Его. Моя. Луна - Кира Райт
Вот такие странные отношения доверия на почве лёгкой неприязни.
Глава 25
Волк рядом с беременной парой – это просто невыносимо. Особенно учитывая, что эта пара – я.
Даже Нир не пытался столько меня контролировать. И уж когда волк заявил, что мне на таком солидном уже сроке нужно вести более спокойный ритм жизни, а потому секс у меня будет с ними по графику через день, я вспылила и едва не кинулась на него с кулаками. Ну выбесил.
Благо Нир был рядом, перехватил меня, успокоил, а волку сказал, что он не против, если тот будет следовать своему графику один. Сразу же идея перестала казаться ему такой блестящей.
Но Адан кажется так и не понял, что на этот раз мне не понравилось. Он был свято уверен, что «заботиться» обо мне – его прямая обязанность. А я должна слушаться и повиноваться. Ну и конечно быть благодарной.
И это всё при том, что кормил меня Нир. В прайд сопровождал тоже он. Он же иногда привозил меня из исследовательского центра совершенно обессиленную, вносил в дом на руках и помогал купаться, после чего ещё выслушивал от волка, что это он виноват, что я устала.
Зато наш альфа только и делал, что контролировал и давал указания. И если у Нира видимо были железные нервы, то у меня-то нет. Мои напротив были расшатаны до предела.
Нет, как врач я понимали и раньше, что такое гормональные скачки во время беременности, но кто же знал, каково это переносить лично! Да ещё и с моим даром, который удерживать было ещё сложнее. И ладно дома – тут никто не был против, если я немножко сводила их с ума и устраивала небольшую оргию. А в центре…
В общем после очередного раза, когда больше полвины сотрудников уединились по камерам и кабинетам, Эрнард отправил меня в декрет. МЕНЯ.
А я вообще не умела отдыхать. Не умела не работать. Столько лет это было тем, чем я жила, отвлекаясь от других проблем. И вот – пожалуйста. Я в отпуске…
Дома.
С двумя своими мужчинами.
Одним – идеальным, а другим… волком.
Хотя в каком-то смысле наши отношения с последним были вполне уже привычными. Я больше не ждала от него подставы, и не считала его таким же, как его сумасшедший брат. Да и со мной он вёл себя аккуратно, стараясь ненароком не причинить вреда.
Даже ошейник мне спустил. И никак не пытался отомстить. А я… Мне почему-то нравилось его бесить тоже. Может в ответ на его порой совсем неуместную заботу или потому, что хотелось маленькой мести за его прежние поступки, а может из-за того, что приходится из-за него терпеть Ниру… Ведь волк теперь помимо прочего спал в нашей постели.
Нет. Места всем хватало, но…
Когда он пришёл первый раз и невозмутимо улёгся с той стороны, где обычно спала я, я настолько была обескуражена, что даже не нашлась, как возразить. Нир закатил глаза незаметно, притянул меня поближе и приготовился спать. Засыпала я, обнимая его. А проснулась в горячих объятиях волка.
То же самое повторилось и на следующий день. И через день. Так же было и дальше.
И если сначала я удивлялась, как во сне мне вообще может хотеться перебраться от Нира к волку, то однажды утром у нас произошёл презанятный разговор.
В очередной раз обнаружив себя на горячей волчьей груди, я отодвинулась недовольно (ну не могла я признать, что принимаю его окончательно – перед самой собой в первую очередь) и обернулась к Ниру, который видимо тоже только проснулся.
– И чего меня так тянет туда? Обычно же смирно спала, даже не переворачивалась. Может мышечная память? Моя же была сторона постели, – размышляла вслух, поправляя пижамку и поглаживая привычным жестом кругленький живот.
Его я долго прятала от других, но наедине с собой часто обнимала тихонько, разговаривала… Хотя ни за что не стала бы делать то же самое при волке, например… Не чувствовала, что могу настолько открыться. Однако такие лёгкие поглаживания не могли показать моего истинного трепета перед малышами.
И почему-то в ответ на мои размышления Нир поджал губы, чтобы не расхохотаться.
– Что такое? – нахмурилась я. – Почему тебе смешно?
– Нет-нет, Рина, всё нормально, – он соскочил с кровати и попытался скрыться в ванной,– Наверное да, мышечная… память.
Я обернулась на волка, который внимательно рассматривал что-то за окном с таким видом, будто его вообще нет в комнате. Перевела взгляд снова на трясущуюся от смеха спину своего любимого ирбиса и…
– А ну стоять. Признавайся, – потребовала, тоже поднимаясь и преграждая ему путь.
Нир подавился очередной порцией смеха, хитро глянул на волка и таки сознался:
– Когда ты засыпаешь, и он думает, что я тоже сплю осторожно перекладывает тебя к себе, – чтобы не рассмеяться, Нир плотно сомкнул губы, а на скулах волка показался лёгкий румянец.
Ну какой он волк?! Да он лис!
Я столько времени ломала голову, почему вдруг ночью перекладываюсь, а он знал и молчал! И Нир, главное, не пытался этого предотвратить! Хотя… Лучше пусть смеётся, чем ревновал бы и злился. Вообще у ирбисов манера такая – то, что не можешь изменить, перевести в шутку. Я с ним тоже стала чаще смеяться. А вот волк становился с каждой секундой мрачнее тучи.
Наверное, нашему альфе не нравится, что Ниру кажется это забавным, а я узнала его маленький секрет. И то, что мы не со зла это всё, его уже не сильно волновало.
Ощущая, как закипает внутри него вулкан, а заодно поймав многозначительный взгляд Нира (тот тоже чувствовал его, ведь оставался его альфой), я выдохнула и забралась обратно в постель. А там, наклонившись к волку, чмокнула его в щёку и села рядом, закусив губу. И естественно он тут же переключился, глядя именно на неё.
Волк потянулся ко мне за поцелуем, но я отстранилась.
– Сегодня же не твоя очередь, – хмыкнула, напоминая о его идиотской затее с графиком.
В его глазах тут же зажглось пламя недовольства. И если бы не вздохнувший
