Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

- Может, потому, что я не давала тебе клятв, досточтимый?! - прохрипела Камайя, впиваясь ногтями в его запястье, и он ослабил хватку. - Может, потому, что ты решил присвоить мою свободу и мою волю, не спрашивая меня? А?

Он выдохнул и резко шагнул вперёд, прижимая её спиной к стене. Камайя охнула от неожиданности, серебро сверкнуло в её руке, но Аслэг вскинул руку, и шпилька застыла в пальце от его шеи.

- А-а-рр! - Аслэг вырвал у неё из руки шпильку и отбросил, согнув пальцами, на ковёр. - Камайя!

- Досточтимый, костры зажигают, - сказал кто-то из слуг за дверью.

Камайя, косо поглядывая на Аслэга, скользнула к зеркалу, надевая расшитую накидку поверх золотого халата. Лучше бы он, как и всю предыдущую неделю, молчал. Этот оценивающий прищур, это надменное выражение на его лице вызывало ярость, свирепую, неуёмную, и желание уничтожить его, здесь и сейчас. С каждым вздохом оно захлёстывало её, обливало щёки и шею жгучей, бурлящей злобой, и каждое слово, что он говорил, лишь усиливало эту злобу. Почему он так разъяряет?!

Не в силах справиться с собой, Камайя развернулась и бросилась на него, выхватывая из волос вторую шпильку.

Он снова зарычал, прижатый к стене. Камайя вонзила ногти в его загривок и впилась в его губы, роняя шпильку, потому что его руки, протянутые ей навстречу, опять лишили её разума, и в полушаге от него свирепая ярость сменилась таким же свирепым притяжением, неукротимым, неудержимым.

- Досточтимые, лошади готовы, - сказали из-за двери.

- Пусти меня, - хрипло сказала Камайя, отталкивая Аслэга. - Пусти. Не трогай меня. Убери свои руки.

- Ты сама накинулась на меня, - прошептал он, шаря дрожащими пальцами по её горящей коже. - Нам надо идти. Слышишь? Хасэ ждут. Почему ты так жестока? Ты не женщина, а безумный злой дух, которым я одержим. Твой дым запутывает пуще дурмана. - Аслэг криво усмехнулся. - Приведи в порядок свой наряд, и пойдём.

49. Кам.Символ будущего

Отгоняя наваждение, Камайя тряхнула головой, потёрла щёки и поспешила к зеркалу. Она расправила красное оплечье и плотное нижнее алое платье, подол которого выглядывал из разреза верхнего золотого халата, разровняла восхитительно тонкой работы расшитый широкий пояс с блестящими густыми кистями, оправила ленты золотой накидки на плечах и небольшие кисти на них, наспех заплела две косы, надела войлочную красную шапку, которую накануне достала из сундука с подарками, и осторожно пристроила сверху венец из золотых и серебряных трав.

- Владычица степи.

Лицо Аслэга было непроницаемым, но в голосе не слышалось издёвки, и Камайя стояла, не двигаясь, пока он расправлял и бережно укладывал височные кольца.

- Ты смеёшься надо мной? - спросила она наконец, отчаявшись понять, что он имел в виду.

- Нет. Иди рядом со мной, - сказал он, надевая меховую шапку. - Этот день в жизни Ул-хаса бывает лишь однажды. Ты гордишься тем, что идёшь рядом со мной в такой день?

Камайя покосилась на него и шагнула через резной порог. Он искоса смотрел на неё, и очень хотелось сказать «да», но говорить этого ему не хотелось. Она поддёрнула длиннющий, широченный рукав роскошного золотого одеяния, заодно любуясь на блестящую алую подкладку, протянула руку и просто схватила его пальцы.

Аслэг усмехнулся. Они шли по коридорам к воротам дворцовой части, слуги в праздничных халатах бросались с поклонами прямо на землю.

Дамал и Кезер в узорчатых парчовых попонах стояли у конюшни. Толпа собралась уже довольно внушительная, Камайя расправила плечи, выбирая улыбку, полную достоинства и величия. Знакомые лица тэкче, слуг, усымов, туусов и су-туусов, разноцветные рукава ярких халатов, затейливые головные уборы девушек и огромные меховые шапки на мужчинах, запахи праздничных лепёшек и, конечно же, баранины, ржание лошадей в конюшне, возгласы в толпе и звон бубенцов на шапках ряженых, тихие удары обмотанных тканью колотушек по бубнам эным - всё, что окружало её сейчас, было как предвкушение радостного праздника.

