Елена Малиновская - Тридцать три несчастья (СИ)
И я гордо вздернула нос, решив больше не переживать по этому поводу. Разберемся как-нибудь. Все равно сейчас не время и не место устраивать семейный скандал. Но если Дариан только попробует мне предъявить какие-нибудь претензии, то я ему все припомню! И его самоуправство, из-за которого я несколько дней провела взаперти, и Магнуса, переодетого в женское платье, и… Найду, в общем, чем ему ответить.
«Так и рушатся семьи, — печально сказал мой внутренний голос. — Один не может простить, вторая не в силах забыть… А потом обиды начинают нарастать как снежный ком».
Но я предпочла не обратить на предупреждение внимания, продолжив осматривать комнату.
Помимо Дариана, расположившегося с бутылкой вина и шеренгой бокалов в кресле напротив камина, в гостиной так же присутствовали братья Клинг, которые о чем-то негромко переговаривались у окна.
Норберг приветствовал меня легким наклоном головы, а когда выпрямился, его глаза мягко засветились от затаенной насмешки.
Я привычным жестом проверила, на месте ли мой амулет. Нет, точно висит на шее! Тогда почему он так веселится, будто только что прочитал мои гневные мысли? Наверное, просто радуется, что стал причиной разлада между мной и Дарианом! Вот ведь…
— Сволочь, — чуть слышно буркнула я себе под нос и перевела взгляд на Фелана.
Брат Норберга в свою очередь отсалютовал мне поднятым бокалом вина. Судя по всему, прошедшие дни выдались для него непростыми. Нет, Фелан, как и обычно, поражал изяществом наряда. Создавалось такое впечатление, будто он собрался на королевский бал, не меньше. Темно-лиловый камзол наверняка стоил целое состояние, а тонкие пальцы менталиста украшали массивные тяжелые перстни…
Хм-м… Я нахмурилась, глядя на руки Фелана. Помнится, у того парня, что угрожал убить меня и представился одним из семейства Клинг, тоже были тонкие изящные пальцы. Но Норберг сказал, что Вентор, а именно так, якобы, звали того преступника, не имеет никакого отношения к его роду.
«Разве он так сказал? — холодно удивился внутренний голос. — Нет, он вообще ни словом не обмолвился о происхождении Вентора. Просто обронил, что тот является студентом-недоучкой. Точнее сказать, в настоящем уже бывшим студентом-недоучкой».
Да, но если бы Вентор был одним из сыновей любвеобильного отца Норберга, то последний наверняка бы почувствовал в юноше родственную кровь. Ведь сейчас именно Норберг возглавляет Академию…
«Ты тоже в свое время закончила Академию, — возразил тот же въедливый голос. — Скажи, часто ты видела виера Санфорда? Ну, то есть, ты его, конечно, видела частенько, потому что он был лучшим другом твоего отца. Но все эти встречи происходили во внеучебное время. Будь ты обычной студенткой, то довелось бы тебе хоть раз встретиться с ректором с глазу на глаз?»
Я неопределенно пожала губами. Пожалуй, нет. Если не нарушать правил Академии и не балансировать на грани отчисления, то у обычного студента почти нет шансов пообщаться со столь высокопоставленным лицом наедине. Все мелкие проблемы решает куратор курса. С чем-нибудь посерьезнее обращаются к декану. А ректор это, так сказать, последняя инстанция. И обычно приглашение к нему в кабинет не означает ничего хорошего.
«Ну вот, — прозвучало в моей голове удовлетворенное. — Что и требовалось доказать. Если этот самый Вентор вел себя в Академии тише мыши, то Норберг наверняка его не замечал. Конечно, все бы это продлилось до поры до времени. После окончания второго курса Вентор должен был принять участие в обязательных для всех студентов испытаниях, призванных определить, на какой именно факультет он после этого отправится. Однако до сего момента он мог считать себя в полной безопасности. Если хочешь спрятаться — спрячься в толпе. Тогда тебя точно никто не заметит».
Я тяжело вздохнула. Ну вот, опять начинаю тонуть в никому не нужных размышлениях. Я вроде как пришла к твердому выводу, что Вентор — обычный наемник, выполняющий чей-то заказ. А заказчик, увы, относится к числу моих близких. Кому же так не нравились мои занятия по изготовлению амулетов?
И я вперила тяжелый испытующий взор в Гисберта.
Несчастный дворецкий явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он притаился в самом дальнем уголке гостиной и нервно мял в руках какое-то полотенце. Увидев, что я смотрю на него, пожилой мужчина немного воспрянул духом и шустро перебежал комнату, как-то испуганно втянув голову. Его при этом провожало сразу три взгляда: насмешливый — Норберга, усталый — Фелана и раздраженный — Дариана.
— Хотя бы вы хозяину скажите, — свистящим шепотом принялся жаловаться мне дворецкий. — Виера Алекса, ну не могу я просто стоять и ничего не делать! Пусть мне позволят хотя бы закуски подать! А то хозяин приказал мне не выходить из гостиной. Но как же так, я ведь должен как-то обслужить гостей…
— Шаг назад, уважаемый, — подала голос хмурая Хольгон, когда Гисберт, забывшись, покачнулся ко мне. — Отойдите от виеры. Иначе я буду вынуждена применить к вам силу.
Бедняга Гисберт аж икнул от сего грозного предупреждения. Уставился на меня такими ошалевшими глазами, что мне стало его еще жальче.
— Хольгон, — попыталась я воззвать к здравому смыслу суровой охранницы, — тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?
— Не кажется! — отрезала она и повторила чуть ли не по слогам: — Уважаемый, отойдите! Иначе…
— Да понял я, понял, — испуганно пискнул Гисберт, когда моя телохранительница с весьма недвусмысленными намерениями сделала шаг вперед. Покачал головой, негромко посетовав: — Наверное, пора мне увольняться. Жизнь в таком безумном доме становится невыносимой для моих нервов.
Я покосилась на Дариана. Неужели он и сейчас ничего не скажет и не сделает? Ведь речь идет об его преданном слуге, который верой и правдой служит ему долгие годы!
Но Дариан что-то пристально разглядывал на дне очередного бокала, хотя я не сомневалась, что эта крошечная сценка не прошла мимо его внимания.
— Простите, виера, — напоследок извинился передо мной Гисберт, будто в чем-то провинился передо мной. Ссутулился и отошел, тяжело шаркая ногами, будто те в один миг стали совершенно неподъемными.
Почему-то эта картина расстроила меня чуть ли не до слез. Я несколько раз шмыгнула носом, затем насупилась и бухнулась в ближайшее кресло. Ну-с, и когда мы начнем это представление? Одно радует: моего отца здесь все-таки нет. Получается, он не имеет отношение к произошедшему, поскольку само понятие «очная ставка» вроде как подразумевает личное присутствие
И я с облегчением перевела дыхание. Что скрывать очевидное, мой отец вполне мог нанять какого-нибудь менталиста, желая вернуть меня обратно в Гроштер. То, как некогда он обошелся с Дарианом, доказало мне: мой отец подчас сквозь пальцы смотрит на требования закона, особенно если речь касается его личной выгоды.
