Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна
— Весело живут в провинции, — ухмыльнулся Ястреб, не отводя глаз от змеившейся впереди дороги.
— Это — список дел за целый год, Вэлн, — напомнила колдунья. — Спор за границу участка, сломанный забор… Ага, есть. Поселок Трясогузки, неизвестная женщина. Значит, впервые Виола появилась там. И первое убийство произошло в Трясогузках.
— Откуда ты знаешь про Виолу? — кажется, я пропустила нечто важное.
— Ньельм рассказал. С ним творится что-то странное. Он признал, что при виде дракона уже себя не контролирует, и попросил о помощи.
«Еще одна проблема», — опечалилась я.
Как будто мало вокруг неразберихи!
Повинуясь Вальену, лошадь свернула на испещренную выбоинами грунтовку, ответвлявшуюся от здешней «главной» дороги.
— Трясогузки? — Мела и не подумала возражать.
— А ищейки?! — возмутилась такому своеволию я. — Корун ясно сказал: сидеть в Можжевельне и не высовываться.
Ястреб, не оборачиваясь, взмахнул хлыстом.
— Плевать, что он говорил. У меня на лето совсем другие планы, — он похлопал по деревянной ноге, — и ни пропавшие девицы, ни доморощенные мстители, ни маньяки в них не входят. Хочу поскорее с этим покончить. Помнится, кое-кто обещал мне Сойла. Или я что-то путаю?
Сидевшая рядом с ним колдунья, помедлив, кивнула. И я поняла, что психологические заморочки Ньельма — не «еще одна проблема», а «самая мелкая из проблем».
***
Для жителей Трясогузок это был обычный, ничем не примечательный день. Полуденный зной выгнал крестьян из полей. Мужчины собрались у забегаловки, женщины делились новостями, перекрикиваясь через низкие заборы.
Наша повозка остановилась в центре поселка. Вальен остался на месте кучера, Мела отправилась в кабак, чтобы расспросить о приблудившейся женщине, я выискивала в толпе знакомые лица и не видела ни работника Академии, ни старосту, ни кого-либо из соседей здешней «базы».
Из ближайшего к забегаловке дома вышел Марис. Настороженно оглянулся, заметил меня… Вздрогнул от неожиданности и вознамерился шмыгнуть обратно, однако не успел.
Его швырнуло на середину улицы. Крестьяне недоуменно зашептались, хотя в первый миг не придали происшествию особого значения.
— Доигрался, изувер, — со злорадством выплюнул кто-то.
И появился демон. Такой изящный, привлекательный, харизматичный… И смертоносный. Вернее, это я знала, что передо мной потусторонняя сущность в облике человека. Зрители же видели хорошо сложенного парня без рубашки, который принялся методично и безжалостно колошматить свою жертву.
— Поделом ему! — выкрикнула женщина в летах. — Столько кровушки попил! Целые семьи губил!
За дракой наблюдали с азартом и любопытством. В тутошних местах такое бывало нечасто. Подозреваю, обычно Марис орудовал кулаками, поэтому его бедственное положение воспринималось как заслуженное возмездие.
А затем в руке демона затрепетало сердце.
Все изменилось. Больше не звучали шутки, не слышался смех. Людей сковал ужас. Они оцепенели точно так же, как и я.
Он был красив до невозможности. Я не могла найти в его правильных чертах ни единого изъяна. Очаровательная улыбка, обворожительный взгляд… И руки в крови.
— Не подходи к нему, Тая!
Зря Вальен волновался. Я не собиралась бросаться на демона с воплем: «Что ты творишь, окаянный?!». Бесполезно взывать к совести потусторонней сущности. Демон — лишь инструмент. Оружие, которое способно пробить кулаком грудную клетку. Нельзя ведь упрекать нож или стрелу — их направляет рука человека. Правда, в отличие от демона, они не способны заявить:
— Мне не нравится мучить. Я умею убивать быстро, но хозяину этого мало. Остановите его.
Я смотрела на распластанное посреди дороги тело и не находила сил, чтобы отвести взгляд. Мариса жестоко избили на глазах десятков свидетелей. Затем ему вырвали сердце.
Вырвали!
Потрясенные люди молчали. Произошедшее казалось настолько немыслимым, что не вмещалось в головах.
Жаль, что долго это продолжаться не могло.
Стукнула дверь кабака, выпуская Мелу.
