Shinmaya - Амариллис
— Да потому что умудрился втрескаться в меня, — Эдриан презрительно скривился. — Из-за этого у меня вечные проблемы! Все из-за тебя.
Блейз виновато опустил взгляд.
— Вот значит как? — спросил он. — Выходит, ты совсем ничего ко мне не чувствуешь?
— О, нет, Забини, я тебя ненавижу! Думаешь, это приятно, то, что со мной сделали? Может, испытаешь все на своей шкуре?
— Но я тебя вылечил…
— Плевать! — закричал Пьюси, его лицо перекосило от ярости. — Такое невозможно забыть!
— Прости… Ну прости меня, Эдриан… — Блейз был в полном отчаянии. Гарри не мог даже вообразить, что слизеринец способен был испытывать такие чувства. Забини был в истерике, на грани.
— Нет, все, хватит с меня этой вашей войны с Малфоем, — Пьюси с ненавистью смотрел на Блейза. — Все пытаетесь выяснить, кто из вас двоих самый подлый и самый искусный интриган! А я не желаю быть к этому причастным.
— Мы были друзьями, Эд… — грустно заметил Блейз. В глазах Пьюси на мгновение мелькнуло что-то отдаленно похожее на жалость.
— Да были, — сказал он. — Но ты тогда не был такой мерзкой подлой заразой, как сейчас. И ты мне надоел, все…
Эдриан спустился вниз, оставив Забини одного, раздавленного, разбитого, со слезами на глазах.
«Выходит, — подумал Гарри, — все издевательства Малфоя на протяжении этих лет были просто цветочками по сравнению с тем, что получил Блейз»
До Гарри начал доходить смысл. До этого он недоумевал, что такого мог сделать Пьюси… Гарри понял, что Блейза и Эдриана в прошлом связывали теплые отношения, а Малфой этим воспользовался, чтобы отомстить Забини за какой-то проступок…
«Дьявол — это слабо сказано… Неужели ты так жесток, Драко?»
Негромкий стук в дверь. Драко приоткрыл дверь. В коридоре никого не было.
— Поттер, брось шутки шутить, — усмехнулся он. — Я знаю, что это ты.
Он пошире отворил дверь, и впустил невидимого Гарри. Тот снял мантию и положил ее на кресло. Драко обнял его и попытался поцеловать, но Гарри отстранился.
— Постой, — он серьезно глядел слизеринцу в глаза. — Я должен тебе кое-что рассказать… Это важно.
— В чем дело? — Драко расслабленно опустился на кровать, жестом приглашая Гарри последовать за ним.
— Дело в том, что… — неуверенно начал Гарри.
— Не стесняйся, Поттер, чувствуя себя, — блондин хихикнул, — как дома…
— Это не смешно, Малфой, — Гарри решительно открыл сумку, достал свернутый номер «Пророка» и протянул его слизеринцу. — Третья страница. В самом верху.
Драко с недоумением развернул газету и пробежался глазами по статье. Лицо его поначалу выражало искреннее удивление, потом глубокую озадаченность. Серые глаза с сосредоточенным прищуром пристально впились в текст, стараясь не упустить ни одного слова.
— Ясно, — сказал он, отложив «Пророк» и посмотрел на Гарри. Между ними повисло напряженное молчание. Ни один из них не решался его нарушить. Такой взгляд слизеринца был доселе незнаком Гарри: испытующий, глубокий, полный благодарности и, казалось, даже удивления, что Поттер показал ему эту статью.
— Спасибо, Гарри, — наконец произнес блондин. Очень тихо и отрешенно звучал его голос. — Это действительно очень серьезно.
— Не сомневаюсь, — Гарри так же пристально, не отрываясь, смотрел на Малфоя. — Что ты теперь будешь делать?
Драко подошел к окну. Сложив руки на груди, он задумчиво изучал заснеженный двор, серебрившийся в лунном свете.
— Лгать, конечно, — ответил он, чуть помолчав. — Я не намерен выдавать родителей. Знаю, Люциуса вряд ли уже можно оправдать, но я не позволю им арестовать Нарциссу. Ни за что.
Гарри молчал, поражаясь про себя тому, что он не знал о Малфое. Никогда бы он не смог предположить, насколько трепетно тот относится к матери.
Восхищаясь этим, он думал, однако, и о том, что только что помог Драко, предупредил его об опасности, дал время на раздумье и подготовку… Фактически, он помог Пожирателям Смерти. Это был весьма опрометчивый поступок, но Гарри не жалел о нем. Почему-то казалось, что он поступил правильно. Он подошел к Драко и прижался к нему, положив голову на плечо слизеринца.
— Думаешь, твою ложь не распознают? — тихо спросил он Малфоя.
— С легиллиментистами я справлюсь. Хуже, если заставят принять Веритасерум… Но у меня есть время все спланировать. Благодаря тебе… — Драко повернулся к нему с легкой улыбкой на губах. — Ты спас меня. Как ни странно, больше всего меня восхищает в тебе это хваленое гриффиндорское благородство. Я люблю тебя, Гарри.
Брюнет отвел взгляд. Почему-то слова Драко очень сильно задели его. Тихим укором кольнула совесть — он не должен был делать этого, но просто не мог поступить иначе.
— Любимый, — прохладные пальцы слизеринца легонько касаются его губ, и Гарри вздрагивает от неожиданного прикосновения и нежного слова, так легко и естественно сорвавшегося с уст Малфоя.
— Драко, — еле слышно вздыхает он.
— Тсс… — блондин, ласково улыбаясь, касается его губ легким, едва ощутимым поцелуем и шепчет сквозь полусомкнутые губы: — Я люблю тебя…
* * *— Драааако! — Громкий стон, тяжелое дыхание, стыдливый румянец на щеках.
Слизеринец с закрытыми глазами покрывает неторопливыми поцелуями тело. Тонкие пальцы стягивают с плеч рубашку, Гарри и сам уже стремится от нее избавиться. Забыв обо всем, Драко упоенно ласкает его кожу, прикусывает жилку у основания шеи, проводит языком над ключицей. Ему так хочется быть ближе к Гарри, дарить ему свою нежность, ласку… Он чувствовал истинную благодарность, наверное, впервые в жизни. Драко не предполагал, что это будет так мучительно больно. Гарри показал ему статью, наверняка даже не задумавшись, как следует. Драко готов был поклясться, что у Поттера и в мыслях не было утаить ее от него. А он? Все дни напролет обдумывал план… Как выведать содержание Пророчества… Как обмануть любимого…
«Какая же я мразь, Гарри! Я самый настоящий подонок. Но так получилось,
что я люблю тебя…»
Нежные руки Драко аккуратно скользят по телу Гари, исследуя каждый участок кожи, заставляя гриффиндорца вздрагивать и стонать.
«Чувствуешь ли ты мою грусть, Гарри?»
Тонкие изящные пальцы обхватывают член гриффиндорца, ласкают кожу у самого основания, нежно дотрагиваются до яичек. Кончиком языка Драко осторожно касается головки и делает круговое движение — Гарри судорожно хватает ртом воздух. Улыбаясь, Драко охотно принимает в рот вкус любимого. Губы смыкаются, делая ласки все более дерзкими. Язык уже не дразнит, он влажно обволакивает горячей слюной пенис Гарри, и тот заходится в диком восторженном экстазе.
