Екатерина Зиновьева - Пророчество Богов (СИ)

   Неслышно подойдя к Адее со спины, Лирен, не прилагая усилий, вышел из транса и, наклонившись, вкрадчиво проговорил:

   - Я тебе сейчас голову оторву.

   Он рассчитывал, что как минимум Аделайя должна испугаться, однако...

   - Ой, да ладно, ты всё только грозишься, - фыркнула она, продолжая заниматься своим делом. - Воздух попусту не сотрясай и лучше сходи, разведи костёр.

   Триста лет. Столько Рэну лет. За всё это время у него ни разу не было прецедентов, чтобы хоть кто-то раз за разом испытывал его терпение и оставался после этого живым. И только Адея стала исключением, притом уже много, много раз подряд.

   Дернув зарвавшуюся человечку за волосы, он обхватил её талию рукой и немного присев оттолкнулся от земли. Взмыв высоко вверх, он ухватился за сломанный сук и немного раскачавшись, встал на толстую ветку. Его лицо озаряла торжествующая улыбка. Причинить прямого физического вреда Адее он не мог, а вот заставить её пару часов посидеть на высоте пятнадцати метров - вполне. Отпустив визжащую дурниной Адею, он спрыгнул обратно вниз.

   - Рэн, пожалуйста, не оставляй меня здесь! - кричала она во всё горло.

   Лирен не обращая внимания на девичьи мольбы, пошёл разводить костёр, как его и попросила Аделайя. Насвистывая себе под нос, незатейливый мотив он почти скрылся за очередным деревом, как ему на голову упало что-то мокрое. Этим предметом одежды оказались не совсем чистые брюки. Их бы порвать, чтобы Адея попусту не раскидывалась вещами, вот только впереди ещё несколько дней пути и сменная одежда ей потребуется. Демонстративно отжав брюки, Рэн закинул их себе на плечо и скрылся из виду, в надежде, что в спину ему больше не полетит ещё один предмет одежды.

   Следующий час Лирен слушал, как его зовёт Адея, а потом она резко затихла, и лес погрузился в привычную тишину. Дважды Рэн переходил в боевой транс и сканировал местность на предмет опасности, но кроме диких зверей никого не нашёл. Он очень надеялся, что у малышки хватит ума не спускаться самостоятельно. Если же нет, то в любом случае он услышит характерный для падения звук: крик или удар тела о землю.

   Когда солнце начало клониться к горизонту, а воздух стал заметно прохладнее Лирен подошёл к месту заточения Адеи. Задрав голову, он смог рассмотреть её сидящую с поджатыми к груди коленями. Как и в первый раз, он взмыл вверх, но теперь приземлился четко на ветку. Молча протянув руку и получив в ответ грустный взгляд, Лирен почувствовал укол совести за то, что оставил здесь Аделайю. Невооруженным глазом было видно, как сильно она замёрзла. Её всю трясло, того и гляди от вибрации собственного тела свалится вниз и не заметит. Отгородившись от всего, что терзало внутри, Рэн осторожно поднял Адею и взял её на руки. Не смотря на все его порой жестокие действия или грубые слова в её сторону, она доверчиво прижалась к нему всем телом и обняла за шею.

   Прыгая вниз, Лирен очень сильно постарался, чтобы приземление было мягким. До места, где в тарелках лежал сытный ужин, он нёс Адею на руках. Перед тем как накормить явно обиженную на него малышку, Рэн укутал её в два одеяла и усадил на сумки.

   - Демон знает что, - проговорил он, сидя на корточках перед девушкой и смотря в её печальные глаза. Адея выводит его из себя, а он мучается совестью. Будь она неладна! Совесть в смысле. Примерзкое недавно обретённое им чувство. Здесь в лесу ему сбежать некуда. Это тебе не дома, где можно оставить Адею в комнате, а самому уйти куда-нибудь, только чтобы эта человечка неосознанно не пыталась изменить его сущность.

   Присев напротив по другую сторону костра, Лирен наблюдал как Аделайя пытается справиться с дрожью в руках и нормально поесть. Вот уж кормить её Рэн точно не собирался. Хватит и того, что он уже для неё сделал.

   Минут через десять Адея видимо уже согрелась, потому что заработала ложкой намного активнее. Она с аппетитом уминала приготовленное блюдо и морщилась от удовольствия.

   Засунув в рот последний кусочек вяленого мяса и ещё раз глянув на пустую тарелку, она отставила её в сторону и обхватила железную кружку с ромашковым отваром обеими ладонями.

   - Согрелась? - спросил Рэн.

   - Угу, - расплылась в довольной улыбке Аделайя. - Спасибо, было очень вкусно.

   - Отлично. А теперь собирай посуду и иди мой.

***

   Когда Адея домыла посуду, то в лесу уже окончательно стемнело. Из-за плотно растущих деревьев, она не могла разглядеть свет пламени костра. Зная приблизительное направление, Аделайя двинулась в правильную, как она предполагала, сторону.

   Немного поплутав, Адея пришла к выводу: либо стороны света поменялись местами, либо она все-таки ошиблась с направлением. Выдохнув и поудобнее перехватив две плошки и кружки, она по еле слышному журчанию, вернулась обратно к ручью.

   - И с какой стороны я сюда пришла? - Вопрос был задан с целью хоть как-то нарушить пугающую тишину. Это не помогло, потому что наоборот начали мерещиться посторонние звуки. Завывания редкого ветра, играющего с верхушками деревьев, так вообще пугал до дрожи в поджилках. А когда над головой Адеи пролетела летучая мышь, она как истинная девушка оглушительно завизжала, побросала весь свой скарб и прикрылась руками, защищаясь от нападения кровососущей твари. Вспомнив о кровососущих, Адея сразу подумала про Альса. Как он? Что с ним? Жив ли вообще?

   Мысленно отругав себя и пообещав подумать об этом в более подходящее для размышлений время, Аделайя поднапрягла зрение и попыталась рассмотреть что-нибудь знакомое, что могло помочь ей с определением места её нахождения. Но что увидишь в практически кромешной тьме? Когда ты вытягиваешь руку перед собой и уже не видишь кончиков собственных пальцев. Замечательно! Но бездействовать, казалось, ещё хуже. Хватит с неё и тех нескольких часов холодного отдыха, которые она провела на злосчастной ветке - как курица на насесте.

   На ощупь, собрав с земли посуду, Адея покружилась вокруг своей оси, выбирая, таким образом, направление следования.

   И снова мимо. Это она поняла примерно минут через двадцать пешего хода. Развернувшись, она пошла обратно, что заняло у неё чуть больше времени. Как не крути, а сказывалась общая усталость.

   Адея присела около ручья и умыла лицо леденющей водой. Кожа на теле моментально покрылась мурашками. Размышляя, в какую сторону теперь пойти, она услышала, как где-то неподалёку, что-то или кто-то с остервенением роет землю. Ломанувшись в противоположную сторону, она бежала, не разбирая дороги. Спотыкалась, падала, но снова поднималась и заставляла уставшие ноги передвигаться. То, что посудой Адея гремела громче, чем музыкант бубенцами, её не особо волновало - мозг не отмечал такие мелочи, продолжая подгонять страшными картинками, вырисовывающимися богатым воображением.