— Что тут…
Она не договорила. Слепо зашарила рукой по боку — там, где у магов обычно висит мешочек с серебряной пылью и рисовальными принадлежностями. Пропустила одну ступеньку и упала на колено.
Толпа ожила.
— Братик! — к распростертому телу ринулась какая-то женщина.
Могу поклясться, я ее уже встречала. Вот только где? Неужели она из тех, кто приходил ко мне жаловаться на аморальное поведение Илоны?
Колдунья подхватилась, с разбегу бросилась на телегу.
— Гони!
«В чем дело? Все же видели, кто убийца!» — я не понимала ее логики.
Лошадь помчалась прямо на труп.
— С дороги!
Рыдавшая крестьянка в испуге отскочила. Я вспомнила ее искаженное горем лицо. Это она принесла курицу и попросила не поминать лихом убитого мужа. Наш маньяк сжег его в первую неделю практики. Тогда никто не предполагал, что жертв станет больше. И что четвертой по счету будет ее брат.
— Не зевай, Тая!
— Да почему? Свидетелей куча! Они подтвердят, что мы к нему и близко не подходили!
Я говорила, и сама же понимала абсурдность собственных утверждений. Для обывателей демон, магия и чужаки — равнозначные понятия. Они не собирались разбираться, кто маньяк, кто магичка, а кто — приезжая без магического дара. Тем более, демон обращался к нам. Проклятая тварь! Он не оставил ни единого шанса!
Телега подпрыгнула, когда колеса наехали на труп. Думаю, кровь Мариса не отмоется никогда…
Толпа заорала, прозвучали призывы к действию. Кто-то кинулся наперерез, другие схватились за камни и палки. Краем глаза я заметила, что потусторонняя сущность исчезла. Теперь для крестьян не было нужды разрываться между двумя целями.
Вальен безжалостно стегал лошадь. Полупустая повозка тарахтела на ухабах, больно щелкала по пальцам, отбивала внутренности… И все же мы вырвались из Трясогузок.
Я не знала, имело ли это значение. Какая разница, настигнет погоня в дороге или на побережье? Вряд ли сегодняшнее убийство сойдет нам с рук. «Нам» — потому что ловить маньяка долго и опасно, а вот козлы отпущения даются легко и без особого риска.
— Вэлн, прекрати, — Мела каким-то чудом умудрялась сохранять ровный тон. — Ты загонишь лошадь до смерти.
— Предпочтешь сдохнуть сама?
Но хлыст опустился.
Постепенно скорость уменьшилась, и я смогла разжать пальцы, которыми цеплялась за повозку с такой силой, что ногти аж побелели.
— Он сумасшедший! — выдохнула, закрыв на миг глаза. — И что дальше? Прикажет демону вырезать целую деревню?
— Думаю, это последняя жертва, — пробормотал Ястреб. — Самая главная и самая ненавистная. До сих пор убийца избегал публичности.
— Вчера он сжег Ашиша, — напомнила Мела. — Свидетелей хватало. Почему же сразу не натравил демона и на Мариса?
— Хотел, чтобы он мучился, ожидая возмездия? — предположила я. — Не был уверен, что Марис виновен? Виновен в чем, кстати? Мне не верится, что кучка деревенских громил похитила в Рене княжну и, вместо требований выкупа, выдала ее замуж за местного барыгу.
Колдунья, тяжело дыша, забралась на скамью рядом с Вальеном и попросила глянуть на ее плечо. Пока мы пытались догадаться, вывихнуто ли оно снова или попросту распухло от ушиба, лошадка протрусила мимо Лукошника. Дальше начинались сплошь брошенные и необжитые территории. Не уверена, что крестьяне сподобились бы на поход в Можжевельню, однако визита ищеек стоило ожидать в ближайшем будущем.
— Знаете, в чем разница между сегодня и вчера? — вдруг спросил Ястреб, в десятый раз якобы незаметно поправляя перевязь колдуньи. — Вчера Марис был любящим мужем, готовым на все ради жены. А сегодня, благодаря длинному языку Ньельма, практиканты в курсе, что он торговал запрещенной мутью, был причастен к смерти приезжего ищейки и женился на Виоле только после того, как она забеременела.
— То есть действует все-таки мститель, — Мела прислонилась к Вальену, напрочь позабыв о «ненавижу, но терплю». — С одной стороны, это хорошо. Непричастные к исчезновению Виолы не пострадают. С другой… Демон говорил, что убил кого-то невиновного. Может, случайного свидетеля?
