Пепел жизни - Рина Харос
– Но…
– Нет, Клерс.
– Могла бы ей и двинуть пару раз, чтобы порадовать старческое сердце парнокопытного существа.
Улыбнувшись и поцеловав сатира в лоб, я молча встала и приподняла голову, призывая его прокладывать путь до драконьего яйца. Он насупился, что-то пробормотал нечленораздельное, но двинулся дальше.
– Такая же невыносимая, как этот демон. Не удивительно, что он в тебе души не чает.
Я сделала вид, что не услышала, но его речи приятным теплом разлились по телу, отчего крылья за спиной встрепенулись пару раз, оставив на земле небольшие дорожки пыльцы.
– А знаешь, Мулцибер неплохой… совсем нет, к нему надо только привыкнуть.
– Я не говорила, что он плохой, – произнесла в спину сатиру, который ускорил шаг и теперь шел впереди.
– Ты могла подумать, когда увидела эту девицу на пороге, которая, судя по всему, представилась как любовница Мулцибера.
– Хуже. Сказала, что она его невеста.
Клерс резко затормозил. Я сделала пару неровных шагов и отпрыгнула в сторону, чтобы не навалиться телом на сатира и не упасть вместе с ним в ближайшие кусты.
– Да ты шутишь?!
Взмахнув крыльями, чтобы восстановить равновесие, я посмотрела на Клерса, глаза которого напоминали два диска луны – ужасающие, неверующие. Я изогнула губы в кривой усмешке и мотнула головой, безмолвно отвечая на вопрос. Сатир открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но я вскинула руку вверх и перебила его:
– Ты буквально несколько минут назад сказал, что нашел яйцо дракона. Тем не менее мы никак не можем до него дойти из-за твоей болтливости. Давай, Клерс, веди, я хочу посмотреть на будущего детеныша могущественного существа.
Сатир закатил глаза, уязвленный моим колким замечанием, демонстративно фыркнул и двинулся вперед, раздвигая траву, с каждым метром становившуюся все выше. Я безмолвно следовала за ним, пока наконец мы не вышли на небольшой закуток, где лежал массивный камень. Я неверующе посмотрела на яйцо, которое успело окаменеть, подошла к нему, приложила ладонь к поверхности и почувствовала слабые толчки, выдававшие жизнь. Но чем больше держала руку на яйце, тем нестерпимее становились боль и жжение. Я прикрыла глаза, направляя белоснежную магию на клетку дракона, и услышала истошный крик, от которого кровь застыла в жилах.
Мгновение – перед глазами возникла картинка – детеныш, неумело размахивая сложенными изогнутыми крыльями, пытается прорвать каменистую поверхность, пробивая мордой плотную сеть драконьей магии. Пламя, что разгорается внутри, пытается сожрать, поглотить его несформировавшееся тело. Яйца драконов, как только приходило время вылупливания потомства, одаривались священным огнем, чтобы пробить скорлупу и освободить существо, но сейчас это было невозможно.
Распахнув глаза, я резко убрала ладонь и стала искать глазами палку или камень, чтобы пробить скорлупу, но вокруг виднелась лишь высокая трава. Клерс испуганно наблюдал за моими действиями – пока я бегала в паре метров от яйца, пытаясь найти хоть что-то, он попятился и рухнул на землю, прижав к себе копыта, чтобы случайно не отдавила.
– Касандра…
– Замолчи и найди хоть что-то!
– На яйца драконов не действуют камни и палки – только магия.
Я резко затормозила и посмотрел на Клерса, будто первый раз увидела. Опомнившись, мотнула головой в знак благодарности, на что сатир ответил рассеянным жестом мохнатой ладони. Подойдя к яйцу, рухнула на колени и почувствовала, что жизнь – слабая, готовая оборваться в любой момент, еще теплилась по ту сторону огненной клетки. Детенышу не была подвластна эта стихия, иначе бы он не кричал и не пытался выбраться из яйца. Смахнув прилипшие ко лбу волосы, приложила ладони к магической клетке, стараясь игнорировать обжигающие прикосновения. Белоснежная магия окутывала его, послышался краткий звук трескающейся скорлупы, сквозь которую вырвался дым, пропитанный запахом жженой плоти.
– Давай же, давай! – закричав, я направила все силы, всю магию, что была в теле, – они хлынули потоком и окутали яйцо, но показывались лишь жалкие трещины, от которых не было толку. Жалобный писк пронесся по поляне – слабый, предсмертный. Непрошеная слеза скатилась по щеке – я чувствовала, что моих сил не хватит, чтобы освободить детеныша, который мог в любой момент умереть в своей огненной клетке. Руки тряслись от напряжения, пот стекал по лицу и спине, но я не могла убрать руки с каменистой поверхности яйца, боясь, что трещины затянутся, заковав дракона в предсмертную могилу.
Всхлипнув, я почувствовала, как чьи-то прохладные ладони накрыли мои. Обернувшись, встретилась взглядом с Мулцибером, из глаз которого стекали кровавые слезы. Уголки его губ дрогнули в улыбке, и демон, подавшись телом вперед, коснулся кожи на моем виске в мимолетном поцелуе и, отстранившись, кивнул в сторону окаменелой поверхности:
– Сделай это, фея.
– Не могу, – хрипло произнесла я, чувствуя, как магия иссекает, растворяется в огненной клетке.
– Используй мои силы.
Не успела я возразить, как дымка за спиной Мулцибера дрогнула, стрелой устремившись ко мне. Мимолетная вспышка боли сменилась на тепло, которое растекалось по всему телу, – белоснежная магия поблекла, а затем вспыхнула, заставляя зажмуриться.
– Сделай это, мое запретное желание. Освободи последнего дракона.
Мулцибер уткнулся лбом в мой затылок, хотел поцеловать, но в последний момент мотнул головой и выпрямился, лишь сильнее сжав ладони. Магия забурлила по венам, отчего тело затрясло, будто от лихорадки.
– Давай, – вкрадчивый, с хрипотцой голос послышался возле уха. Прикрыв глаза, я мысленно взмолилась мойрам, чтобы они позволили мне освободить детеныша, удары сердца которого замедлились.
Десять…
Девять…
Восемь…
Магия яркой вспышкой окутала драконье яйцо – звук трескающейся скорлупы напоминал ломающиеся кости, отчего кожа покрылась мурашками. Слабый толчок под ладонями заставил вскрикнуть – Мулцибер, почувствовав, что я могу отшатнуться от неожиданности и страха, сильнее прислонил мои пальцы к шершавой поверхности.
Скорлупа, треснувшая пополам, открыла взору истерзанного детеныша, кожа которого была покрыта водянистыми ожогами. Я протянула к нему руку, но он лишь рухнул на траву и рвано задышал, закрыв глаза. Медленно, боясь спугнуть, я подошла к дракону и приложила ладонь к его морде, наблюдая за тем, как магия восстанавливает кожу и дарует шанс на жизнь. Дыхание детеныша восстановилось, раны затянулись, на месте ожогов стала проявляться контурная чешуя темно-синего оттенка. Истерзанное тело сужалось к тонкому хвосту, заканчивающемуся большим пучком перьев. Устремленные ввысь рога кремового цвета загибались на кончике. Дракон распахнул глаза, приподнялся, выпрямился и неловко взмахнул крыльями, издав радостный крик. Я взвизгнула, прижав руки к груди и попутно смахивая слезы. Обернувшись, шумно втянула воздух через нос, увидев Мулцибера – кровавые слезы запеклись на лице, шее, груди, местами рубашка впитала алую жидкость, а по коже расползлась темная