- Госпожа, прошу.

Конюх подвёл Дамал. Камайя села на неё, расправила золото подола по золоту попоны и надела рукавицы. Конюх поклонился и попятился, Аслэг направил Кезер медленным шагом по улице. Камайя перехватила поводья и тронула Дамал следом.

- Теперь во внешний город, - тихо сказал Аслэг после того, как они под песни и восхваления сделали круг вдоль стен дворцовой части.

- Я знаю. Девушки рассказали мне, - так же тихо сказала Камайя. - Потом вокруг стен, вокруг стойбища, и во двор.

- Тебе не холодно? - Аслэг повернулся к ней, внимательно вглядываясь в лицо.

- Ты сам раздевал меня, - фыркнула Камайя. - На мне двое стёганых штанов под этими алыми. Я похожа на капусту.

- Ты похожа на злого духа, - прищурился Аслэг. - Сделай покорное лицо. На нас сегодня смотрят все.

Камайя опустила ресницы и слегка наклонила голову. Височные кольца негромко и мелодично звякнули. Краем глаза она зацепилась за одобрительный взгляд Аслэга и едва заметно улыбнулась.

- Да. Так хорошо, - сказал он. - Если замёрзнешь, не молчи. Тебе принесут плащ.

- Сегодня не холодно и не ветрено.

Свет скользил по снегу, зажигая его искрами, и ветра действительно не было. Лошади не спеша шагали по мощёной дороге, толпа усымов с шестами, украшенными перьями, бодро топала следом, а за усымами шли тэкче и главы родов, и в руках их были ещё более длинные шесты с резными круглыми символами, закрепленными наверху. Камайя пыталась незаметно оглянуться, но Аслэг кашлянул.

- Не крутись. Ты первый раз видишь знамёна?

- Впервые, да. - Камайя заинтересованно взглянула на него. - Я видела узоры на халатах хасов и воинов, но только сейчас вижу их вырезанными из дерева.

- Много лет назад, когда в степи не было мира, и хасэны воевали, эти знамёна были доказательством победы одного хасэна над другим. Род не был побеждён, пока знамя было у одного из его потомков. Те времена давно прошли. Теперь Халедан един под знаменем Артай.

- Это же символ птицы? - спросила Камайя, взглядом показывая на большую круглую подвеску на груди Аслэга, наполовину прикрытую оплечьем из тяжёлой серебряной чешуи.

- Ястреб. Да. Символ будущего. Символ потомков, что взлетят выше нас.

- Символ «ай», который обозначает верх и полёт.

- Да. - Аслэг повернулся к ней. - Ты начала учить дэхи?

- Немного. Я за эти дни чем только не занималась, - удручённо пробормотала Камайя, косясь на слуг, которые шли чуть поодаль, сбоку. - Надеюсь, мой интерес к сточному рву тебя не очень удивляет. Место для старого было выбрано без учёта роста стойбища…

- Ты сейчас хочешь об этом поговорить? - удивился Аслэг. - Во время моей с тобой церемонии?

50. Кам.Наслаждаясь тишиной

Камайя огляделась. Позади была всего четверть пути по внешнему городу. Дамал шагала мерно, будто качая её на волнах, и впереди был долгий, долгий путь.

- Не обязательно. Но молча ехать глупо, раз уж мне выдалась возможность вот так просто поболтать с тобой без того, чтобы ты распускал руки. - Камайя покосилась на Аслэга, который начал свирепеть, и прикусила губу. - Я немного запуталась во взаимоотношениях ваших духов, - быстро сказала она, вспоминая пометки на полях книги. - Рэх и Сыкваан враги или нет?

- Среди духов нет однозначных врагов, - пожал плечами Аслэг. - Рэх, Выы, Дук-Чанта, Лоон Куд, Халса, Сыкваан, Арсак, пьющая жизнь Маа-кана и даже все духи Нижнего Мира - они иногда ссорятся, но не противоборствуют. Так же, как и Тан Дан с Даыл не должны противоборствовать. Они должны дополнять друг друга. Не всякое взаимодействие должно быть борьбой. - Он прищурился, глядя на Камайю, и она вздёрнула подбородок. - Но на всё воля Тан Дан. Однажды я постигну эту его волю… Надеюсь, это случится до моего ухода в Эн-Лаг в этом Перерождении. Иначе придётся начинать всё с самого начала.

- Ты о чём? - с подозрением воззрилась на него Камайя.