подчинялись деканам беспрекословно и хорошо чувствовали замок, легко находя в нем студентов. Были, конечно, слепые пятна: некоторые комнаты основатели защитили особенно сильно, даже домовики не ощущали их своей
