Моя вопреки (СИ) - Адлер Алекса
Конечно, работать с полной самоотдачей было немного затруднительно, поскольку для всех я, вроде как, должна отдыхать из-за плохого самочувствия. Именно так объяснил Чотжар моё временное затворничество широкой общественности. Поэтому на Сэтору пришлось переложить не только переговоры, но и часть других своих обязанностей.
Зато я смогла уделить больше внимания тому, что было важно лично для меня.
Проект по улучшению системы образования для детей-сирот и отказников, начатый мною ещё до исчезновения моих сэ-аран, под чутким руководством рии Иошши и под моей протекцией, постепенно набирает обороты. Найти хороших наставников для приютов оказалось делом непростым, но, как говорится, упорство и труд всё перетрут. А ещё — большие финансовые вливания. Как ни крути, а без этого никак.
За прошедшие два месяца мы смогли полностью обеспечить все существующие приюты для отказников нужным оборудованием, продовольствием и вещами, чтобы дети даже в самых отдалённых уголках империи имели возможность нормально питаться, учиться и не знали нужды в самом необходимом. Провели чистки среди действующего персонала, устранив тех, кто промышлял незаконной работорговлей, и наняли им замену. Теперь перед нами стоит задача разработать более совершенную программу обучения и построить больше приютов, чтобы обеспечить местами всех детей-отказников и дать им будущее.
И моё сердце радовалось бы нашим достижениям, если бы не тот факт, что беспризорники по-прежнему предпочитают всеми возможными способами избегать встреч с социальными работниками, дабы не становиться частью системы.
− Должно пройти больше времени, чтобы все осознали перемены, чтобы начали доверять обновлённой системе, — увещевала меня моя верная соратница в этом нелегком деле, рия Иошши. — Через неделю мы будем открывать новый приют в столице. Возможно, если вы сможете там присутствовать и лично расскажете, что теперь дети-отказники под вашей защитой и смогут выбирать себе будущее, ситуация кардинально изменится.
Я обещала подумать и посоветоваться со своей службой безопасности.
Но так уж получилось, что думать мне пришлось не только об этом. За эти дни много чего случилось, требующего глубокого осмысления. Начиная с того, что Сэтору даже не попытался оспорить моё решение. Просто взял и устранился из моего окружения, как я и требовала. Вот только это почему-то не принесло мне ни радости, ни облегчения. И заканчивая тем, что он оказался прав. Уже на второй день после нашей с ним размолвки, одо Ми-ичан подтвердил, что мой организм несёт огромные потери жизненных сил.
− Вы теряете быстрее, чем успеваете восстанавливаться, − мрачно сообщил мне императорский лекарь. — Пока что это не критично, так как полученный вами от Абсолюта резерв действительно колоссален. Но если так будет продолжаться дальше…
Он не договорил, но было и так понятно.
− Императоры вернутся раньше, − сглотнув, уверила я больше себя, чем его. — Но всё же, если вы вдруг знаете, как я могла бы быстрее восстанавливаться, буду очень благодарна за столь ценную информацию.
− К сожалению, я не знаю такого способа, моя императрица. В том, что касается сферы даров Абсолюта, медицина бессильна. Но есть ещё кое-что… Должен вас уведомить, что ри-одо Сэтору обязал меня регулярно отчитываться ему о вашем состоянии. Он, как и все мы, крайне обеспокоен сложившейся ситуацией и ищет способ вам помочь, − огорошил меня напоследок одо Ми-ичан. — Но мне не велено об этом вам говорить, поэтому очень надеюсь, что вы не станете ему демонстрировать свою осведомлённость. Я бы не хотел иметь такого врага.
