Ева Никольская - Достать василиска!
— А я думал, он на болоте от комаров отбиваетс-с-ся, — задумчиво прошипел змей.
— А я думала…
— Достаточно, — оборвал жених мою очередную попытку подвергнуть сомнению качество его ужина. — Тебе вообще вредно думать, Эллис-с-с.
— Это почему же? — возмутилась я.
— Потому что придумываешь всякие пакос-с-сти, а некоторые потом еще и в жизнь воплощаешь, — отозвался хозяин логова и, не дав мне проникнуться его выводами, вернулся к нашим баранам… то есть к Аланам. — И что это за хмырь? — спросил он, разглядывая господина градоправителя. — Вернее, что у него есть от друида? Вещ-щ-щь какая-нибудь? Ты же именно об этом спрашивала, когда запрос формулировала, думающ-щ-щая моя ведьмочка, верно?
— Хочешь сказать, моя вина, что нам не того Алана показали? — Я посмотрела в упор на огромного змея, вызывавшего во мне куда меньше страха, нежели маленькие ши-ранчики, сбежавшие из контейнеров.
— А, так ты этого хмыря по имени, значит, знаеш-ш-шь, — прищурил голубые глазищи полоз.
— И по фамилии, и по месту работы, а еще по крайне неприятной ситуации! — огрызнулась я, отодвинувшись от собеседника. — Как его вообще пустили на территорию академии?
— А почему нет? У нас тут не тюрьма без права посещ-щ-щений.
— У нас? — вскинула брови я.
— Ну, раз невес-с-ста моя оттуда, значит, у нас-с-с, — нагло оскалился выкрутившийся женишок и тут же сменил тему, зашипев очередное заклинание для зеркала. После чего, предупреждающе взглянув на меня, потребовал у волшебной стекляшки показать Алана Джодока.
И снова мы узрели господина градоначальника, о чем-то мило беседующего с ректором.
— Сломано! — вынесла вердикт я.
— Сама ты сломана, — отмахнулся змей кончиком хвоста, на котором по-прежнему красовался мой браслет.
Проследив за этим жестом, я схватила свое украшение… вместе с хвостом. Но, к моему огромному сожалению, браслет без боя сниматься отказался. И с боем отказался, с какого-то перепуга решив, что является естественным продолжением змея.
— Уже прис-с-стаешь? — пакостно ухмыльнулся тот, глядя на меня, пытающуюся стянуть мамин подарок с чешуйчатого основания. — Так, да, дорогая, — блаженно прищурившись, протянул он, — еще погладь и почеши… о, да-а-а!
Я оттолкнула от себя змеиный хвост, будто это было что-то неприличное, и почувствовала, как к щекам приливает краска. Смущение разозлило даже больше, чем ехидный смешок ползучего комедианта. И, переполненная праведным гневом, я сморозила первое, что пришло в голову:
— Даже не думай, что я буду ублажать тебя таким образом.
— А каким будеш-ш-шь? — заинтересовался полоз, так и не назвавший мне до сих пор свое имя. — Я готов к разнообразию, — сообщил он, снова дразня меня маминым браслетом, идеально сидящим на кончике его гибкого хвоста.
— Кого-то ты мне напоминаешь…
— И кого же? — Змей подпер хвостом щеку, совсем как человек кулаком.
— Да есть в АРиС один парень, — задумчиво постукивая пальцами по краю импровизированного стола, проговорила я.
— Там много парней.
— А этот особенный.
— Даже так? — заметно оживился жених. — И чем же?
— Глазами голубыми, как весенние льдинки, то есть глазом.
— Контуженный? — сочувственно произнес полоз.
— Нет… Не мешай! — потребовала я, и он послушно замолк. — Глаза у него… так, стоп, это я уже говорила. А что еще тогда? Ах да-а-а… Губы смешливые, осанка гордая, таланты незаурядные и с ши-ранами связанные. — Говорила и отмечала, как довольно щурится змей, которому вообще-то ревновать положено, хотя бы для виду. — А еще он бледный, тощий, наглый, бесцеремонный и страдает тягой к извращениям! — выпалила я и победно улыбнулась, услышав возмущенное:
— Какие, к демонам, извращ-щ-щения, Страхова?
— Попался, Сверр! — воскликнула я, радостно потирая руки, на что полоз, почесав хвостом морду, с наигранной ленцой в чуть хрипловатом голосе проговорил:
— Извращения — это моя прерогатива, ведьма, а не какого-то там тощего одноглазого. Но ес-с-сли тебе очень хочется именовать меня С-с-сверром, так и быть, позволяю. Хорошо с-с-слово ш-ш-шипит, мне нравитс-с-ся.
— Ну не Змейсом же тебя звать! — буркнула я, недовольная тем, что он снова сорвался с крючка разоблачения.
— Я не виноват, что меня так в лесу величают, — пожал, хотя, скорее, повилял той частью, где у людей плечи, полоз. А потом задал неожиданный и провокационный вопрос: — Понравился парень-то?
— Не особо, — пряча под ладонью фальшивый зевок, призналась я. — Ведьмак из группы больше по нраву. Люблю светленьких, от них проблем меньше, — сказала и выразительно посмотрела сначала на антрацитовую чешую жениха, а потом на отражаемую зеркалом роскошную иссиня-черную шевелюру господина Рэдгрувера, направлявшегося к главному зданию в компании Камински.
— С-с-светленьких, значит, — прищурился полоз, на что я картинно развела руками, мол, сердцу не прикажешь. — Что ж, невес-с-ста, — прошипел жених, перегруппировавшись так, чтобы податься вперед и нависнуть надо мной, но это отчего-то не пугало. В том, что передо мной привычный к благам цивилизации оборотень, который от скуки валяет дурака, я не сомневалась. А вот Сверр это, или мне просто хочется, чтобы было так, пока не определилась. — Раз этот хмырь, — неопознанный пока что тип ткнул хвостом в волшебное стекло, — явился по твою душу, в академии тебе до ночи лучше не появляться. — Я открыла рот, чтобы возмутиться, но змей не дал вставить ни слова. — Ос-с-станешься тут, покажу будущ-щ-щие владения, как и обещал. Ну и супружес-с-ские обязанности начнешь потихоньку выполнять.
— Я тебе не супруга!
— Ладно, обязанности невес-с-сты, — согласился он.
— Это какие же? — насторожилась я.
— Как какие? — прикинулся непонимающим жених. — Чеш-ш-шую мне полировать, зону эрогенн… эм, то есть хвост чес-с-сать, дом убирать, кактусовку варить, орсизов вос-с-спитывать…
— Не надо нас воспитывать, — донеслось с люстры. — Мы воспитанные.
— И чересчур упитанные, — продолжая смотреть на меня, а не на них, парировал полоз. — Лишняя физнагрузка вам, сказочники, только на пользу пойдет.
Из плафонов в виде черепов раздался слаженный вздох, за ним последовало звонкое «чин-чин», говорящее о том, что разноцветные пушистики, которых лично я бы упитанными не назвала, чокнулись и выпили. Мне тоже хотелось чего-нибудь хмельного, но уверенности, что после порции йада я не превращусь в невесту-зомби, не было.
— И все-таки где друид? — глядя на полоза и представляя, как с удовольствием придушиваю его за толстую шею, спросила я.
