Академия наездников. Игрок - Зоя Анишкина
Едва ли не свалилась на всех с потолка. Подлетела к Тиму и прошипела:
– Ты туда не пойдешь!
На меня смотрели золотые глаза, внутри которых разгоралось бешеное пламя. Он взял меня за руку и потащил подальше от глаз. То тут, то там слышались голоса:
– Она? Так вот о ком говорила эта странная женщина!
– Так они же родственники!
– Сицил и Бекойн?
Голосов было совсем мало. Сапфир молчала. Дедуля был, судя по всему, в курсе с Монтесорри. Так что мой заход не так уж многих удивил. Проходя мимо Сапфир, Тим резко сказал:
– Подсоби.
И мы с ними тут же оказались в знакомом белом коконе. Сейчас он казался пепельным, без тени перламутра. Должно быть, чем дольше в нем находишься, тем больше он становится радужным.
– Я имею право на приказ. Так вот, я запрещаю тебе когда-либо заходить в хрустальный лабиринт Академии по своей воле. Если нарушишь это условие, то ослепнешь навсегда.
Что было мочи влепила ему пощечину. Рукоприкладство становится в порядке вещей, когда этот имбиал мелет чушь.
– Не смей мне запрещать! Если ты войдешь туда, то я пойду следом! Ты сам слышал, это из-за меня.
Он подошел ко мне и резко встряхнул:
– Ты глупая, это из-за меня. Это я бросил ее, не выполнив обещаний. Это мои ошибки, и мне нести за них ответственность! Ты здесь абсолютно ни при чем.
Попыталась вырваться, но он не давал. Держал крепко, в то время как завеса облепляла полы вокруг.
– Да плевать я хотела на твои ошибки. Если бы каждого мужика, бросившего женщину, приговаривали к смерти, то в шести полисах остались бы лишь женщины! Не пори чушь, им нужна моя смерть, а не твоя!
Он не стал отвечать. Странно посмотрел, а потом прижался губами в совершенно диком, бешеном поцелуе. Настолько чувственно и остро, что сбилось дыхание.
Я вцепилась в него, словно он был последним глотком воздуха в мире. Страх, бешеный страх за этого мужчину сковал, лишая воли. Да я и не хотела думать, не хотела собираться с мыслями.
Остались лишь его горячие руки и золотистое пламя вокруг, пронизывающее нас насквозь, увлекающее в пучину страсти и боли. Боли от грядущей потери.
Явственно поняла, что если он войдет туда, то лабиринт его больше не отпустит. Добавит в свою коллекцию и прикует к одной из комнат. Только показывать ему идеальную жизнь не станут, скорее наоборот.
– Я не пущу тебя! – выдохнула ему в губы, улучив момент.
Вцепилась в каштановые волосы и прижалась всем телом, желая слиться с ним, остановить это безумие. Его надо остановить! Иначе я больше никогда не увижу этих золотистых глаз.
– Глупая, так и должно быть. Каждый отвечает за свои действия. Девочка моя, живи и забудь про меня.
Что было мочи дала ему коленом в пах. Тим согнулся пополам, а я толкнула его, прошипев:
– Сдаешься? Решил выбросить белый флаг? Да я из-под земли тебя достану, и тогда посмотрим, что ты скажешь. Что ответишь на МОЕ обвинение в трусости!
Тим смотрел опасно горящими глазами. Никогда еще не видела его таким: страшным и хмурым, готовым сейчас практически на все. Он рассматривал меня, словно впитывая каждый сантиметр кожи. Словно пытаясь оставить в памяти самую маленькую черточку.
– Если ты пойдешь за мной, то навсегда ослепнешь. Даже я тогда не смогу снять это. Я сказал свое слово. Заканчивай Академию, за ее пределами о тебе есть кому позаботиться.
Ага, изощренным убийцам, которые решили добраться до меня через тебя. Составили хитроумный план, работающий на все сто процентов. Изучили меня до мелочей и залезли в самое сердце.
Драконовой Душе Академии следует получиться у них мастерству угадывать мои действия и желания. У нее получилось далеко не так хорошо, а тут прямо попадание в десяточку.
– Что же ты делаешь? Неужели не понимаешь, что я…
Он снова приблизился и приложил палец к моим губам. Этот жест действительно остановил меня. Осознала: что бы я ни сказала, он все равно пойдет туда. Потому что это правильно. В его понимании.
У меня же было желание прикончить Меделу, если она выживет при выходе из Академии. В идеале ее можно свести с дружками Ксандра, что отправились восвояси. И пусть гниют в районе сточных канав вместе.
– Девочка моя. Хватит.
После его слов завеса резко спала, и мы оказались окруженными магистрами, академиками и ректором. Тим кивнул последнему:
– Следите за ней. Она не имеет право входить в лабиринт. Милена, – он обратился к застывшей Сапфир, – присматривай, как договаривались, мало ли… И спасибо за дружбу – на всякий.
Мне хотелось вопить, хотелось кричать во все горло, чтобы он остановился. Но я не могла пошевелиться. Драконов Бекойн! Ну дай только добраться до тебя… Обездвижил меня! Но как?!
– Я готов.
Его голос потонул в странном ветерке. Хоуп сзади меня нервно трепал хвостом, а я наблюдала, как между мной и Тимом возникла хрустальная дверь.
Из последних сил забилась в истерике, по щекам потекли слезы. Да нет же! Нет! Не входи!
В последний момент сообразила, что у меня есть Дар. Выпустила его и стала свободна. Но как только подлетела к двери, чужие крепкие руки остановили меня, а Тим шагнул в открывшуюся дверь.
– Нет! Нееет! Что вы творите! Тим! Стой!
Истерика нарастала, а вокруг просто стояли все эти люди. Они молчали и ничегошеньки не делали. Но он же не вернется. Я точно знаю, чувствую. И это все из-за меня.
Дверь не исчезала. Словно насмешливо стояла и пялилась на меня. Шандарахнув Даром того, кто меня держал, ринулась к двери, остановившись прямо перед ней.
Слепота. Полная слепота всю жизнь. Тело затряслось в мелком ознобе. Это же безумно страшно, безумно опасно. А как я буду так жить?
Без него.
Без Тима жить буду. Да так, что потом каждую секунду, как дед, жалея, что не пошла, что