Конечно же, я уверила лекаря, что ничего не скажу ри-одо Сэтору. А сама не могла не думать о том, что красноволосый жрец продолжает обо мне заботиться, даже находясь на расстоянии. И возникло смутное предчувствие, что если кто и найдёт способ восстановить мои силы, так это он. Знать бы ещё, почему это осознание вызвало во мне такое щемящее тёплое чувство в груди. Не только благодарности. Далеко не только…
Жрец продолжал выполнять возложенные мною на него обязанности, но при этом мы действительно почти не общались. Я только по докладам Чотжара и Аракеша знала в деталях, что происходило в столице во время моего отсутствия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Но вот дагрийцы отбыли. Я даже лично явилась в столичный дворец, чтобы поставить свои подписи под заключёнными договорами, тем самым завершив переговоры, и официально проводить делегацию. Предварительно проследив, чтобы мой образ был наименее похож на ту рабыню у цинотов, которую могла бы вспомнить инси Зэа-ма. Но синекожая дагрийка на меня почти не смотрела. Она вообще выглядела весьма хмурой и напряжённой, дёрганной даже. И, как мне показалось, торопилась поскорее отбыть на родину. Никто не стал её задерживать.
Казалось, я теперь могу вернуться к полноценному выполнению обязанностей императрицы. Но не тут-то было. Против меня объединились все. И Чотжар, и одо Ми-ичан, и Сэтору, и даже Аракеш с Тэ-атсуром. Эти властные самцы вдруг единогласно решили, что мне теперь не следует переутомляться, что мой организм может не справиться с нагрузкой, если я ещё и работать буду в том же режиме, как раньше.
Я могла бы поспорить, но здравый смысл возобладал. Прошло уже четыре дня после моего визита в Маран-Дэш, и к этому моменту мне даже не нужен был одо Ми-ичан, чтобы ощутить, как быстро тают мои силы на протяжении дня. Если утром я ещё просыпалась в более-менее бодром состоянии, то уже к обеду подкрадывалась усталость, а к вечеру накатывала жуткая апатия, только усугубляемая противным звоном в голове и полной кашей в мыслях.
Поэтому пришлось согласиться с моим окружением и продлить свой «больничный». Сэтору даже соизволил выйти со мной на связь и похвалить за мудрое решение. После чего потребовал, чтобы я одолжила ему Ниба для проведения деловых и дипломатических встреч, на которых я ранее планировала присутствовать сама. Пришлось и тут уступить, стребовав со жреца обещание, что он не станет обижать чувствительного и ранимого ранвиша.
Единственное, что я позволила себе отстоять, это возможность лично явиться на открытие того самого приюта, о котором мне докладывала рия Иошши. Если я не могу заниматься государственными делами в полной мере, то хоть о детишках позабочусь.
И вот прошла уже неделя.
Я второй раз за эти дни лечу в столицу. И на этот раз не только мой шаттл сопровождает целая маленькая армия, но и на улицах города наверняка уже оцеплен весь квартал, если не больше, чтобы моё появление на церемонии открытия приюта прошло без происшествий.
Наблюдая, как шаттл снижается, заходя на посадку посреди городской площади, чувствую странное волнение. Будто что-то важное должно сегодня случиться. И невольно вспоминаю сегодняшний сон. Мне снился храм Маран-Дэш. Я снова была рядом с той дверью. Снова прижимала руки к холодному металлу, смотря, как от моих ладоней бегут пламенные узоры. И рядом со мной стоял ещё кто-то. Позади меня, будто нерушимая стена. Невидимый для моего взгляда, но ощущаемый, как родной и близкий. И этот кто-то тоже прижимал ладони к плите. А та открывалась всё больше и больше, являя нам портал в другие миры. Являя моему взору все вселенные.
Но меня разбудила прикосновением к плечу Жина. И я так и не увидела, открылась ли дверь до конца. Не узнала, кто стоял за моей спиной. И кто должен был прийти через дверь.
«Смотри свои сны внимательно, Око», − сказал мне тот голос у стены меж мирами.
Что я должна увидеть в этих снах? Почему мне было так важно увидеть то, что скрывается за той дверью?
Возможно в следующем сне я пойму.
Тем временем императорский шаттл приземляется и у трапа, помимо моей охраны, собираются представительницы благотворительной организации возглавляемой рией Иошши. Именно эти высокородные рии сделали большую часть работы, и благодаря им сегодня будет открыт новый приют, а спустя некоторое время ещё множество других.
− Как ты с-с-себя чувс-с-ствуеш-ш-шь? — интересуется Чотжар, подавая мне руку, чтобы помочь спуститься.